-->

Горький запах полыни

На нашем литературном портале можно бесплатно читать книгу Горький запах полыни, Чарказян Ганад Бадриевич-- . Жанр: Военная проза. Онлайн библиотека дает возможность прочитать весь текст и даже без регистрации и СМС подтверждения на нашем литературном портале bazaknig.info.
Горький запах полыни
Название: Горький запах полыни
Дата добавления: 16 январь 2020
Количество просмотров: 269
Читать онлайн

Горький запах полыни читать книгу онлайн

Горький запах полыни - читать бесплатно онлайн , автор Чарказян Ганад Бадриевич

В центре повествования Ганада Чарказяна молодой человек, попавший во время солдатской службы в Афганистане в рабство. Тема известная, и в начале повествования читателю может показаться, что особенных открытий в романе нет: герой попадает в плен, становится мусульманином, заводит семью, затем, потеряв любимую жену, возвращается на родину.

Однако за внешней простотой сюжета кроется много неожиданного, такого, что притягивает теплотой, негромким гуманизмом, человечностью, — качествами, которыми одинаково наделены и советские шурави, и непонятые нами афганцы, пуштуны, испытавшие не меньшую боль и не меньшие разочарования, нежели пришедшие на их землю солдаты.

 

Внимание! Книга может содержать контент только для совершеннолетних. Для несовершеннолетних чтение данного контента СТРОГО ЗАПРЕЩЕНО! Если в книге присутствует наличие пропаганды ЛГБТ и другого, запрещенного контента - просьба написать на почту [email protected] для удаления материала

1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 ... 53 ВПЕРЕД
Перейти на страницу:

Да и сейчас вспоминаются не всякие страхи и ужасы, а только смешные эпизоды. Как тот же Гусев, еще в Кабуле, в крепости Бала-гиссар, где мы какое-то время адаптировались к местным условиям, давал команды нам подъем-отбой, пока не добивался, чтобы мы успевали выполнить эти команды — одеться-раздеться — за время горения спички. Да и чего только не выдумывал для нас казавшийся совсем тупым сержант.

«Вешайтесь, салаги!» — первое, что говорили разбитные дембеля, когда узнавали, что замкомвзвода у нас Гусев. Хотя, конечно, тот добивался только одного, что впоследствии, в бою, для солдата оказывалось самым важным, — умения беспрекословно и автоматически выполнять приказы. С одной стороны солдат — тупая машина, а с другой — все же думающий человек. И к тому же достаточно образованный, советский человек, которого для грубой армейской жизни все же надо было подготовить. Старший сержант Гусев справлялся с этим успешно и не без удовольствия для себя.

Все-таки ощущение власти, пусть даже и не очень большой, самое соблазнительное для большинства людей. Кто-то справляется с этим соблазном, как и с многими остальными, а кто-то — нет. Гусев явно принадлежал к последним. Ведь такой возможности — такой абсолютной власти — у него в жизни больше никогда не будет. На гражданке он в силу своего неполного среднего останется послушным исполнителем чужих приказов и указаний. Так что армия для таких людей единственный шанс если не быть, то казаться себе самому чем-то значительным. Но если остаться в армии, то, как ни странно на первый взгляд, произойдет явная утечка власти. Тогда наш грозный сержант окажется самым младшим в армейской иерархии, снова чем-то вроде салаги. Поэтому самые крутые — сержанты срочной службы. И прежде всего потому — и они прекрасно понимают это, — что на них ложится вся тяжесть рутинной армейской работы, заниматься которой офицеры часто не хотят и не могут.

Любой офицер без сержанта как без рук. И на кое-какие вольности и проделки этих рук он просто вынужден закрывать глаза. Тем более на войне. Сколько раз я сталкивался с явным самоуправством сержантов, открытым неподчинением офицерам. В итоге оказывалось, что сержант прав, а офицер имеет самое поверхностное представление о сути происходящего. Так что ничего удивительного, что мы отдавали честь не всем офицерам.

Правда, в известном мне случае, офицер отыгрался — несколько раз заворачивал наградные листы. Поэтому толковый и смелый сержант ушел на дембель без орденов, с тощей медалькой. Но зато взвод, которым он командовал, избежал потерь. А если бы он выполнил безграмотный приказ молодого и неопытного офицера, мало кому удалось бы остаться в живых.

Проблем у того же Гусева не было с выпускниками ГПТУ, — у меня сложилось впечатление, что в Афгане их было большинство, — а вот с ребятами после школы, студентами наш старший сержант часто оказывался в смешном положении. Но виду, конечно, не подавал. Зато умник долго потом ходил в наряды. После этого демонстрировать свое превосходство у него пропадало желание.

Впрочем, после нескольких боевых операций все оказывались на одном уровне, независимо от образования и прочих достоинств. И даже независимо от званий: солдат, сержант, офицер — полное равенство перед смертью. Только из этого равенства и рождалось со временем настоящее боевое братство.

Да, после боя старослужащий, выпускник ГПТУ, может заставить постирать себе носки бывшего студента, но в бою он впереди — потому что опытнее, сильнее. Сколько раз дембеля, уже готовые к отправке на родину, только дожидающиеся вертушки, снова брали в руки автоматы и шли в бой, как всегда, впереди. И бывало, что отправлялись на дембель они в цинковом гробу, куда сгребали их останки, разбросанные по периметру.

Тогда в старой крепости, возведенной, по преданию, «белыми гуннами» в пятом веке нашей эры, которая служила казармой еще английским войскам, казалось, что мы за этими древними, полутораметровыми стенами только без толку тратим драгоценное время. Все рвались в бой с душманами, на помощь афганской революции, апрельской — в отличие от нашей, октябрьской. Почему-то апрельская казалась мне более светлой, весенней, в отличие от осенней октябрьской, когда уже короткие дни и длинные ночи. Ведь темнота — вечное прибежище всякого зла. Зато теперь, по прошествии стольких лет, я бы согласился выполнять самые идиотские команды Гусева с утра до вечера, каждый день, только бы не знать того, что обрушилось на нас, в сущности, еще мальчишек, выросших в мирное и благополучное время. Тем более, что и выросли они у тех отцов, которые тоже не знали войны. Или знали ее по книжкам и кинофильмам. А это знание еще более коварно и обманчиво, чем простое незнание.

Да, как замечала одна писательница, у войны не женское лицо. Добавлю: и даже не мужское. У нее отвратное и жестокое лицо войны. Но нам никто и никогда не показывал этого лица. Ведь традиция романтизации самого грязного дела на земле имеет давние и прочные корни. Потому что всегда нужны новые воины, новые жертвы во имя старых и откровенно-животных интересов — интересов правящих элит, для которых народы всегда только дешевое пушечное мясо. Заготовкой впрок этого мяса занималась и советская пропаганда. Этим она ничем не отличалась от любой другой.

Песни, кинофильмы, культ погибших героев — все работало на то, чтобы новые мальчишки со старым воодушевлением брали в руки оружие и, не думая ни о чем, стреляли по указанным целям и погибали ради неких смутных, но возвышенных идеалов. А женщины по-прежнему рожали бы в муках сыновей только для того, чтобы, сделав несколько выстрелов по чужим мишеням, их мальчики могли бы стать в свою очередь такой же живой и безмозглой мишенью для чужих пуль.

Но вот ушли шурави, которыми уже стали пугать детей — «вот придет шурави и заберет!», — а мира и счастья по-прежнему нет на многострадальной афганской земле. С продажными моджахедами, превратившими войну за веру в грязный бизнес, начали воевать благородные талибы, правоверные ученики медресе. Под руководством муллы Мохаммеда Омара движение провозгласило своей целью создание «истинно исламского» государства. Своим врагом талибан объявил правительство Бурхануддина Раббани и все военнополитические группировки афганских моджахедов, непрерывно боровшихся за власть после ухода советских войск.

Почему-то мне всегда нравился Ахмед Шах Масуд. Масуд — это его прозвище, в переводе — «счастливый». Европейски образованный человек, не фанатик, с ним всегда можно было договориться. Поговаривали, что Наджибулла боялся только его. Я однажды видел Масуда на переговорах: худой, внимательный, одухотворенный. Он, в отличие от нас, понимал, ради чего проливает и свою и чужую кровь.

Недавно узнал, что Масуд погиб и похоронен в Кабуле. Там ему мавзолей выстроили. Да, Шах Масуд — молодость, Панджерское ущелье, которое он контролировал и в котором мы замерзали ночами. Такого холода я больше нигде не испытывал. Хотя и враг, но все же как-то жалко, что он погиб. Только таджик Масуд с узбеком Дустумом выступили против талибана. Но тут сказалась и национальная рознь: талибы — в основном пуштуны, титульная нация, постоянно претендующая на лидерство во всех сферах жизни.

Правительство талибов признали лишь три государства — Пакистан, Саудовская Аравия и Объединенные Арабские Эмираты. На контролируемых талибами территориях были введены законы шариата в их крайне жесткой форме. Запрещены телевидение и западная музыка, танцы. Правда, все же для свадебного аттана сделали исключение. Ведь танцуют афганцы только на свадьбах, и лишить их этой радости — слишком жестоко. Для женщин введена глухая паранджа, они не имеют права работать и учиться.

Я думаю, что половина наших женщин согласились бы даже на такую дискриминацию, если бы их мужья так же заботились о них, как делает это подавляющее большинство мужчин-мусульман. В мусульманской религии уважение к матери, сестре, жене закладывается в детях с самого рождения. Там, вопреки распространенному мнению, вовсе не считают женщину существом низшего сорта. Напротив, муж обязан содержать своих женщин, лелеять их, беречь.

1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 ... 53 ВПЕРЕД
Перейти на страницу:
Комментариев (0)
название