Дембельский аккорд 1

— А дальше сможешь ехать? — с неподдельным участием спросил я Краснова.

Хоть они и съели этим летом одну коробку сухпая, за что тогда же и получили справедливое наказание от старшего лейтенанта Кириченко… Но сейчас механик-водитель Краснов проявил себя с исключительно геройской стороны… И его можно было спокойно наградить целым ящиком сухого пайка!

— Сможешь дальше ехать? — переспросил его уже ротный.

— А что же ещё делать?! — рассмеялся Краснов. — Машину же здесь не бросим…

— Молодец! — опять похвалил его Иваныч. — Приедем в батальон — надо будет тебя представить к награде…

— Да ладно, товарищ майор! — заскромничал солдат. — Обычное дело…

Но я возразил Краснову:

— Ты не стесняйся, когда тебя по справедливости хотят наградить! А то в следующий раз вообще ничего не получишь… Ты думаешь, наградные документы раз отправили, значит точно медаль получишь? Как бы не так… Так что…

На мои слова тут же отозвался Пуданов и выдвинул свой контраргумент:

— А чего это мы его спрашиваем? Представим и всё! Даст Бог, получится… Лично я ещё ни разу не видел, чтобы при открытом люке механика боевая машина пехоты шла под водой! Да его же в книгу рекордов этого самого…

— Гиннесса. — подсказал Волженко.

— Во-во! — обрадовался командир. — В её самую, так и сяк да разэтак!..

Мы дружно посмеялись и стали собираться в дальнейшее путешествие. Только теперь я вспомнил про своих молодых бойцов. Но все они находились под бдительным присмотром сержанта Бычкова, и поэтому всё у них было нормально…

— Правда, еле-еле удержались! — улыбнулся мой контрактник. — Но обошлось…

— А ты видел, как Краснов из-подо льда вылезал? — качая головой, вопрошал я. — А как он шлемофоном льдины расталкивал? Это был аллес! В кино такого не покажут!

Но Бычков признался в своём невезении, которое помешало ему полюбоваться столь впечатляющим зрелищем:

— Да я его увидал только под самый конец… когда он уже высунулся…

Потом сержант осмотрел своих подопечных и сообщил мне, что у них всё в наличии…

Через минуту мы тронулись в путь… Механик-водитель весь мокрый с головы до ног уверенно вёл машину к палатке. Мимо пехотного блокпоста, по уши зарытого в землю, мы проехали без остановки. У нас на это имелось две уважительные причины… Первая — это последствия преодоления водной преграды в виде мёрзнущего в мокрой одежде Краснова… А вторая…

— Здесь не получится засаду поставить. — прокричал я на ухо Пуданову.

БМПешка теперь мчалась на большой скорости и нам нужно было кричать, чтобы понять сказанное.

Командир роты кивнул мне:

— Хорошо! Там поговорим! В палатке…

Вскоре мы подъехали к базе, выгрузились с брони, проверили оружие на разряженность и тут же спрятались от холода в палатке…

— Краснов! Иди сюда! — позвал механа командир роты. — Получай…

Промокшему солдату был выдан новенький, а главное сухой, комплект горного обмундирования. Ему дали возможность переодеться, а затем усадили поближе к печке…

— Ты у нас сегодня герой дня! — хлопнул его по плечу Иваныч. — Сиди и отогревайся! Смотри, чтоб не простыл!

Смущённый таким повышенным вниманием механик-водитель хоть и краснел да стеснялся, но к горячей буржуйке жался поближе…

— Сиди и грейся! Сейчас тебе и поесть сюда принесут! Сиди-сиди!

Остальные солдаты, которые вместе с нами вернулись из рейда, сейчас обедали. Первое блюдо, макароны с тушёнкой и компот на них был оставлен в очень даже достаточном количестве. Теперь они укрепляли свои молодые организмы с удвоенной силой и в двойном размере… Ведь для них постарались сами «дедушки»…

Пуданов и Волженко сидели у печки со своей стороны, попивали горячий чай, откусывая кусочки сахара-рафинада и иногда подсмеивались надо мной. Они совершенно не пострадали при втором штурме канавы, тогда как я был вынужден сейчас сидеть у печки в тапочках и теплых кальсонах. Жар от печки был порой нестерпимым и я постоянно менял положения своих замёрзших голеней и влажных штанин.

При всём этом разнообразии дел, которые совершались нами одномоментно, мы ещё умудрялись деловито обсуждать результаты проведённой сегодня рекогносцировки. То есть доразведки местности…

— Возле этого южного блокпоста засаду не поставишь! — пояснял я. — Лежать в одну шеренгу в чистом поле и ждать появления духов — это нереально. Замёрзнем… А если стрельба будет с дороги, то мы окажемся у них как на ладони. Сверху-то им лучше…

— Можно окопы вырыть… — предположил Иваныч.

— Вот сегодня твоя очередь ставить засаду… Так и делай там всё, что захочешь… Хоть БМПешки в землю зарывай… А я со своими на блокпосту посижу… Буду тебя прикрывать…

Это моё обращение словно ушло в пустоту… Так сказать, улетело в мировое пространство и кануло там в лету…

— А что там ещё можно сделать?

Это уже Миша Волженко проявлял интерес к тактике боевого применения разведгрупп в горно-лесистой местности. Его впрочем можно было понять… Как молодому специалисту своего дела Мишане нужно было набираться военного опыта по самым разнообразным ситуациям и случаям…

— Да в том-то и дело, что ничего! — сказал я, осторожно отхлебнув слишком уж горячий чай. — Для нас ничего! За эту канаву нам лезть бесполезно… Пешком мы её не перейдём. А БМП подгонять, чтобы переправиться туда и обратно… Это сколько шума будет! Все чечены сбегутся посмотреть на нас…

— И что ты предлагаешь? — словно проснулся Иваныч.

До этого момента он очень сосредоточенно уничтожал продукты военного пищепрома, озабоченно обдумывая свои идеи.

— Это надо тем думать, которые на блокпосту сидят. Духи их обстреливают с высокой дорожной насыпи и потом спокойно уходят в любом направлении. Надо пехоте пристрелять эту дорогу… Думаю, миномётами будет в самый раз! Воронок почти нет, а осколков — громадная туча!

— А на какую дальность бьёт миномёт? — спросил Мишаня. — Может не достанут?

— А это ты у Иваныча допытывайся!

Я даже указал пальцем на Пуданова, хоть это и выглядело не совсем культурно. Ведь он всё-таки мой командир роты. Но Иваныч был парень свойский… И про миномёты знал практически всё!..

Так что… Вся правда о дальности миномётной стрельбы открылась нам практически незамедлительно.

— Слушай, Миша! Если 82-хмиллиметровый, то при обычном заряде он долбит на три четыреста, а при усиленном заряде — на четыре пятьсот метров. Если это «Василёк», то на сто метров может поменьше быть…

— Ну!.. Что я говорил? — улыбнулся я. — Товарищ майор на этих миномётах может…

— Да-да-да… Защитить докторскую диссертацию! С внутренним достоинством подтвердил командир. — Для ближнего боя миномёт — это самое лучшее оружие поддержки. А если взять 120-ти миллиметровый полковой миномёт… Так это совсем прелесть!..

— Он же запрещён международной конвенцией! — упрекнул его я. — Причём, как оружие массового поражения…

— Да ну! — возмутился Иваныч. — Он до сих пор состоит у нас на вооружении…

Любитель миномётов никак не мог поверить такой злодейской информации.

— Докладываю вам голосом, товарищ майор! — убеждённо артачился я. — Все эти ваши полковые миномёты уже убраны на складское хранение. У таких мин очень большое количество осколков, зона сплошного поражения очень большая, а летит она почти неслышно… Вот и приравняли их к кассетным боеприпасам, шариковым бомбам и другому негуманному оружию…

Но Пуданов имел обширнейшие знания в этой области и тут же отреагировал с указанием иного типа и других модификаций…

— 120-миллиметровые миномёты теперь используются в буксируемом варианте! На специальных автоплатформах… Которые буксируются ГаЗ-66-ыми! Да и НОНЫ…

— Ни разу не видел! — перебил его я. — У 120-миллиметровых минометов раньше колёсики такие были… Это да!.. А на тележках… Не знаю…

Майор Пуданов продолжал стоять на своём:

— А «Нона»? Она ведь до сих пор применяется! И в Чечне я их видел…

Вот по данному поводу у меня были знания получше: