Дембельский аккорд 1

Говорил я спокойно и с улыбкой… Но мои глаза твёрдо «держали» упорный взгляд начальника разведки, не моргая и не меняя своей направленности… Они, конечно, уже начали чуть слезиться от налетевшего ветра и пыли, но… Это были пустяки…

И первым не выдержал пехотный майор, переведя свой взор на мою обувку:

— Это правда? Не врёшь?

Воспользовавшись коротенькой передышкой, я буквально на пару секунд прикрыл веки, чтобы снять неприятные ощущения… И даже поставил правый валенок на каблук, чтоб его хорошо было видно…

— Вот! Видите? И все бойцы мои в таких же валенках! — я опять смотрел прямо в его зрачки. — И самое главное… В валенках не пускают в рай!

Эта моя последняя фраза вызвала не очень-то и дружный, но всё-таки смех… Очень серьёзная и даже по-военному драматическая обстановка при решении такого важного вопроса попросту вытекла в никуда… И ничего от неё не осталось… Облегчение наступило мгновенное… И такое приятное…

— Да-а… — протяжно сказал начальник разведки. С вами каши-то и не сваришь…

Хоть он и обижался от того, что такую великолепную его идею попросту сначала похерили… А потом и попросту обсмеяли. В конечном итоге… Но ведь разум для того и дан человеку, чтобы думать… А военному командиру эта способность прямо-таки жизненно нужна…

Однако же чтобы сгладить некоторую напряжённость, я попробовал подсластить горькую пилюлю…

— Да мы просто не привыкли днём воевать… И ещё в атаку бежать на духовские блокпосты. Давайте проведём захват ночью! Организуем точечный внезапный артналёт ваших гаубиц на этот блокпост… Духи не сразу поймут, в чём дело!.. Подумают, что артиллерия по всему селу долбит. А мы заранее подползём к блокпосту со стороны поля. Когда снаряды прекратят рваться, подскочим быстренько, заберём трофеи и без лишнего шума уйдём…

— А если они спохватятся? Быстро все сбегутся к этому мосту и в спину будут вам стрелять? — недоверчиво спросил майор-пехотинец. — Что тогда?

Я несколько секунд помолчал. Как будто сегодняшним белым днём у чеченцев получится хуже… Стрелять в спину убегающим… А вот ночью…

Однако я продолжаю развивать свою военную мысль:

— Там в пятистах метрах есть бугор. С него можно спокойно поливать село АГСом и таким образом прикрывать отход подгруппы захвата. Если не помогает, то по радиосвязи вызываем огонь артиллерии по крайним домам. И если надо корректируем её! А под этот шумок подходит броня за бугор и мы смываемся… Это, конечно, не так красиво, как сейчас днём… Но зато более безопасно…

Моё объяснение опять вызывает недоверие…

— И сколько должен длиться первый артналёт? — спрашивает НР.

— Минуту-две! — отвечаю я. — Но из всех стволов. Пока духи опомнятся и прибегут к блокпосту, мы будем уже далеко… А сейчас они все на ногах… И примчатся очень быстро… А зачем нам они?.. Нам лишние свидетели не нужны…

Хоть мы вполне серьёзно обсуждаем планируемую ночную операцию, но наш разговор уже не имеет того напряжения или даже накала, как это было минут десять назад… Постепенно его смысл дробится и мельчает… И Слава Богу…

— Ладно… — говорит разочарованный начальник разведки. — Проедем мимо них… Осмотрим все подходы… А там видно будет…

Уже звучит команда «По машинам» и все командиры расходятся по своим БМПешкам. Мы первыми занимаем свои места на боевой машине пехоты.

— Краснов! Заводи скорей и сразу же разворачивайся! Мы должны ехать первыми…

Голос мой дрожит от напряжения… От этого механик-водитель тоже начинает нервничать и никак не может попасть рычагом на нужную ему первую передачу… Броня дёргается и двигатель глохнет… Я рявкаю на механа. В ту же секунду заводится двигатель и сразу же набирает обороты. Выругавшись, боец вновь дёргает рычаг, включает вторую скорость и отчаянно рискует сжечь сцепление при начале движения, а затем на развороте… Мы еле успеваем схватиться за ствол, чтобы не слететь… Я оборачиваюсь и вижу, как вторая наша броня пристраивается за нами…

— Ты чего так вперёд рвёшься? — не понимая моих манёвров, спрашивает меня Пуданов. — Подожди мужиков…

— Они уже догоняют! — отвечаю ему я, приблизившись поближе к уху. — Если начальник разведки поедет первым… А х. й его знает, что у него на уме! Они первыми подъедут к блокпосту и начнут его долбить… То мы сзади уже никуда не денемся… И вынуждены будем ввязаться в бой…

— Понял тебя! — кивает головой Иваныч и наклоняется к механику. — Краснов! Не давай им себя обогнать! Понял? А то пехота поспорила с нами…

Механ тоже кивает шлемофоном и прибавляет газу… Я поглядываю назад… Для меня сейчас большая опасность таится именно сзади, чем справа… Где уже вот-вот начнутся дома чеченцев… БМПешка начальника разведки выпускает в небо мощную струю чёрного дыма и пытается пойти на обгон… Но… Не зная его истинных намерений и не желая быть жертвенными овечками на поводу… Мы прибавляем оборотов нашему двигателю и уверенно держим хорошую дистанцию… Краснов управляет своим боевым «конём» очень даже великолепно… Слава Богу, Засада со Скрёхиным буквально прилепились к нашей броне сзади и тоже «дают стране угля»… Как говорится, «Мелкого, но жаркого!»

— Давай, Краснов! Жми на всю железку!

Наши захватывающие дух гонки прекращаются метров за триста до злополучного блокпоста. Так что мимо него мы проезжаем чинно и степенно… То есть не привлекая к себе чересчур уж повышенного внимания местных «мирных жителей».

— А ну-ка! — говорит Иваныч. — Давай их подсчитаем!

Снаружи блокпоста стоят всего двое боевиков. Ещё трое сидят рядышком на корточках. Они внимательно смотрят на нас, как будто в ожидании какого-то подвоха… Во всяком случае, именно так мне и показалось в ту минуту, когда наша головная броня проезжала мимо них. Но, Слава Богу… Всё обошлось!.. Наши две БМПешки ничего им плохого не сделали… Вооружённые чеченцы тоже проявили миролюбие.

— Пятеро снаружи! — говорит Пуданов. — И внутри человека три-четыре! Видишь?.. Торчит граната и три ствола! Как и утром!

Я молча киваю и, полуобернувшись к врагу, продолжаю внимательно осматривать бетонное сооружение, мост, подходы к нему и торчащие из бойниц стволы двух автоматов и одной СВДешки. Ну, и всё той же кумулятивной гранаты. Которая просто торчит наружу… То есть не движется нацеленная на наши БМПешки.

— Ну, что там эНэР? — спрашивает Иваныч, повернувшись всем телом к вражескому блокпосту.

Однако наши опасения оказались напрасными. БМПешки 166-ой бригады спокойно проезжают мимо столь лакомой для них цели. Так что стоящие и сидящие у моста чеченцы продолжают себе всё также стоять да сидеть. Живые и невредимые… Целые и непростреленные внезапными очередями.

— Уф-ф! — шумно вздыхает наш ротный и занимает своё привычное положение. — Слава тебе Господи! Обошлось!

Я наконец-то оторвался от духовского блокпоста и пехотных БМПешек. Но теперь я изучаю взглядом широкое поле слева с тем самым бугорком… В пятистах метрах, как я и говорил…

«Этот бугорок не очень-то и высокий, чтобы надёжно скрыть собой броню… Но людей он прикрыть сможет.»

Минуты через две-три справа закончились Старые Атаги, вместо чеченских домов теперь там мелькали деревья лесополосы, слева по-прежнему простиралось заснеженное поле, а впереди была пустая асфальтовая дорога. И от всего этого у меня по настоящему отлегло от сердца… Это чувство радости сейчас было даже поболе того, когда мы утром в составе колонны поехали к горам… Тогда это была радость предвкушения выполнения боевой задачи, причём, вполне реальной и настоящей. А теперь я испытывал внезапно нахлынувшую огромную радость от осознания того, что все мы эту боевую задачу выполнили и сейчас без потерь возвращаемся на нашу базу.

А когда мы сворачиваем с трассы на грунтовую дорогу к селению Шали, то теперь моё Настроение подымается ещё больше и меня даже тянет «пошалить»… Я достаю из башни свою винтовку и выпускаю десяток бесшумных патронов по сидящим на ветках хищным птицам, но безрезультатно… Некоторые пули лишь обламывают ветки, но ястребы или коршуны даже не думают улетать… Они крепко держатся когтями за дрогнувшие ветки и даже раскрывают крылья… Но улетать от испуга местные хищники даже и не собираются.