Живые и мертвые

Климович смотрел на потерявшего сознание Серпилина, он забыл, что уже давно пора сказать командующему - его слушает не Серпилин, а он, Климович.

- Товарищ командующий, - наконец сказал он, отрывая глаза от Серпилина, которому сестра перед уколом протирала руку ватой с эфиром, - это подполковник Климович, я взял трубку, комбриг ранен, он потерял сознание.

- Какой он из себя? - допытывался командующий. - Высокий, худой, лысоватый?..

- Так точно, - ответил Климович, не глядя в эту минуту на Серпилина.

Он уже и без того запомнил на всю жизнь, что Серпилин высокий, худой и лысоватый, и что у него один ромб с обломанной эмалью, а другой вырезан из околыша фуражки, и что на груди у него орден Красного Знамени, и что он такой человек, с которым армия всегда будет армией, даже если она отступала от границы до Ельни, - такой человек, на которого не надо смотреть два раза, чтобы понять и запомнить, какой это человек.

- Он, Серпилин! - обрадованно крикнул в телефон командующий. - Откуда взялся? Он же... - Командующий с маху чуть не сказал того, что Климовичу вовсе не обязательно было знать, и добавил, что сейчас сам приедет в бригаду. - Врач есть у тебя там? Что он говорит?

- Есть, товарищ командующий, сейчас спрошу. - Климович повернулся к врачу: - Командующий сейчас приедет сюда, спрашивает вас, как состояние комбрига.

Военврач стоял над Серпилиным, держа руку на его пульсе.

- Нельзя сюда приезжать, - сказал врач, даже не повернув головы. Сейчас наложим еще жгут, и надо везти в медсанбат, прямо на стол. Каждая минута дорога, доложите командующему.

- Товарищ командующий, - Климович снова взял трубку, - врач докладывает, что комбрига надо сейчас же прямо на стол в медсанбат.

Командующий вздохнул в трубку и тихо и горько выругался.

- Тогда скажи врачу, пусть везет. Передай, что сам приеду в медсанбат, - может, поспею еще до операции... Или нет, не говори: еще, чего доброго, будут нервничать, зарежут. Скажи, приеду в медсанбат сразу после операции. Об остальном, когда отправишь, позвонишь начальнику штаба. У меня все.

Через десять минут внесли носилки и уложили на них Серпилина. Климович вышел к санитарной машине проводить. Вслед за ним вышел адъютант Серпилина. Он хотел влезть в машину вслед за врачом и сестрой, но врач сказал, что нет места, да и нет необходимости.

- Как хотите, товарищ военврач, а я поеду. - Адъютант взялся рукой за борт "санитарки".

- Товарищ подполковник! - обратился военврач за поддержкой.

Но Климович неожиданно для врача поддержал не его, а адъютанта. Он считал в порядке вещей, что тот хочет ехать в медсанбат вместе со своим комбригом.

- Ничего, политрук, лезьте! Место найдется. А потом вернетесь той же "санитаркой".

- Это как комбриг прикажет, - отозвался политрук.

- Понятно. Но, если вернетесь, приходите прямо ко мне.

- Товарищ подполковник, скажите нашему комиссару Шмакову, что я повез комбрига! - уже на ходу из машины крикнул политрук.

"Санитарка" ушла.