Дембельский аккорд 2

В настоящий момент моя группа чистила оружие, разместившись на тех же ящиках, на которых бойцы спали ночью. Глядя на них, я думал о своём… Конечно же о командирском… А Иваныч о тяжкой доле командира роты… а как же иначе…

— Ну, ладно… — негромко сказал я и поморщился, как от зубной боли. — Раз тебе нельзя… Пойдём мы… На эту же переправу…

Принятое только что решение далось мне с заметным трудом… И дело было не в очередности… Просто выставлять засаду на одном и том же месте считалось не вполне правильным результатом командирских раздумий… Ведь не зря в разведке есть некоторые правила:

— По одному человеку никогда и никуда не ходить!

— По одному и тому же маршруту тоже не ходить!

— И на одном и том же месте засаду не выставлять!..

В принципе-то первое правило мы практически не нарушали, так как передвигались мы все далеко не поодиночке. И маршруты выдвижения можно было слегка подкорректировать, чтобы соблюсти данное требование Инструкции… А вот с третьим постулатом возникало очень сильная головная боль… Выставлять засаду на прежнем месте было, скажем так, нежелательно.

Всё это сейчас осознавал и командир нашего разведотряда:

— Может быть выставим засаду где-нибудь в другом месте?

— А где? — переспросил я, привычно доставая свою топокарту. — На переправе мы уже были, на юг в горы ездили, на запад вчера с колонной мотались… На восток что ли?! Так там Шали… И совершенно голые поля. И кроме того, там всегда тихо.

Майор Пуданов пересел поближе и тоже заглянул в топографическую карту. Несколько минут мы блуждали по местным окрестностям независимо друг от друга.

— А если вот здесь? — предложил Иваныч, ткнув щепочкой в карту. — Где мы вчера с пехотной колонной распрощались.

— И что тут можно сделать?

— Тут конечно голые поля вокруг и только асфальтовая дорога. — продолжал ротный. — Но зато рядышком вход в Аргунское ущелье. Откуда они могут шастать по ночам.

— «Ага»! — криво усмехнулся я. — С юга будет это твоё ущелье, с севера — эти Старые Атаги, где всё население взбудоражено после вчерашнего… А слева и справа лежат хорошо просматриваемые поля.

— Там чуть западнее окопалось какое-то подразделение. — напомнил мне Иваныч. — Оттуда вчера БТР выезжал. Они могут поддержать нас… Если что.

— А оно им это надо? — спросил я. — Сам подумай! Это ж сколько времени уйдёт на согласование. Да и лежать там всей группой на обочине дороги- это ерунда получится.

— Ну, ладно. — сказал командир первой роты и вздохнул, как бы только сейчас раскрывая перед нами все свои карты. — Там можно выставить засаду с приманкой! Будто бы ехал по дороге российский бронетранспортёр, да и сломался. Стоит он один-одинёшенек на обочине, экипаж рядышком костерок развёл, пожрать готовят. В общем, нападай — не хочу!

— Э-э-э… — озадаченно произнёс я и почесал мигом вспотевший затылок. — А где же заляжет группа?

Как оказалось, этот план был продуман товарищем майором до мельчайших деталей.

— А вот группе придётся залечь на обочине! Причём, по обеим сторонам дороги. Ну, чтобы мы смогли встретить как жителей Старых Атагов, так и «гостей» из Аргунского ущелья.

— «Мы»? — хмыкнул я. — А как же ваш?..

Но мой тончайший намёк на астрологические установки был тут же подавлен.

— Да «мы»! — твёрдым тоном заявил ротный. — Я со своими дембелями буду ждать… На том холме, где наши окопались. И вообще! Там ещё можно мины выставить: и в сторону ущелья, и в сторону Атагов.

Я помолчал, тщательно обдумывая предложенный Пудановым план. Выставить засаду на столь удалённом расстоянии от 166-ой бригады, да ещё и в нескольких километрах от откровенно враждебного села, причём в аккурат на полпути из этих Старых Атагов в Аргунское ущелье… План был довольно рискованным.

— А где мы БТР возьмём? — поинтересовался я. — И кто будет изображать экипаж сломавшегося бронетранспортёра? Это же очень рискованно!

— Вот в том-то и дело! — опять вздохнул Иваныч. — Я поначалу думал задействовать эту духовскую БМП-1, но она стоит разутая. А буксировать её без гусениц… Сам понимаешь! А БэТР можно у пехоты попросить. Самый раздолбанный, лишь бы он на буксире смог ехать.

— И что дальше? — улыбнулся я, заранее предчувствуя реакцию местного комбрига.

— Да ты не смейся! Мы же попросим у пехоты только БТР! Ну, если дадут, то и водителя с башенным стрелком. А остальной личный состав — это только наши бойцы. Комбриг 166-ой бригады конечно же может заартачиться, но ведь его можно переубедить. Мол, лично вы рискуете только задрипанным БТРом. А мы хотим духам отомстить за вчерашнее. Причём, своими собственными силами. Ну, с их артиллерийским прикрытием в случае необходимости.

— А дальше-то что?

План ротного был рискован и прост. Чтобы создать иллюзию нашей малочисленности, вся пудановская группа набивается битком в его БМПешку, тогда как моя молодёжь старательно прячется внутри арендованного БТРа. Затем боевая машина пехоты с одиноко торчащим из башни майором Пудановым тащит за собой на буксире замызганный бронетранспортёр, из командирского люка которого будет иногда выглядывать явно татарская физиономия в чёрном шлеме. Мы добросовестно доберёмся до автомагистрали и свернём на юг по направлению к горам, чтобы через несколько километров и на невысокой скорости проехать мимо духовского блок-поста на въезде в Старые Атаги.

— Боевики конечно же будут на нас смотреть очень злыми глазами… — рассуждал ротный. — Но напасть на нас среди бела дня они вряд ли захотят. Ведь бригадная артиллерия дотянется и до ихней окраины. Так что духи рисковать в-открытую не станут.

— Надо бы нам изобразить сеанс радиосвязи. — предложил я. Мол, «первый-первый, я — второй! Проезжаем блок-пост у Старых Атагов!»

— Ну, да. — кивнул головой Иваныч. — А вот потом. У нас «случайно» обрывается трос и БТР останавливается в нужном нам месте. А БМПешка уезжает вроде бы за техпомощью в ближайшее подразделение и где-то там застревает. То есть долго не возвращается. А БТР по-прежнему стоит на дороге, мимо него проезжают якобы гражданские автомобили… И таким образом по всей округе начинает распространяться информация: что на обочине стоит сломавшийся БТР, что при нём всего двое или трое солдат. Ну, и так далее.

— Понятно! — сказал я. — А с наступлением сумерек моя группа выползает из бронетранспортёра и занимает боевые позиции неподалёку. Экипаж будто бы греется у костра… Дрожа от якобы холода.

— А если духи попросту долбанут по БТРу из гранатомёта? — спросил доселе молчавший лейтенант Волженко. — То есть они остановятся и шарахнут «мухой» ещё днём?

— То есть когда все мы ещё будем прятаться внутри БТРа! — заявил я ротному. — Что тогда?

— Ну-у… — проворчал командир нашего разведотряда. — Если всего бояться…

— Да мы тут боимся одной-единственной «мухи»! — тут же возразил ему я. — Или же двух «мух»! Одной могут пульнуть по твоей БМПешке, а второй долбануть по моему бронетранспортёру!

— Тише-тише! — сразу же осадил нас товарищ майор. — Ну, что вы так расшумелись?.. Можно посадить на каждую броню по два-три человека! Тогда тем, кто засел внутри будет и поспокойнее, и посвободнее.

Я поднял голову повыше и оглядел нашу палатку. Мы сейчас действительно расшумелись, открыто обсуждая рискованный план предстоящей операции. Тогда как в палатке сейчас находилось много бойцов, причём, как опытных дембелей, так и начинающей взрослеть молодёжи.

— В общем, всё это только намётки! — заявил командир первой роты, словно подытоживая нашу беседу. — Надо бы сперва сходить к командованию бригады и решить вопрос с выделением бронетранспортёра. Если они нам его не дадут, то и обсуждать больше нечего.

Спустя полтора-два часа всё прояснилось окончательно и бесповоротно.

— Они нам могут дать только два-три бревна. — рассказывал нам возвратившийся из штаба 166-ой бригады майор Пуданов. — А вот бронетранспортёр или хотя бы БРДМ… Нет и всё тут!

— А брёвна нам зачем? — спросил я.