Рассказы про «Катюшу»

снова обрушивали свои залпы по врагу и вместе с пехотинцами пробивались

вперед: переправлялись по шатким мосткам и понтонным переправам, вместе со

стрелками подвергались атакам вражеской авиации, попадали под огонь

немецких батарей. Но не было ни одного случая, чтобы гвардейцы запоздали

открыть огонь.

Когда удалось преодолеть последний водный рубеж, в брешь, пробитую в

немецкой обороне, устремились наши танковые соединения...

Стрелковые дивизии, наступавшие из района юго-западнее Жлобина,

открыли путь нашим войскам на Бобруйск. Последние наши части обошли город

и замкнули в кольце окружения значительную группу фашистских войск.

...Вновь неудержимой лавиной устремились на запад советские

победоносные армии. В конце июля наши войска уже подходили к столице

братской Польши, а в Прибалтике знамена наших полков уже развевались за

Неманом... И снова подвиги гвардейцев были отмечены Родиной.

Через Витебск, Полоцк, Шауляй прошел на запад 26-й Полоцкий

Краснознаменный и ордена Красной Звезды гвардейский минометный полк.

Наименование «Полоцкий» и второй орден были наградами за успехи в боях за

освобождение Белоруссии.

От Витебска до Тильзита прошел 34-й гвардейский минометный полк. От

восточных границ Белоруссии к границам Восточной Пруссии пролег путь 39-го

и 99-го гвардейских минометных полков.

Бои под Яссами и Кишиневом — славная страница в истории Советской

артиллерии. Ее славу заслуженно разделили там и гвардейцы-минометчики, а

среди них воины 66-го гвардейского минометного полка, поддерживавшие

боевые действия 3-й гвардейской воздушно-десантной дивизии; 80-го и 309-го

гвардейских минометных полков, пробивавшиеся в составе войск 35-го

стрелкового корпуса 27-й армии (2-й Украинский фронт) к горному хребту

Маре.

На Дону и в Сальских степях воевал летом 1942 года полковник Рубанюк.

Он командовал стрелковой дивизией, действовавшей в составе подвижной

группы войск, в которую входило также значительное количество гвардейских

минометных частей. «Катюши» и стрелки полковника Рубанюка вставали на пути

прорыва немецких танков, сдерживали врага... Теперь, осенью 1944 года,

гвардии генерал-лейтенант Рубанюк командовал корпусом, штурмовавшим

вражеские укрепления за тысячи километров от берегов родного Дона, под

Будапештом. Зная силу советских «катюш», генерал Рубанюк искусно применял

эту артиллерию в наступательных боях и с похвалой отзывался о возросшем

мастерстве воинов приданных ему гвардейских минометных частей. За

мужество, проявленное в боях под Будапештом, генерал Рубанюк наградил

орденами ряд бойцов 47-го гвардейского минометного полка.

На рассвете июльского дня громовые раскаты раздались у берегов Вислы:

наша артиллерия обеспечивала переправу передовых частей пехоты на

противоположный берег реки. Переправлялись на понтонах, лодках, плавающих

автомобилях.

Батарея гвардии лейтенанта Борцова обеспечивала действия одного из

первых стрелковых батальонов, закрепившихся на западном берегу Вислы. Это

были первые, самые трудные часы боя; батальон храбрецов отвоевывал у врага

первую пять земли, чтобы создать за Вислой плацдарм для дальнейшего

наступления... Противник ввел в бой танки и артиллерию, авиацию и пехоту.

Но батальон держался стойко. Его прикрывала наша артиллерия, действовавшая

с восточного берега.

Гвардии лейтенант Борцов переправился на западный берег реки вместе с

небольшой группой своих связистов, чтобы отсюда, с отвоеванного у врага

клочка земли, корректировать огонь своей батареи.

Гитлеровцы принимали все меры, чтобы сбросить батальон в Вислу, или

смять, втоптать его в землю.

И вот развернута радиостанция. Сейчас командир батареи войдет в связь

со своими расчетами, ждущими его приказа. Но связь, едва наладившись,

прерывается. Вышла из строя радиостанция. Что делать? Дорога каждая

минута. Редеют ряды храбрецов-пехотинцев. Погиб командир батальона...

Борцов посылает сержантов Лопатина и Семенова с заданием доползти до

Вислы, переправиться на восточный берег, взять там новую радиостанцию и

доставить ее обратно. Трудная задача. Но она должна быть выполнена!

Лопатин и Семенов ползут к крутому берегу Вислы. Лопатин добрался

первым. Нашел небольшую лодку, поплыл... Но едва он достиг середины реки,

как лодку опрокинуло взрывом. Вторую половину пути сержант преодолел

вплавь.

Боевые машины вели огонь не смолкая: нельзя было ждать, пока

установится связь с командиром батареи, и пусть огонь был недостаточно

метким, но все же он помогал пехоте. Нелегко было стрелять, находясь под

ответным огнем немецкой артиллерии, подвергаясь непрерывной бомбардировке

с воздуха. После нескольких налетов немецкой авиации у боевых машин

осталось по два — три человека. Сержант Спирин работал и за наводчика, и

за заряжающего.

Лопатин передал приказание командира батареи, взял запасную

радиостанцию и снова переправился на западный берег. Связь была

восстановлена. Борцов стал подавать команды. Теперь залпы ложились точно

по цели и наносили врагу наибольший урон.

К вечеру нашему командованию удалось переправить через реку новые

батальоны... По всему фронту расширился плацдарм на западном берегу Вислы.

— Спасибо артиллеристам, спасибо «катюшам»! — говорили пехотинцы,

благодаря за помощь, оказанную им в самую трудную минуту.

— Спасибо «катюшам»! — так говорил и танкист Герой Советского Союза

майор Виктор Гнедин.

В январе 1945 года войска 1-го Белорусского и 1-го Украинского

фронтов осуществили стремительное наступление от берегов Вислы к берегам

Одера.

220-я Гатчинская Краснознаменная танковая бригада, в составе которой

действовал батальон майора Гнедина, наступала с Магнушевского плацдарма.

На рассвете 14 января здесь началась мощная артиллерийская подготовка. В

ней приняли участие тысячи орудий и минометов, сотни боевых машин

реактивной артиллерии. За несколько минут до конца артиллерийской

подготовки открыли огонь все ручные и станковые пулеметы. К исходным

позициям пехоты подошли танки и самоходно-артиллерийские установки. Саперы

проделали проходы в минных полях и заграждениях противника... Снова

грянули залпы «катюш», и пехота и танки, поддерживаемые огнем всех видов

артиллерии, перешли в атаку. За два дня боев соединения первого эшелона

5-й ударной армии прорвали заранее подготовленную противником оборону и

вышли к реке Пилице. Здесь танкисты должны были с ходу захватить переправы

и тем обеспечить ввод в прорыв соединений 2-й танковой армии,

сосредоточенной в ближайшем тылу.

— Нашему танковому батальону, — рассказывает майор В. Гнедин, — было

приказано захватить одну из переправ через Пилицу в районе Михайлува.

Вслед за танками наступал стрелковый полк. На пути к Михайлуву нам

предстояло пройти лес. Но там на болотистых дорогах, обстреливаемых

противником, образовалась «пробка». Пехотинцы задержались. К Михайлуву

смогли пробиться лишь три наших танка, в том числе и мой.

Еще издали мы увидели, что вдоль нашего берега к переправе торопятся

отходящие немецкие войска. Стало ясно: они отойдут за Пилицу и немедленно

взорвут мост. Это означало бы, что противник задержит нас у реки, задержит

и те танковые части, которые ждут от нас захвата переправ.

Медлить нельзя!.. Надо во что бы то ни стало опередить врага! — решил

я и связался по радио с командиром бригады гвардии полковником

А. Н. Пашковым.*