Беслан

Но когда Аслаханов приехал, уже все закончилось. (По сведениям редакции, Аслаханов сначала вылетел в Москву, а затем уже в Беслан.)

Замысел был такой. Они дали письмо к президенту Путину.

– Они вам передали письмо, да, Руслан Султанович?

– Да, мне лично.

– А в письме – основное требование?

– Ну, как всегда: тот же Буденновск. Вывести войска, контроль стран СНГ за ситуацией в Чечне: И мы им говорим, чтобы смягчить ситуацию: 'Ваше письмо будет передано президенту Российской

Федерации'. Надо было как-то развязать узел. Самое главное, вот я здесь скажу честно, – мы хотели детей спасти. Остальное – 'дома разберемся'.

– Ну естественно.

– И они даже просили, они дали свой телефон в школе, чтобы хоть какой-то федеральный министр позвонил, чтобы он там поболтал с ними.

И с этой бестолковой стрельбой неизвестных гражданских, все сорвалось.

В общем, штурм не готовился. Это все вранье, все, что говорят: штурм готовили: Никто к штурму не готовился. Я там был, штурм не готовился. Уже когда пошла эта х:ня, пришлось действовать военным.

Они мне по телефону кричат: 'Нас штурмуют!'. Мы говорим: 'Вас не штурмуют! 'Альфа' вот стоит, все стоят'. Мы говорим: 'Вас не штурмуют, успокойтесь там'. Они говорят: 'По нам стреляют, нас штурмуют! Мы взрываем!'.

– Вы по своей инициативе приехали?

– От штаба была просьба, и я полетел туда.

– А почему не пошли Зязиков, Дзасохов, которых они просили?..

– Задай этот вопрос им лично. Единственное, что я знаю, что мы потеряли около полутора суток, пока там решили, кто пойдет. Вот то, что я тебе могу сказать честно, по-офицерски. Значит, у них было, я так понял, трое суток. Такая задача у них поставлена была: если через трое суток вопрос решается – или туда, или сюда. А мы потеряли около полутора суток на то, чтобы выяснить, кто пойдет.

– Они с вами в масках разговаривали?

– Нет. И они все на русском разговаривали. По телефону – на русском, в школе – на русском. Я говорю: 'Давайте на вайнахском'.

Они отвечают: 'Нет, говорите на русском'.

– А почему, как вы думаете, двое суток нам говорили, что там заложников – человек двести-триста?

– Но ты же сам знаешь, всегда цифры эти в политической ситуации задействованы. Я, когда зашел в зал спортивный, чтобы их как-то успокоить, сказал: 'Вы меня узнаёте?'. Они сказали: 'Да'. Я говорю: 'Я попробую что-то сделать'. И вот так все рвануло.

– Руслан, и все же спасибо огромное. Великая благодарность.

Все-таки 26 человек Аушев спас.

– Дима, не 26 человек, суть не в этом. Самое главное – грудные дети: пятнадцать грудных детей! Они вырастут и будут знать, что дружба между вайнахами и осетинами должна быть вечно. Вот это напиши обязательно.

– Обязательно.

P.S. Этот вопрос я ему не задал: – За что заплатили замученные эти дети?

Записал Дмитрий МУРАТОВ, (по телефону)

ЛОЖЬ ПРОВОЦИРОВАЛА АГРЕССИЮ ТЕРРОРИСТОВ

Впервые город был оцеплен по всем правилам чрезвычайного положения только на следующий день после штурма

О том, что в школе N1 г. Беслана захвачены 1200 заложников, власти знали с самого начала. Вечером 3 сентября, уже после основного штурма, об этом проговорился советник президента России

Асламбек Аслаханов. На площадке возле городского Дворца культуры он пытался говорить правду, но чаще уходил от ответа, например, когда звучали страшные вопросы о том, сколько же погибло заложников. Но когда его спросили, почему он не приехал на переговоры с террористами сразу же, по их первому требованию, Аслаханов сказал:

'Я им позвонил и спросил: а о чем мне с ними вообще говорить, чего они хотят, есть ли у нас повод для разговора? Они мне ответили:

'Повод – 1200 человек заложников, среди которых большинство – дети'.

Мы не сразу осознали смысл сказанных Аслахановым слов – никак не верилось, что штурм состоялся и уже ничего нельзя изменить.

Пытались считать, сколько же выжило и сколько погибло людей. Только потом освобожденные заложники расскажут, как бесились и 'зверели'

(по выражению одной из спасенных старшеклассниц) боевики, когда по новостям передавали цифру '354'. Девочка сказала, что после этой упорной и крайне опасной (потому что эта ложь провоцировала агрессию террористов) информации детям перестали давать воду из-под крана.

Поэтому дети были вынуждены писать в стаканы, которые им дали взрослые заложники, и пить свою мочу.

Штурм начался ровно через два часа после того, как президент

Алании Дзасохов, впервые с момента захвата заложников, вышел к cвоим избирателям и пообещал: 'Штурма не допустим'. Почему-то мы все поверили. Не будет. Наверное, потому, что это самый страшный из всех возможных сценариев. К тому же в четверг Руслану Аушеву удалось вывести трех женщин с грудными детьми, а вслед боевики выпустили еще двадцать женщин и детей от грудного возраста до полутора лет. Этого никто не ожидал, и появилась надежда, что завтра – 3 сентября – удастся уговорить террористов принять пищу и воду для заложников и, может быть, даже вывести из школы детей.

Понятно, что всегда и везде в случаях захвата заложников готовятся к возможному штурму. Но уже потом осетинские эмвэдэшники признаются, что именно штурм был самым вероятным сценарием развития событий. И к нему усиленно готовились. Майор ВД Алании Георгий прямо сказал, что приказ о подготовке к штурму отдал именно Дзасохов.

За подготовкой к штурму мы наблюдали 2 сентября. Из ближайших к школе многоэтажных домов были выселены практически все жители. На крышах короткими перебежками перемещались наши спецназовцы.

Профессиональное училище N48 (недалеко от школы) было переоборудовано в штаб, где обосновались спецслужбы и военные 58-й армии. Тут же был раскинут полевой госпиталь, который так и не пригодился. Подогнали технику, бэтээры, танки: В Беслан прибыли практически все группы захвата – 'Альфа', 'Вымпел', спецназ ГРУ,

ОМОН, СОБР и т.д.

По словам работников МВД и спецназовцев, с которыми удалось переговорить, подготовка к штурму шла активно. О том, что власть склоняется именно к этому варианту, свидетельствовал еще один факт: с боевиками, по сути, не велись переговоры, даже формальные их требования никто не собирался выполнять. Нам объясняли: 'Непонятно, чего они просят'.