Битва за Фолкленды

Наконец рота «D» развернулась в восточном направлении для захвата передового склона кряжа [549]. Чондлер заволновался, услышав, что подразделения Шотландских гвардейцев столкнулись с заметными трудностями на Тамблдауне — с рассветом парашютисты рисковали оказаться опасно открытыми, если противник будет по-прежнему удерживать господствующую над их позициями гору. Однако за несколько минут до наступления светлого времени суток командир парашютистов узнал о выполнении гвардейцами задачи. На своих позициях на кряже, среди брошенного аргентинцами оружия и военного снаряжения, грязные, обросшие и небритые, но ликующие парни 2-го парашютного принялись заваривать чай и устраиваться поудобнее на отдых настолько, насколько позволяли вихри мокрого снега. При царившем у них тогда настроении они — прикажи им кто-то — пешком бы отправились в Лондон. «Ну что, теперь только чуток подналечь — один бросок и все, а?» — произнес кто-то из унтер-офицеров роты «А». Когда Макс Хейстингз отстукивал на машинке депешу, прячась под дрожащим на ветру пончо среди торфяника посреди позиции роты «А», нахрапистый девятнадцатилетний рядовой по имени Берни Бернард засунул голову под пончо и потребовал сигару, в которой, как считал, никакой корреспондент не мог бы набраться наглости отказать ему. Бернард пошарил в трещине среди камней. «Если уж я смог найти дорогу сюда ночью и пройти через Гуз-Грин, я найду и сигару среди скал, — с усмешкой проговорил он. — Давай, делай свое дело. Расскажи им, какие парни сумели сделать все это». Все до единого парашютисты с гордой уверенностью считали, что только бойцы их полка смогли бы явиться сюда, прошагав весь путь от Сан-Карлоса до Уайрлесс-Риджа.

И тут неожиданно по рации сообщили: «Арджи драпают — бегут повсюду». Бойцы громкими выкриками передавали эту новость друг другу, навьючивая на себя снаряжение, и вот за пять минут роты снова изготовились к броску. По всей линии британского фронта офицеры и солдаты в радостном удивлении наблюдали в бинокли поразительный спектакль: аргентинские солдаты улепетывали по склонам холмов в направлении к Стэнли. Бригадир Тони Уилсон, стоя на горе Харриет, повернулся к старшему артиллеристу: «Черти меня задери! Их оборона треснула».

В первых проблесках рассвета внимание солдат роты «D» из 2-го парашютного батальона привлекли бывшие казармы Королевской морской пехоты в Муди-Бруке, отчасти разрушенные артиллерией и бомбами. За ними, всего в трех милях (4,8 км) к востоку, за водной гладью бухты, виднелись крыши домов Порт-Стэнли. Аргентинская артиллерия продолжала хаотичные обстрелы, и снаряды ее ложились между позициями 2-го и 3-го парашютных батальонов. Неожиданно бойцы роты «D» заметили приближение поднимавшегося вверх по склону отряда из сорока неприятельских парашютистов. Аргентинцы развернули первую и единственную за всю войну контратаку. На какой-то момент британские парашютисты заволновались, поскольку боеприпасов у них почти совсем не осталось. Они в темпе примыкали штыки к винтовкам и готовили к бою гранаты, в то время как артиллерийский офицер-наблюдатель на передовом посту вызывал огневую поддержку [550]. Аргентинцам хватило нескольких минут хорошего обстрела. Они поспешили повернуть и рассеяться в долине, догоняя других, спешащих в восточном направлении [551]. Дэйвид Чондлер поначалу очень забеспокоился из-за контратаки. Убедившись в невозможности связаться по рации с Филом Нимом, командиром роты, комбат отправился вперед, чтобы оценить ситуацию самому. Как только Чондлер увидел происходящее внизу — подступы к Стэнли были открыты, приходи и бери, — он связался с Джулианом Томпсоном. Командир бригады приказал Чондлеру ничего не предпринимать до своего прибытия. Когда Томпсон высадился с вертолета за линией хребта, он с изрядным беспокойством воззрился на Чондлера, беззаботно стоявшего полностью видимым на линии горизонта, и в спешке потянул его обратно в безопасное место. «Все в порядке, Джулиан, — весело отозвался парашютист. — Все кончено». Через несколько минут Томпсон дал добро на немедленное выступление батальона Чондлера. Учитывая прошедшее время, существовал, конечно, риск возможной перегруппировки противника. На кряже над Муди-Бруком подполковник наскоро провел летучку группы «О». Он приказал роте «В» наступать и закрепиться на склонах горы впереди перед ними, легким танкам из взвода «Блюз-энд-Ройялс» предстояло служить средством огневой поддержки с занимаемых ими позиций, а роте «А» Дэра Фаррар-Хокли — со всей возможной поспешностью продвигаться к Порт-Стэнли.

Неожиданно накопившиеся за недели жизни в горах страхи и обиды переполнили через край души воинов Менендеса. «Все находилось просто-таки в ужасном беспорядке, — рассказывал юный рядовой по имени Сантьяго из 3-го пехотного полка. — Никто не знал, какие приказы отданы, надо ли продолжать воевать или уже нет. Многие младшие офицеры совершенно запутались, поскольку куда-то подевался наш командир роты и мы нигде не могли его найти… Мы все изрядно нервничали из-за пережитого. Наш командир взвода велел нам занять позиции в домах: «Никого не бойтесь. Идите в дома, а если какой-то келпер будет сопротивляться, стреляйте в него». На деле-то никто из них, конечно же, ничего подобного не делал. Сантьяго описывал эмоции солдат разбитых частей, когда те тащились через Порт-Стэнли. Молодые призывники не выдерживали и начинали буквально плакать от вида «складов, заваленных провизией и обмундированием, каковых так не хватало нам и которые никогда до нас не доходили».

Ярчайший драматический момент перехода от войны к победе наступил за какой-то час. Гуркские стрелки и Валлийские гвардейцы, наступавшие на гору Уильям и Сэппер-Хилл, попадали под хаотично ведущийся артогонь неприятеля, но значительного сопротивления не встречали и благополучно продолжали атаку до обеспечения целей, за которые, как предполагало британское командование, им пришлось бы вести кровопролитные бои [552]. Ночью Хью Пайк, командир 3-го парашютного, отдавал приказы батальону действовать в направлении к Муди-Бруку, когда по рации сообщили, что майор Фаррар-Хокли и бойцы его роты уже проследовали развалины казарм и шагают прямым ходом на Стэнли.

Парашютисты шли на восток по узкой повидавшей виды дороге в сторону столицы, не чувствуя пока из-за охватившей их победной эйфории жуткой накопленной усталости. На пути их все свидетельствовало о понесенном противником поражении — аргентинская форма, куча рассыпанных боеприпасов, брошенная техника и пушки на склонах господствующих высот. Порывы ветра доносили до солдат запах гари от полыхающих строений. Звуки перестрелки по-прежнему слышались с юга, где сближались с врагом гуркские стрелки и Валлийские гвардейцы. В маленьких окруженных изгородями бунгало в предместьях Порт-Стэнли не чувствовалось присутствия живых людей. Когда из роты «А» донесли о двигающейся бронемашине «Панар», наступление на момент приостановилось. В голову колонны наскоро вызвали парашютиста с 66-мм гранатометом. Затем продвижение продолжилось. Маленькое судно заходило в гавань. Парашютисты увидели на нем белый флаг. По рации передали сообщение — остановиться и ожидать прибытия Дэйвида Чондлера. Через несколько минут, сменив каски на красные береты, бойцы 2-го парашютного батальона, возглавляемые подполковником и Крисом Киблом, приступили к триумфальному шествию через предместья Порт — Стэнли.

Следующему эпизоду не нашлось места в истории войны, не упомянут он и среди перечня достижений британских сухопутных сил. Макс Хастингс цитирует здесь тогдашний свой коротенький репортаж для газеты — некий акт любопытства публициста, а не часть собственно повествования о битве за Фолклендские острова.

Батальонные офицеры отошли, наверное, на сотни две метров от места привала, когда до сведения полковника довели следующее распоряжение: до окончания переговоров ни один британский солдат не должен продвинуться дальше ипподрома. Раздалось недовольно ворчание. Где он тут, тот ипподром? Рядом с нами. Раздались было дружные ссылки на слепой глаз Нельсона, но быстро стихли [553]. Полковник [554] приказал роте «А» развернуться в сторону ипподрома. И тут неожиданно на людей навалилась усталость. Они забрались на невысокие деревянные трибуны и расселись там, как и прежде нагруженные личным оружием и пулеметами. Бойцы приветствовали одного из товарищей, который залез на крышу и не без некоторых сложностей сорвал и сбросил аргентинский флаг, водрузив на его место британский. имевшийся у 2-го парашютного. По их настоянию, я сделал групповую фотографию этого торжественного собрания отчаянных парней на лавках. Затем солдаты принялись готовить чай и делить между собой несколько блоков аргентинских сигарет, найденных тут же в будке подающего команды на старт, — первые военные трофеи.