То АТО. Дневник добровольца

Но тут что-то пошло не так, и один пакетик на две мои кружки выглядел бледным киселиком с пленочкой манки сверху.

Зато промахе гарниром можно компенсировать, положив полбанки тушенки на кусок хлеба (я бы и больше положил, но рот шире не открывается).

Порадовав соседей чудесами челюстно-лицевой анатомии и получив +10 к настроению, пошел бродить/мелькать перед глазами начальства, типа я тут уже неделю сижу, пора бы уже и домой съездить.

Иду в штаб выяснять, что там с отправками, и проверить — в финансовых списках я есть? Насяльник видит меня входящим в бухгалтерию и кричит: «Иди, иди — отберут и то, что насчитали!» А что, думаю, сюжет как раз для 1-го апреля: могут объявить эдакой мертвой душой, по документам отправленной в начале марта, еще и счет выставить за проживание и все съеденное.

Ничего нового не узнал. Доплату денег за март ожидаем в конце апреля, а отправки — после Пасхи.

Накатила ужасная апатия: ничем не занят, лежишь/играешь на планшете, семечки лузгаешь… Знакомые допытывались — чего долго не писал, может, уже в героическом окопе? Нет — всему виной лень, а причина лени — семечки (это я себе так придумал в оправдание).

Хочешь проверить свою силу воли? Попробуй не доесть полтарелки семечек! Все еще сомневаетесь, как говорил незабвенный Дмитрий Киселев? Развернутое доказательство ниже.

Вот попал ты, такой идейный доброволец, в армию, и все тебе надо узнать, и везде успеть, и со всеми познакомиться. Здоровый армейский долбоебизм, конечно, тоже помогает протрезветь, но глаза еще горят, руки чешутся…

Рано или поздно ты все-таки сдашься — стадное чувство, будь оно неладно… А дальше — по наклонной: у меня же игрушки на планшете, вот сосед постоянно режется, а в дневник все равно писать нечего.

Глядя в зеркало: «Небритый и вонючий? Нееее, мужественный и феромонистый!»

Дома: «А у нас есть не настольные, а накроватные игры?» «Ехать к родителям? Не, лучше они к нам».

В казарме: «Вы в город? Что, тушенку просто так доесть нельзя? Булькательная терапия? Я с вами!»

Всего пару пачек семечек, этого арашного психотропного оружия, и из активного патриота превращаешься в овощ, плывущий по течению.

Выход из наркотического подсолнечного угара не прорисовывался — пришлось пойти на экстренные меры: закачать всего Довлатова, он всегда помогает; заменить пять гигов старой музыки на столько же новой (спасибо Ж.-младшему, он посоветовал скрипачку Стерлинг, например) и расширить круг общения.

И главное — пробовать писать не только про армию! Со стороны выглядит идиотизмом: война в стране, ты в армии и в учебке — значит, обязан учиться военному ремеслу или ремонтному, раз в рембате. Последнее сразу отпадает: прикладной учебы тут нет, по ужасным книгам 1967 г. выпуска ничего не понятно, а сам по жизни рукожоп. Военному — тоже не обучают, ведь не будешь к разведчикам примазываться!

Значит, по рецепту Довлатова, описывай свои приключения и смешные моменты жизни: про жизнь бомжа, про путешествия автостопом, про год в монастырях. Эти приключения — на грани фола (друзья/родственники, наверное, более уместным оборотом наградят — «на грани идиотизма»), но зато у 99 % людей ничего подобного не было!

А кому это надо? Да мне и надо в первую очередь, это же отличное развлечение! Если рассказываешь что-то людям, они хихикают? Значит, то же будет и с текстом. Ждите «Дневник солдата Пингвина», «Яйцо в пионерлагере», «Just married Пингвины» и «Умеют ли Пингвины лгать».

Для расширения общения начал опять знакомиться с людьми — благо, снова киевляне появились: поменял тарифы на МТС/ Киевстаре на безлимит, чтобы можно было узнавать о судьбе своих армейских знакомых.

К Пасхе уже почти выздоровел от семочной зависимости, стал вести дневник — только по ночам еще снятся подсолнухи. Надо для рекламы использовать: помните сцену-мечту из фильма «Красота по-американски», с лепестками роз и полуголой вращающейся девушкой? Так вот, то же самое, только с лепестками подсолнуха и пачкой каких-нибудь «Семок», назвать «Красота по-украински».

Перед Пасхой было еще несколько моментов, достойных упоминания:

1. В Десне на постаменты поставили технику из АТО (раньше какие-то архаичные пушки/танки были). Теперь можно своими глазами увидеть, что взрыв мины делаете БТР: вырваны несколько кусков железа величиной с кулак, из валков и верхней части, да и гусеницу наверняка новую поставили.

2. С. из Бучи таки отправился в ту часть, куда хотел, — к знакомым, в Одессу (МММ, волонтерши…). Я, как обычно, в пролете, хотя нас и обещали вместе отправить. Цитата насяльника «на Якорнова спецзаказ» поистаскалась за полтора месяца употребления. Хочется добавить: «На все 15 суток», но тут еще 300 суток осталось…

3. Сижу дома в пятницу, 10.04, а должен был вчера приехать в часть («опять самовольничаю»). Тут нежинский С. звонит и просит набрать насяльника: дело есть.

Оказывается, один из нашей роты по фамилии Кисель лежал в ЦВГ (Центральный военный госпиталь) с февраля, а недавно приехал, но не привез продаттестат. Это такой документ строгой отчетности, по которому солдата кормят что в госпитале, что в части. Если тебе не выдали продаттестат, то тебя, по идее, не должны кормить. Жесткий рудимент советской системы. Делаю пару звонков и выясняю остальное через интернет: где, что в ЦВГ находится (продслужба, неврология, психиатрия) и куда, кто мог засунуть сей документ строгой отчетности.

Еду на велике — погода отличная, все цветет и пахнет, маршрут выбрал по дворам и паркам. Благодаря шилу в заднице захотелось от станции метро «Днепр» подняться напрямую к площади Славы, прямо по склону. Ведь там, мля, цветочки синенькие и желтеньких тоже завались.

Ближе к середине склона, когда велик стал весить стопитсот кг, каждая палка между спиц вызывала желание схватить ее и побить все гребаные цветочки, а заодно и умную голову, но сил уже не было. Зато наверху, эдак через полчаса, так хорошо было на ковре из цветочков лежать, вывалив язык и ловя сердце по всей грудной клетке!

И это я еще по тропинке поднимался! Вспоминаю свои 25 лет и приключения с великом в Крыму. Там у этой скотины еще и колесо пробилось — и тащить тяжело, и бросить жалко. Донес тогда велик на себе до спуска, сел на него — и затарахтел на одном ободе вниз по грунтовке вдоль виноградников (пробитая покрышка быстро измочалилась и куда-то удалилась).

Десять лет прошло — а мозгов так и не прибавилось, все так же оказываюсь в идиотских положениях… Рассуждая логически, в 45 лет буду генератором дурацких ситуаций! Вот как тогда, в госпитале: заскакиваю взмыленной лошадью с ручьями пота и багровым лицом в неврологию, прошу (кричу?): «Дайте, фффуххх. Киселя, фффуххх…».

Все бабульки в белых халатах пытались закрыть передо мной двери — дескать, короткий день, но после подвигов на склоне у меня появилась суперсила убеждения. Хотя, с другой стороны, искал ведь я в психиатрии и неврологии, а там люди к психам привычные, по лицам буйных быстро вычисляют…

Фразы с той стороны быстро стали с уменьшительно-ласкательными интонациями: «Не волнуйтесь! Так с какого по какое число вы тут лежали? Не вы лежали? Вы не Кисель? Я вижу, что не кисель… Кисель лежал? А вы кто? Что не кисель, я уже поняла… А паспорт у вас есть? Вы из какого отделения? Похоже, недолежали…» (последнее не вслух).

В итоге я задолбал киселем неврологию, а оказалось, что лежал он в психиатрии, и продаттестат забрал кто-то из Десны.

В моем возгласе «Кто забрал!?» было, наверное, столько горя и муки, что имя этого несчастного решили мне не называть. А потом «вспомнили», что то была женщина (в надежде на то, что на женщину рука у меня не поднимется).

Сфотографировал запись в журнале (типа я сделал все, что мог) и убежал, пока санитаров не вызвали. Еще раз всех с праздником! Завтра продолжу.

Большинство новоприбывших в Десну раскручивают на выпивку, ведь поехать в армию без водки, да еще не нажравшись как следует, — моветон, или плохая примета, что ли. Вместе с третьей, апрельской волной мобов бутылки так и замелькали, а тут еще и под подушкой обнаруживаю литр водки и банку пива. Я, конечно, старался быть хорошим мальчиком, и первоапрельский Дед Мороз не мог это не отметить, но чтобы так буквально…