Полвека с небом

Первые стрельбы по наземным целям дали плачевный результат: все реактивные снаряды с завидным постоянством шли мимо. Подключив к делу инженера по вооружениям Лившица, мы вскоре пришли к выводу, что прицел, поставленный в расчете на стрельбу из пулеметов, не годится. Или, точнее, требует доработки. Ответа на посланный в связи с этим запрос в Москву ждать не стали. Путем подбора определили точки, которые накладывались на прицел в соответствии с расстоянием до мишени, и после этого провели повторные стрельбы. Успех превзошел все ожидания. Ракетные снаряды теперь точно поражали цель.

Позже в дивизии появился первый отечественный радиолокатор конструкции Слепушкина РУС-1, или, как называли его между собой приехавшие из Москвы инженеры, «Редут-1». Вообще говоря, радиолокаторы входили в состав артиллерии Дальневосточного фронта. Но командующий фронтом переподчинил их мне. «Редут» этот оказался довольно громоздким и размещался на четырех автомашинах, но зато имел довольно большую для того времени антенну, что увеличивало радиус действия. С его помощью можно было определить курс летящего самолета и расстояние от радиолокатора; высота полета тогда еще не определялась.

Техника оказалась не только громоздкой, но и довольно сложной в обращении. Основная трудность для нас заключалась в том, чтобы научиться различать на экране радиолокатора траекторию летящего самолета. У инженеров-москвичей это получалось сразу. А я, к примеру, сколько ни глядел на экран, кроме мелькания множества светящихся точек и черточек, ничего разглядеть не мог. А ведь с помощью радиолокатора предстояло управлять самолетами в воздухе…

Сперва мне даже показалось, что москвичи морочат мне голову: ведь смотрим-то мы на один и тот же экран, они что-то там видят, а я — нет. И как ни нелепо выглядело в моих глазах подобное предположение, однако я не удержался от того, чтобы его проверить. Поднимается, скажем, самолет в воздух, и москвичи тут же называют его курс и дальность от радиолокатора, а я по-прежнему ничего не вижу. В следующий раз распорядился, чтобы самолет выполнял маршрут, неизвестный заранее операторам, и, к моему удивлению, они опять правильно определили его курс и расстояние от станции. Ну что тут поделаешь — хоть смейся, хоть плачь!.. Но постепенно, благодаря настойчивым тренировкам, мы тоже научились пользоваться сложной экспериментальной техникой. А впоследствии, в конце 1940 — начале 1941 года, появились и более совершенные радиолокационные установки РУС-2.

Хватало забот и помимо освоения новой техники.

Еще командуя полком, я начал впервые задумываться о том, как лучше и надежнее организовать управление истребителями в условиях боевых действий.

Мысль эта укрепилась у меня, когда я облетывал аэродромы дивизии и помимо решения текущих задач, связанных с укреплением боеготовности, всякий раз интересовался вопросом, как командир полка намерен осуществлять управление самолетами в воздухе в случае боевых действий.

Ответы, мягко говоря, не изобиловали вариантами.

— Сам буду вместе с полком в воздухе, а на земле останется начальник штаба, — слышал обычно я.

— А откуда станет управлять боевыми действиями начальник штаба?

На этот вопрос и вовсе не удавалось получить сколько-нибудь вразумительного ответа. И причину тому следовало искать вовсе не в некомпетентности командиров полков, а в укоренившейся традиции, будто задумываться тут особенно не над чем, все вроде бы и так само собой разумеется. Иной раз весьма трудно заставить себя взглянуть на вещи под другим углом зрения.

Однако без этого, как я понимал, не обойтись. И не только я, разумеется. Как выяснилось позже, идея, которую я вынашивал, приходила в голову далеко не мне одному.

А я между тем, решив больше не откладывать, собрал совещание управления дивизией. Среди присутствовавших были бригадный комиссар Шаншашвили, начальник штаба дивизии полковник Пынеев, начальник политотдела полковник Соколов и некоторые другие руководящие работники. Рассказав о своем замысле, я предложил высказаться, у кого какие на этот счет будут соображения.

Сама мысль о строительстве командного пункта возражений ни у кого не вызывала. Кто-то поинтересовался, есть ли уже проект, кто-то стал уточнять детали… В общем, реакция оказалась такой, какую примерно я и ожидал.

Но когда речь зашла о практическом осуществлении моего предложения, возникли разногласия. Строить КП предстояло своими силами, иного пути я не видел.

— А специалисты где? А материалы? А необходимые средства, наконец? — загибал пальцы на огромной, растопыренной в негодующем жесте ладони Шаншашвили. — Горячку порешь, командир! Самим не справиться, строители нужны…

Но я настаивал на своем. Объект, как теперь говорят, неплановый, средств на него никто не отпустит… А если бы и отпустили, строителей в здешних местах сыскать непросто…

— Добиваться надо! — не соглашался бригадный комиссар. — КП не баня, нельзя в таком деле самодеятельностью заниматься…

Остальные либо отмалчивались, либо приняли сторону Шаншашвили. Кто при подобных обстоятельствах в самострой не верил, кто ответственность на себя брать не желал…

Наконец я не выдержал и в сердцах объявил, что дело, дескать, решенное и строить КП все равно придется. Одним словом, вопрос исчерпан.

— Кем решенное? — вскочил с места Шаншаншнли. — Начальство знает? У начальства был?

— Надежный КП не начальству, а прежде всего, нам самим нужен! — уклонился я от прямого ответа. И добавил уже официальным тоном: — Что же касается вашего особого мнения, завтра же доложу о нем члену Военного совета Желтову.

Затем распорядился назначить руководителем строительства заместителя начальника штаба и на том закрыл совещание.

С Шаншашвили до этого мы жили дружно, но теперь, видно, нашла коса на камень. Отступать я не собирался. И хотя о замыслах своих никому, в том числе и члену Военного совета Дальневосточного фронта Желтову, еще не докладывал, но в поддержке не сомневался. Что же касается специалистов, то зря комиссар пугает: проект есть, а люди в дивизии любых профессий найдутся — не боги, в самом-то деле, горшки обжигают… И со стройматериалами, если понадобится, тоже помогут, а леса и своего сколько хочешь — тайга вокруг…