Костры амбиций

— Трраххх! — повторяет Мария, плача от смеха. — Черт! На видеопленку бы заснять! — Тут она замечает скорбное лицо Шермана. — В чем дело?

— Как ты думаешь, что это было?

— В каком смысле — что?

— По-твоему, зачем он сюда явился?

— Хозяева его послали! Помнишь, письмо я тебе показывала?

— А разве не странно, что…

— Жермена платит всего триста тридцать один доллар в месяц, а с меня берет семьсот пятьдесят. Этот дом — с пониженной квартплатой, разницу возмещает муниципалитет. Они бы рады ее схватить за руку и выставить отсюда.

— Но тебе не кажется странным, что они выбрали время… именно сейчас?

— Именно сейчас?

— Может быть, конечно, я не в себе, но ведь сегодня, когда появилось это… в газете?..

— В газете? — Тут до нее наконец доходит, о чем он толкует, и она говорит с улыбкой:

— Шерман, ты и правда не в себе. У тебя навязчивый бред. Ты это понимаешь?

— Возможно. Но мне тут видится очень странное совпадение.

— И кто же, по-твоему, его прислал, если не хозяева дома? Полиция, что ли?

— Н-ну, не знаю… — Действительно бред какой-то, сознает Шерман и робко усмехается.

— Полиция пошлет такого чудовищного, колоссального, жирного, безмозглого хасида шпионить за тобой?

Шерман свешивает свой йейльский подбородок до самых ключиц.

— Ты права.

Но Мария подходит к нему, пальчиком за подбородок поднимает ему голову и, заглянув в глаза, улыбается так нежно, как никогда еще ему не улыбалась.

— Шерман. («Шууман».) Ты думаешь, всему миру только и есть дела что до тебя? Всему миру только ты и нужен? Ничуть. А вот мне нужен.

Она берет в ладони его лицо и целует в губы. В конце концов они оказываются на диване, но на этот раз ему пришлось попотеть. Когда человек испуган до полусмерти, у него все не слава богу.