Бенефис Лиса

Сара двигалась неуклюже из-за спасательного жилета и штормовки, отяжелевшей от воды. Она понимала теперь, когда холодом сковало ноги, почему Орсини отдал ей штормовку. Где он может быть? Она оглядывалась, стараясь рассмотреть вымазанные мазутом лица. Из-за кормы «Виктора Гюго» вывернулся торпедный катер, подняв волну, которой выбросило из воды вверх нескольких человек. Раздалась пулеметная очередь.

Рука ухватила ее сзади за жилет. Сара повернулась и увидела Орсини.

— Сюда, кара. Слушайтесь меня.

Вокруг плавали обломки кораблекрушения. Кипы сена с палубы держались на поверхности воды. Орсини подтащил Сару к одной из них, и они уцепились за веревку, которой была обвязана кипа.

— Кто они? — спросила Сара.

— Торпедные катера.

— Английские?

— Или французские, или датские. Они базируются в Плимуте.

Появился сильный приближавшийся звук, застрочили пулеметы, пули ударили по воде. Вновь вывернувшийся из-за тонущего судна торпедный катер, описывал дугу, проходя среди людей и обломков. Рассыпая искры, прочертил в темноте громадную дугу и взорвался в вышине осветительный снаряд. Спустя мгновение, пламя, медленно опускаясь на парашюте, осветило все вокруг.

На некотором расстоянии еще были видны два торпедных катера, спешивших укрыться, Е-бот понесся за ними вслед.

— Отомсти им, Эрик! — крикнул Орсини.

Сара едва удержалась, чтобы не присоединить свой голос. Меня пытались убить мои же сограждане. Она крепче ухватилась за веревку и спросила, удивленно:

— Разве они должны были это делать? Бить из пулеметов по людям в воде?

— Война, кара, страшное дело. Она всех сводит с ума. Как вы справляетесь?

— Руки устали очень.

Невдалеке плавала створка двери. Орсини сплавал за ней и подтащил ее к Саре.

— Постарайтесь забраться на нее.

Оказалось, что это совсем непросто, но, в конце концов, Саре удалось залезть на нее.

— А как же вы?

— Со мной полный порядок. — Он засмеялся. — Не беспокойтесь. Мне приходилось уже бывать в воде. Я везучий, так что держитесь за меня.

И тут она вспомнила весеннюю ярмарку и цыганку Сару, ее предсказание о воде и огне и затряслась от смеха.

— С вами все в порядке? — беспокойно спросил Орсини.

— Чудно. В это время года, нет лучшего места для отдыха, чем Нормандские острова. Прекрасные морские купания, — пошутила Сара и сразу с ужасом осознала, что сказала она это по-английски.

Орсини был рядом в воде и смотрел на нее. Он сказал на превосходном английском:

— Я говорил вам, что был в Винчестере? Мой отец считал, что только в английской частной школе умеют воспитывать твердость характера, которая мне необходима. — Орсини засмеялся. — Ах, я так рад, что был прав. Я чувствовал, что в вас есть что-то непонятное, кара. — Он снова засмеялся, на этот раз возбужденно. — Это значит, что есть что-то необычное и в старике штандартенфюрере Фогеле.

— Ах, пожалуйста, — сказала она с отчаяньем.

— Не беспокойтесь, кара. Я влюбился в вас в тот момент, когда вы появились в дверях того домика на набережной. Вы мне нравитесь, а они нет, кем бы они ни были. Мы итальянцы — народ простой.

Он закашлялся, стирая мазут с лица. Сара прикоснулась к его руке.

— Вы спасли мне жизнь, Гвидо.

Приблизился, затихая звук двигателя. Орсини оглянулся через плечо и увидел бронированный тральщик, один из кораблей эскорта.

— Да, я рад сказать, что, похоже, действительно спас.

Спустя мгновенье тральщик навис над ними, спустив с борта сеть. Двое или трое немецких матросов спустились по ней вниз и подхватили Сару из воды. Гвидо влез следом за ней сам, но тут же рухнул на палубу.

Молодой лейтенант спустился по трапу с мостика и быстро подошел к ним.

— Гвидо, ты ли это? — сказал он по-немецки.

— Как видишь, Бруно, — ответил Гвидо на том же языке.

— А вы, фрейлин, как себя чувствуете? Мы должны отвести вас в мою каюту.

— Это мадемуазель Латур, Бруно, и она не говорит по-немецки, — объяснил ему Гвидо по-французски. Он улыбнулся Саре и помог ей встать. — Мы отведем вас вниз.

10

Едва Сара натянула через голову толстый белый свитер, в дверь каюты Бруно постучали. Она открыла дверь, и юный матрос, стоявший за ней, сказал на скверном французском:

— Наилучшие пожелания от лейтенанта Фелдта. Мы входим в гавань Сент-Хелиер.

Он закрыл дверь, а Сара подошла к раковине и попыталась хоть что-то сделать с волосами, но безуспешно. Воздействие соленой воды оказалось для них бедствием. Теперь на голове у нее была копна соломенного цвета. Она оставила безуспешные попытки и закатала до щиколоток матросские брюки.

Содержимое сумочки, которую она запихнула в карман штормовки Орсини перед тем, как свалилась в воду, оказалось во вполне приличном состоянии. Документы, конечно, намокли, поэтому она сразу разложила их на трубе подачи горячей воды сушиться вместе с сумочкой. Теперь Сара сложила их обратно и достала из-под подушки Вальтер ППК. Бельгийский пистолет, подаренный ей сержантом Келли, остался в ее чемодане, который находился сейчас на борту Е-бота. Сара присела на край койки и надела старые теннисные туфли, которые ей дал один из молодых матросов.

В дверь постучали, и вошел Гвидо. Он спросил по-французски:

— Как вы себя чувствуете?

— Прекрасно, если не вспоминать о волосах. Я выгляжу как пугало.

Гвидо принес ей штормовку.

— Наденьте это. Очень сыро.

Когда Сара встала, ее сумочка упала на пол, содержимое, включая Вальтер, разлетелось по полу. Гвидо поднял его и сказал мягко:

— Великоват он для маленькой девочки. С вами одна загадка следует за другой.

Сара забрала у него пистолет и опустила в сумочку.

— Все они часть моей роковой привлекательности.

— Действительно, роковая, если она включает такие атрибуты.

Его глаза смотрели очень серьезно, но Сара слегка улыбнулась и, повинуясь импульсу, поцеловала его в щеку и вышла из каюты. Гвидо пошел за ней.

Картина, знакомая с детства. Гавань, замок Елизаветы слева в заливе, причал Альберта, беспорядочность Сент-Хелиера, форт Риджент на вершине холма. Знакомая, но и другая. Повсюду военные укрепления, и гавань забита судами больше, чем ей когда бы то приходилось видеть. Рейнские баржи из состава конвоя уже были здесь, но S92 нигде не было видно.

— Где Е-бот? — спросила она Гвидо, когда они стояли на мостике рядом с лейтенантом Фелдтом.

— Возможно, еще ищут потерпевших, — ответил он. Их судно подходило носом к причалу Альберта.

Докеры уже начали разгружать баржи, повсюду множество солдат. Внизу, полдюжины французских моряков, членов команды «Виктора Гюго», подобранных тральщиком после Сары и Гвидо, в одолженной одежде, ждали у трапа. У двоих, получивших сильные ожоги лица, на головах были повязки. Один, наглотавшийся мазута, лежал на носилках.

— Не видно Савари, — сказал Орсини.

— Возможно, его подобрал кто-то другой, — предположил Бруно Фелдт. — Посмотри, СПП уже тут как тут и ждут. Почему это полицейские всегда выглядят полицейскими?

— «СПП»? Кто это? — умышленно демонстрируя свою неосведомленность, спросила Сара.

— Секретная полевая полиция, — расшифровал Гвидо. — Интерес представляет то, что самый высокий из них, капитан Мюллер, взят напрокат из Гестапо. То же относится к головорезу, что стоит с ним рядом, и сложением схож с кирпичной стеной. Это инспектор Вилли Клейст. Молодой блондин, сержант Эрнст Грейзер, бывшим гестаповцем не является.

— Но сожалеет об этом, — вставил Бруно.

Едва спустили трап, троица поднялась на борт. Грейзер остался около французских моряков, а Мюллер в сопровождении Клейста поднялся на мостик. Сара почувствовала, что Гвидо засунул руку в карман штормовки, куда она положила сумочку, и пытается что-то нащупать. Она повернулась, взглянуть на него, поскольку поняла, что он ищет Вальтер, но было уже поздно: Мюллер появился на мостике.