Огневое лихолетье (Военные записки)

Вокруг озера Лубана — никем не изведанные урочища: Юмправусала, Алипкалис, Крутэжа, Гомеле, Клайотнис, Вилкутэцис, Вирунэ… Лес растет здесь высок и могуч. Деревья поднимаются в небо, ломают, давят и душат друг друга, и те, что замертво падают наземь, подминают под себя молодняк. Идет, не стихая, великая лесная борьба за солнце. Даже днем в урочищах так темно, что впору зажигать огонь. На влажной земле, в постоянной сумеречи, растут только черничник, лишайники и мхи. Ничто больше не может селиться в лесной глухомани.

С четырех сторон, с дальних возвышенностей, в озеро Лубана стекают речки: Лысина, Циска, Малмута, Сулка, Малта, Сура, Резекне, Ича, Струдзене, Аснупитэ… Их тоже не легко перечесть! Они текут медленно, с трудом пробираясь сквозь непролазные урочища, путаясь в душных болотах и трясинах. А из озера выходит Айвиэкстэ; она так извилиста, у нее столько притоков и проток, что на карте она как застарелое ветвистое дерево.

Такова эта низменность. Пятьдесят километров глухих, почти сказочных лесов, бездонных топей, черных петлистых речек и недоступных озер, широких полос бурелома, чащоб и гарей, заросших карпеем и малиной. Сама по себе эта низменность — огромная естественная преграда на пути к Балтике.

Но враг сделал все, чтобы она была еще более недоступной и непроходимой. По восточной окраине ее немцы устроили разветвленную сеть опорных пунктов; они были заранее хорошо обеспечены вооружением и боеприпасами. Все пути в низменность, даже самые малые, были надежно закрыты. Где нужно, взорваны мосты и гати. Дороги, тропы, просеки, броды на речках, проходы между озер — густо заминированы. Всюду устроены лесные завалы. А в глубине низменности — по реке Айвиэкстэ и далее на север по ее притоку Подэдзэ — они устроили сплошную оборонительную полосу по всем правилам современной техники. Наконец, немцы в последнее время спешно вели земляные работы, намереваясь, использовав причудливую систему здешних речек, затопить все дно низменности.

Оборонять только северную половину низменности враг поставил большие силы: 218-ю и 19-ю пехотные дивизии, два строительно-инженерных батальона и охранный полк, который длительное время вел борьбу с партизанами и хорошо изучил многие места по здешней округе. В приказе, который позднее попал в наши руки, всем этим частям предлагалось сражаться не щадя сил, но преградить нашим гвардейцам путь через низменность — путь на запад.

Что еще можно было сделать, чтобы Лубанская низменность оказалась совершенно непроходимой? Ничего! Враг был убежден: здесь никому и никогда не будет прохода. У него были большие основания так думать: история войн не знает случая, чтобы такая лесисто-болотистая преграда, усиленная сложной военной техникой, на каждом шагу таящая смерть, была преодолена войсками.

Но фашисты просчитались. Советских воинов-богатырей не могут остановить никакие преграды. Нет таких мест на земле, где бы не прошло наше могучее войско, навеки покрывшее свое оружие звонкой былинной славой…

II

В начале августа гвардейцы начали боевой поход сквозь лубанские леса и болота. Среди гвардейцев — много сибиряков, знающих, что такое тайга, привыкших к трудной лесной жизни. К тому же они до этого много месяцев воевали в лесисто-болотистых местах. Но когда они, оставив последние высотки за Карсавой, стали спускаться в низменность — заговорили озабоченно и даже встревоженно:

— Ну места-а!

— Тяжелые места!

Трудно еще сейчас со всей полнотой воссоздать многообразную картину большого сражения в Лубанской низменности. Будет время, когда историки и военные специалисты всесторонне и подробно опишут эту сложную операцию, а поэты, может быть, создадут о ней героические поэмы. Она заслуживает этого. Мы расскажем только о том, как сражались в Лубанской низменности небольшие группы гвардейцев и отдельные бойцы. Мы покажем только отдельные, характерные эпизоды здешней лесной и болотной войны.

…Опорные вражеские пункты — большие и малые — были всюду, где значились какие-либо пути в низменность. Брать их в лоб, штурмом, — значило пролить немало крови. Решено было воевать здесь иначе. Было приказано: обходить опорные пункты врага! А это означало: надо пробираться такими местами, которые враг считал совершенно непроходимыми и охранял слабее или совсем не охранял. Ну а как отыскивать эти никому не известные проходы, лазейки сквозь дремучие леса и болота? Как проходить войскам со сложной техникой там, где никогда и никто не ходил?

Всем стало ясно: теперь, как никогда, первая роль — разведчикам. Они должны своевременно обнаруживать опорные пункты врага, его заслоны и засады и всюду находить наиболее верные и легкие пути вперед. Вместе с ними, в тесном взаимодействии, должны идти Саперы; их задача — шаг за шагом расчищать путь пехоте. А пехота должна действовать главным образом небольшими подвижными группами, вместе с собой двигая артиллерию. В связи с этим каждый младший командир был обязан проявлять в боях как можно больше самостоятельности, инициативы, благородного риска. Здесь, как никогда, каждый гвардеец в отдельности, зачастую — один на один с врагом, должен был проявить все свои лучшие воинские качества, подняться на самую высшую ступень воинского мастерства и доблести. Все поняли: этот поход сквозь леса и болота для каждого воина — труднейший экзамен выдержки, мужества, умения преодолевать любые трудности и лишения.

Все шло так, как и было задумано.

По заросшим просекам, забытым тропам, узеньким проходам, сквозь невидимые щели в стене лесов гвардейцы просочились в низменность сразу на довольно большом участке. Они стали обходить опорные пункты врага с флангов. Всюду загорелись короткие, но жаркие бои. Они были полны настоящего драматизма и невиданной ярости. Извечная тишина лубанских лесов и болот была враз опрокинута. Лес содрогался от грохота орудий. Громовое эхо катилось в дали, затянутые дымкой. Огромные деревья, хряская, падали на землю. От снарядов и мин тяжко ухали и стонали болота, а на озерах взлетали кудлатые фонтаны. Великое смятение поднялось в птичьих царствах. Отовсюду доносило сухой треск ружейно-пулеметной пальбы и порывы людской разноголосицы…

III

Особое слово о тех, что шли впереди.

Легко сказать — идти первым сквозь дремучие, необжитые, безмолвные леса и болота! Куда идти: той или этой тропой? Что вот за этим вековым деревом? Может быть, смерть? Что означает вот этот бугорок, прикрытый прошлогодней листвой и хвоей? Поднимается гриб или заложена мина? Выдержит ли вот эта кочка? Или она обманет — и тогда во власть трясины? Почему упала ветка с дерева? Что это блеснуло в зеленой листве?

Труден и опасен путь разведчика в лесу. Нельзя сказать, что всегда и везде в боях за низменность была хорошо организована разведка. Но большинство разведчиков все же оправдали то высокое доверие, которое возлагалось на них. Многие из них именно здесь стали подлинными мастерами разведки, обладающими большой силой, выносливостью, хитростью, бесстрашной волей.

Умело и отважно действовала в разведке, например, группа гвардии сержанта Романчука. Однажды ей было поручено разведать путь в глубь большого урочища. Романчук действовал, как того требует Боевой устав пехоты. Впереди он послал дозорными бойцов Колобова и Белоконь, а по сторонам — Вадина и Хлопова. Группа двигалась осторожно и бесшумно. Каждый боец передвигался от дерева к дереву, от куста к кусту, напрягая слух и зрение. Обо всем, что замечали и слышали, дозорные доносили Романчуку, а он — старшему командиру.

Выйдя на опушку урочища, разведчики заметили на небольшой высоте свежие бугорки земли. Разведчики залегли и начали ползком выдвигаться в поле. Наблюдением было установлено: на высотке у немцев один пулемет и два автоматчика. Отнесись разведчики к делу не так, как велит сердце, — у высотки наши гвардейцы могли понести немалые потери. Но у Романчука возникла мысль: по характеру занимаемого рубежа фашисты должны иметь здесь больше огневых средств. Рассредоточившись так, чтобы создать о себе впечатление, как о большой группе, разведчики внезапно открыли дружный огонь. Дерзкие действия разведчиков ошеломили немцев, и они в смятении ввели в бой все свои средства — три пулемета, до десяти автоматов и даже пушку, тщательно замаскированную в кустах.