Дан приказ...

* * *

Справа по курсу шел бой. Огненные трассы пуль, летевшие над самой землей в ту и другую сторону, смешивались, образуя своеобразный фейерверк. Впереди горели населенные пункты: там тоже шли бои.

- Мы находимся в заданном квадрате, - сообщил пилот.

- Да, да, мы прилетели. Выбирай площадку и садись. Здесь должны быть наши войска, - ответил Павленко.

Самолет сделал небольшой круг. С земли экипажу махали кубанками казаки-кавалеристы, которых легко было распознать по черным буркам, накинутым на плечи. Летчик всматривался в кукурузное поле, во дворы отдельных домов: где лучше приземлиться? Полным-полно всадников. Кое-где стояли танки с красными звездами на башнях. Самолет пошел на посадку прямо на межу. Навстречу ему устремилось несколько всадников.

- Привет, авиаторы!

- Привет, казаки!

- К кому и зачем прилетели?

- У нас срочное дело к вашему командиру.

- Придется поехать с нами в хутор, это рядом. Штаб 6-го кавалерийского корпуса располагался в домике на окраине хутора. В штабе находился командир [130] конно-механизированной группы генерал-лейтенант Исса Александрович Плиев, который лично возглавлял руководство боями в этом районе. Выслушав доклад капитана и прочитав доставленное боевое распоряжение представителя Ставки, Плиев на словах передал для маршала Тимошенко, что задача ясна и будет выполнена.

- Что вы собираетесь делать? - спросил генерал у Павленко.

- Лететь обратно.

- А засветло успеете добраться? Ведь скоро стемнеет!

- Доберемся. Ничего не случится, - уверенно произнес Петр.

- Смотрите, не попадите в беду.

Опасения генерала Плиева оказались не напрасными. На обратном пути попали в такой переплет, что чуть было не поплатились жизнью. Самолет взлетел, когда солнце уже скрывалось за горизонтом. Сумерки сгущались с каждой минутой. Темнота наступила внезапно. После часа полета все слилось в сплошную черноту.

- Как будем садиться? - спросил Павленко у Тимофеева.

- Площадку обещали подсветить кострами и ракетами.

По всем расчетам, самолет уже находился в районе Пюшпекладаня. Экипаж делал круг за кругом, сигналил ракетами, но на земле не зажигали обещанных костров, не выпускали осветительных ракет. Что делать? Посадка в абсолютной темноте на неизвестной местности почти всегда кончалась для самолета и его экипажа катастрофой. Если лететь дальше - можно угодить к противнику. Значит, надо садиться здесь любой ценой.

- Другого выхода у нас нет, надо будет садиться, - сказал Петр Виктору.

Тот понимающе кивнул:

- Поищу подходящую площадку.

Самолет закружил над местностью. Офицеры до боли в глазах вглядываются в землю. Но густая мгла закрыла все. Тогда Тимофеев выстрелил из ракетницы. Свет ракеты выхватил из темноты небольшую ровную площадку, кое-где покрытую мелким кустарником.

- Стреляй вверх вперед! - закричал он и сунул капитану две ракетницы и несколько ракет.

Петр понял Тимофеева. В момент посадки нужно было осветить впередилежащую местность. Наконец самолет [131] коснулся земли, подпрыгнул, опустился на три точки и медленно покатил, цепляясь крыльями за невысокий кустарник. Последний толчок - и остановка.

- Ур-р-а!!! - закричали оба разом. Радость была велика: целы и невредимы!

- Такое случается в авиации редко, - сказал Павленко Тимофееву.

- Видно, мы оба родились в рубашках, - согласился Виктор и тут же недоуменно проговорил: - Сесть-то мы сели, но где?

- Разберемся. Глазное сделали. Приказы маршала доставили по назначению и в срок. Теперь у нас есть время, до утра успеем выяснить, куда мы попали.

- Ну а если в расположение противника, что тогда? - продолжал Виктор.

- Самолет сожжем, попытаемся до своих добраться пешком. У тебя сколько запасных дисков к автомату?

- Два.

- У меня один. Маловато, конечно.

Донесся лай собак. Прислушались. Очевидно, рядом населенный пункт. Капитан решил сперва осмотреть самолет и место посадки - на случай, если придется утром взлетать. По-2 оказался в полной исправности. Сидел он в нескольких метрах от глубокого оврага, на лугу, поросшем редким мелким кустарником.

- Виктор, взгляни сюда, - указал Петр на овраг, - это еще раз подтверждает, что родились мы не только в рубашках, но и в штанах.

- Что верно, то верно, - согласился пилот, - помоги занести хвост самолета.

Развернули По-2 на сто восемьдесят градусов и подтянули к поляне. Убедившись, что поблизости никого нет, оставили машину и пошли к населенному пункту. Маленький хуторок, всего из четырех дворов, находился у самой дороги. Подошли ближе. Возле одного дома стояли мужчины, оживленно о чем-то разговаривали. Путники, укрывшиеся за толстыми деревьями, вслушивались в их речь, всматривались, что происходит в хуторке.

- Немцев здесь, по-моему, нет, - рассудил Павленко, - подойду к крайнему дому.

- Нет, - запротестовал Тимофеев, - первым пойду я. Я немного понимаю по-мадьярски.

- Ладно. Попробуй узнать, как называется хутор и где фашисты. [132]

Минут через десять Петр и Виктор уже сидели в светлой комнате среди венгерских крестьян. Собрались мужчины, женщины. Прибежали и дети. Где обходится без них? Им все интересно знать. А тут советские офицеры пришли! Павленко обратил внимание на то, что среди собравшихся были молодые мужчины. Явно недавние солдаты, сбежавшие с фронта.

На столе появился кувшине молоком и краюха хлеба. Гостей радушно угощали. Завязался разговор. Поначалу он не клеился из-за незнания Петром и Виктором венгерского языка. Но выручил мужчина, приглашенный из соседнего дома, - Иштван (Павленко и Тимофеев называли его Иваном). Оказалось, что он много лет жил в Закарпатской Украине и потому неплохо говорил по-украински. Иштван рассказал, что только вчера хутор покинули фашисты, еще сегодня мимо по дороге проходили колонны немецких машин.

- Мадьяры ненавидят фашистов, - сказал Иштван, - ждут не дождутся, когда они оставят венгерскую землю.

Петр попросил Иштвана объяснить землякам, что Советская Армия пришла в Венгрию освободить народ от гитлеровского ига, помочь восстановить свободу и независимость.

Иштван перевел, и венгры радостно заулыбались.

Беседа длилась долго. За несколько часов советские офицеры и венгерские крестьяне стали хорошими друзьями.

Ночь Виктор и Петр провели в крайнем от дороги домике. Венгры сами вызвались охранять самолет.

Уснули друзья быстро. Но долго спать не пришлось: разбудила хозяйка дома. Насмерть перепуганная женщина вбежала в комнату и закричала:

- Рус капитан! Герман, герман!!!

Оба мигом вскочили и вслед за хозяйкой вылетели во двор, еще толком не ведая, что произошло.

На дороге, недалеко от домика, в котором они заночевали, стояла колонна немецких машин. Спешившиеся гитлеровцы толпились возле колодцев. Слышалась громкая гортанная речь, повсюду мерцали огоньки ручных электрических фонариков, бренчали термосы, котелки и оружие.

Незаметно перебежали через двор. Долго шли по тропе, что тянулась через огород. Затем свернули в сторону к небольшому стожку сена. Женщина показала [133] место, где можно было спрятаться, и тут же удалилась.

Остаток ночи офицеры провели в этом укрытии, чутко прислушиваясь, что делается на дороге и на хуторе. Под утро немецкая колонна снялась с места и покатила на северо-запад.

Начало светать. Павленко и Тимофеев поспешили к самолету, но не увидели его.

- Вот так номер, что же теперь делать? - сокрушался Петр.

- Смотрите лучше, товарищ капитан! Цел ваш самолет.

- Где же он?

И тут Павленко увидел огромную кучу зеленых веток. Рядом на траве сидел и курил Иштван с приятелем.

- Это мы закрыли ваш самолет, чтобы германец не заметил с дороги, - улыбнулся Иштван.

- Спасибо вам, дорогие друзья, за выручку. Мы вас никогда не забудем.

Офицеры крепко пожали руки венгерским товарищам.