Дембельский аккорд 1

И в данную минуту я более всего склонялся к той мысли, что Антонов не хочет выкладывать нам печку из-за своей зловредности. Мой откровенный вопрос по этому поводу так и повис в воздухе… Без ответа…

Тут моё терпение иссякло полностью и я в сердцах пообещал Антонову лишить его каких бы то ни было привилегий и поблажек. Странно, но эта «угроза» подействовала… Очевидно, несмотря на круговую поруку с прочими дембелями, солдату Антонову всё-таки не очень-то хотелось сравняться со своими коллегами по призыву. Ведь перед демобилизацией своя рубашка становится особенно близкой к драгоценнейшему телу её обладателя…

Так старик Антонов с превеликим трудом выдавил своё согласие, но всё же выторговал себе освобождение от нарядов на время работы. Ну, и парочку молодых в помощники… На что я дал своё «добро»… Интересы группы иногда ведь требуют определённых жертв…

Затем я с превеликими трудностями пробрался в вагончик. Потому что вход был почти завален новыми и свежепахнущими «прелестями».

— Ну, что вы так долго? — спросил Пуданов, устало отрываясь от любимейшего увлечения всех командиров рот. — Я уже тут замучился один.

— Вот вы даёте стране угля! — ошарашено оглядев всё вокруг, я даже присвистнул. — Мелкого, но жаркого…

Пересчитывать в родных стенах и перепроверять комплектность только что полученного военно-вещевого имущества!.. Лучше этого занятия может быть только шелестение новенькими купюрами тринадцатой и четырнадцатой зарплаты вместе взятых… Хотя, нет… Самое приятное — это прыжок через одну ступеньку на более вышестоящую должность! Что вообще-то случается крайне редко… Или же аналогичный перепрыг со звания капитана на подполковника!.. Что практически невозможно… Увы…

Но военная фортуна всё-таки не забывает иногда повернуться своим очаровательным лицом к скромным трудягам, чтобы подкинуть полысевшим командирам малую толику армейского счастья с неизбежным далее атомным взрывом фантазии по всевозможному применению в мирных, да и в военных целях этого свалившегося с неба дара судьбы…

Ну, разумеется и у меня заблестели глазки при виде захлестнувшего вагончик разноцветного изобилия. Ведь тут было столько всего всякого!.. Постепенно и мой взор начал разбираться во всём этом ассортименте…

Командир роты получил на складе вещевой службы комплекты амуниции. В один рюкзак вкладывалось следующее: нагрудник с дополнительными ремнями, спальный мешок с противокомариной сеточкой и белая влагонепроницаемая подкладка в человеческий рост. В собранном виде всё это богатство спокойно умещалось в рюкзаке. Но… Этих рюкзаков было около сотни и они представляли собой довольно-таки компактный штабель… И опять «Но!»…

Привалившее мигом военно-вещевое счастье не может находиться в уложенном виде, ибо оно не радует глаз всей своей потенциальной красотой. Оно непременно должно быть распаковано и развёрнуто во всю имеющуюся ширь, а потом в высь, и далее в толщину… И только так! И не иначе! Ведь счастье не может быть скомканным или упакованным… Это уж точно!..

Командир роты рассуждал точно также и действовал с размахом. Гулять так гулять! Считать так считать! Небольшие рюкзаки потрошились с максимальной тщательностью, а уложенные в них «внутренности» сортировались по трём кучам. Самой внушительной была стремительно растущая гора спальных мешков, которые в свёрнутом состоянии не превышали размеров трехлитровой банки, но в распакованном виде они увеличивались чуть ли не в десять раз! Изготовлены они оказались из лёгкого капрона, из которого похоже шьют парашютные купола, и в развёрнутом виде спальные мешки выглядели очень объёмно. Обратно их не скручивали, а попросту бросали в угол, который был завален уже наполовину. Ворох нагрудников по своим размерам заметно уступал спальным мешкам, а вот кипа белых подстилок росла медленно и почти незаметно. Опустошённые же рюкзаки складывались в стопку там же, у входа.

Командиру роты в столь увлекательном занятии помогал писарь Корнюхин, трудились они споро и слаженно, поэтому я посчитал излишним своё личное участие в данном процессе. Однако моя деятельная натура не могла остаться в стороне… Я обратился с соответствующей просьбой и мне передали один пока ещё целёхонький рюкзак, после чего мои глаза и руки стали дотошно его изучать… Сначала снаружи, а затем и внутри…

Рюкзак был что надо!.. В нижнем его отсеке находился скатанный спальный мешок, причём скатанный так туго и плотно, что мне поначалу не верилось, каким же образом столь внушительный спальник смог сжаться до таких небольших размеров. Но это оказалось реальностью. Просто из всех прослоек между материями был согнан воздух, отчего его объём уменьшился в несколько раз. В главном отсеке рюкзака находился нагрудник, а к задней стенке была прижата двумя резинками та самая белая подстилка. В верхней части рюкзака имелся клапан, который мог размещаться внутри главного отсека или же в вывернутом положении создавал дополнительное пространство всё того же главного отсека. Таких замечательных новшеств мне ещё не доводилось встречать и всё это было приятной диковинкой…

В надетом же состоянии рюкзак выглядел ещё лучше. Он не был шире моего тела, а когда я сел, то выяснилось то, что высота рюкзака соответствует длине туловища человека. Если же верхний клапан был вывернут наружу, то и длина рюкзака увеличивалась, но ненамного. Впереди рюкзак имел широкий пояс с пластмассовыми пряжками, которые очень надёжно фиксировали рюкзак на теле. В случае необходимости пряжки быстро раскрывались и от надетого рюкзака можно было избавиться за считанные секунды.

— Классная вещь! — воскликнул я. — в сто раз лучше чем РД-54. Надо ж так додуматься… И где они раньше были…

— Раньше ведь войны не было. — откликнулся Иваныч, вытряхивая содержимое очередного рюкзака. — Ты на лифчик посмотри.

Нагрудник был изготовлен из того же плотного камуфлированного материала, что и рюкзак. Спереди он застёгивался как жилет на небольшую молнию и две маленькие пластмассовые пряжки, которые на мой взгляд не совсем обладали необходимой прочностью. На груди имелось четыре кармана на два магазина каждый, которые закрывались сверху клапанами со стягивающей резиновой кромкой. По бокам располагалось по два кармашка для ручных гранат. Тут же были и крепления для осветительных ракет. Широкие лямки поверх плеч и две узкие по бокам вели к небольшому рюкзачку на спине. В него можно было положить и достать груз не только сверху. Такого достижения рационализаторской мысли я ещё не встречал… В правой боковине снизу была вшита небольшая молния, длина которой позволяла руке свободно проникнуть внутрь… Прямо к боеприпасам уложенным на дне рюкзачка…

— Обалдеть! — восхищённо пробормотал я. — Можно лежать на огневой позиции, вести стрельбу… А если что-то понадобилось, то можно правой рукой спокойно достать из рюкзачка. Пачку патронов, например…

— Туда лучше всего гранаты к подствольнику ложить! — сказал Пуданов. — В третьей роте такие лифчики уже есть… В группе Махаева…

— Класс! — я искренне радовался новой амуниции. — Восемь магазинов спереди, четыре гранаты, а в заднем отсеке ещё сколько хочешь… И магазины, и гранаты, и пачки патронные… Да… Спецназ — это вам не хухры… Мухры…

От моих растерянно-обрадованных слов рассмеялись и ротный, и наш писарчук. Да и я тоже не сдержался…

— А что?! — со смехом оправдывался я. — Такой амуниции и в Афгане не было… Так… Что тут у нас со спальником?.. Да-а…

Я расстелил по всей кровати спальный мешок и расстегнул длиннющую молнию, которая шла посередине и по всей его длине. Снаружи материал был светло-коричневого цвета, а внутри полупрозрачным и белым. В верхней части имелась Противокомариная сетка, которой накрывалось лицо спящего. Мне, откровенно говоря, она показалась чересчур маловатой… В небезызвестной мне Рязанской губернии имелись кровососы гвардейского роста, способные прокусить не только камуфляж, но и надетый под ним свитер… Здесь конечно другие места и до чучковских болот далековато… Но чеченские комарики тоже не лыком шиты… Уже проинструктированы боевиками… Чью же кровушку следует хлестать во всё комариное горлышко…