Банда гаечного ключа

Джордж, сказал чей-то тихий голос, непостижимо далекий, но понятный, Джордж, я не думал, что ты сможешь сделать это, когда придется, я думал, ты просто свернешься, как горная устрица, и уползешь как больная змея.

Почему Редкий Гость ты чертов мормон с клювом как у орла, я могу сделать все, что захочу, если я захочу, и более того, они никогда, никогда, абсолютно никогда не поймают меня. И тебя тоже, если я тебе помогу.

Микроголоса угасали, но не полностью, невнятное бормотание длилось миля за милей, миля за милей.

Гриф улыбался своей кривой улыбкой.

— Вы арестованы, доктор Сана, я полагаю, что должен это сказать перед тем, как вы осмотрите Дадли.

Док пожал плечами, возвращая Сэму его флягу.

— Конечно. Где пациент?

— Мы положили его под тем тополем, где остальные люди. Вы тоже, сестра.

Сестра? Бонни на мгновение призадумалась.

— Не называйте меня сестрой, брат, если только вы именно это не имеете в виду. Кроме того, я все еще хочу пить и изрядно голодна, я требую соблюдения моих прав как обычный преступник и если мне их не предоставят, ничего, кроме проблем, здесь не будет.

— Успокойтесь.

— Я не оставлю вас в покое, имейте в виду.

— Хорошо, хорошо.

— Ничего, кроме сердечной боли.

— Хорошо. Вот он, Док.

Пациент сидел возле ствола дерева, большой и тяжелый человек с квадратным англосаксонским лицом скотовода. Джей Дадли Лав, епископ блендинский. Его глаза сверкали, кожа была красная, его распирала радость, волнение, он был как — бы не здесь.

— Здравствуйте, Док, где вы были? Сэм, — сказал он брату, — что я тебе говорил? Я же говорил тебе, что он придет. Я стану губернатором великого штата Юта, так ведь? Промышленность, Доктор, вот девиз нашего штата, «промышленность», и наш герб — пчелиный улей, большой золотой сорокакаратный улей, и с Божьей помощью мы все маленькие пчелки, так ведь, Сэм? Кто эта девица? Так стану я губернатором или нет?

— Вы станете губернатором.

— Стану я губернатором в этомe чертовом штате?

— Да станете, ясное дело, Дад.

— Ну ладно, а где остальные? Мне нужны все, особенно этот ренегат джек — мормон Смит. Ты их поймал?

— Пока нет, Дадли. Но мы ждем помощи. Мы связались с полицией, шерифом и ФБР и со всеми, с кем только можно, кроме парковой службы.

— Нет Сэм, я не хочу никакой помощи, я могу поймать этих парней сам. Сколько мне еще тебе говорить? — будущий губернатор Юты посмотрел рассеянно на Бонни, на стетоскоп, висящий у нее на шее, закатал рукав и обмотал руку манжетой аппарата измерения давления. Кровь сочилась из его ноздрей Док посмотрел на свет шприц, набрал лекарство из ампулы.

— А вы красивая. Вы тоже доктор? Как вас зовут? У меня болит рука, левая, до кончиков пальцев. Мы все здесь не хотим, чтобы работники парка возились здесь. Они здесь вообще лишние. Мы трансформируем этот так называемый национальный парк в собственность штата, как только я займу кресло, запиши мои слова, Сэм. Что вы уставились на меня? Валите отсюда. Найдите Смита, скажите ему, чтобы он появился на следующем заседании Общества Взаимного Совершенствования, иначе мы поменяем ему родословную. Хуже нееврея может быть только проклятый джек — мормон. Вы ведь не еврейка, девушка?

— Я еврейка, — пробормотала она, вставляя стетоскоп в уши и глядя на шкалу прибора. Систола, диастола, ртуть и миллиметры, — сто шестьдесят на восемьдесят пять, — сказала она Доку. Он кивнул. Она размотала манжету.

— Вы не похожи на еврейку, вы похожи на Лиз Тейлор, когда она была моложе.

— Вы очень любезны, епископ. Расслабьтесь.

Док вогнал иглу, положив свою большую, спокойную, уверенную руку на влажный лоб епископа.

— Будет немножко больно, губернатор.

— Я еще пока не губернатор, я всего лишь епископ. Но скоро стану. А вы — ой! — вы доктор? Вы похожи на доктора. Сэм, я же говорил тебе, что доктор придет? Так не со всеми получается. Сэм, мне нравится эта девушка. Как ваше имя, красотка? Абцуг? Это что еще за имя, на американское не похоже. Кто спер мой мотоцикл? Сэм, дай объявление по радио. Внимание всем постам. Описание: в темной одежде, грязный, прыщ на заднице, шрам на мошонке, мешковатые брюки, вооружен и опасен. Кличка Рудольф Рыжий. Кличка Герман Смит. Смит? А где Редкий Гость? Обвиняется в вооруженном ограблении, похищении людей, повреждении частной собственности, промышленном саботаже, незаконном использовании взрывчатых веществ, тайной порче государственного имущества, похищении лошадей и сбросе камней. Сэм? Где ты, Сэм? Где, во имя Морони, Нефи, Мормона, Мосии, и Омни ты ходишь? Что? Что вы сказали, доктор?

— Считайте от двадцати в обратном порядке.

— Со скольки?

— С двадцати.

— Двадцать? Двадцать, так, хорошо. Почему бы и нет? Двадцать… Девятнадцать… Восемнадцать… Семнадцать… Шестнадцать…

29. На Краю Земли: последний герой

Темный и противоречивый сумрак восхода. Небо в массах фиолетовых грозовых облаков. Это все они видели, глядя со скалы над Финз в сторону Лизард Рок. Выглядело это все не хорошо и не плохо. Новый вертолет, больше предыдущего, костер, четыре грузовика, две больших палатки, то ли скатки, то ли люди, лежащие на песке и камне, то ли мертвые, то ли спящие, то ли те и другие. Но это были не единственные трудности.

— Почему они решили устроить лагерь здесь? — сказал Хейдьюк, — столько пустого места, а они здесь. Почему именно здесь?

Надо возвращаться к моей люцерне и дыням, думал Смит. К обоим. Зеленая река нуждается в тебе. Начнутся дожди. Дети скучают по отцу. Покататься на отцовской лодке. Ковчег Редкого.

Утренняя звезда загорелась на востоке, в окошке сплошной облачности. Юпитер Дождливый, планета дождя, сияет как хром в небе цвета слоновой кости, лиловый рассвет, сумрак свободы.

— Нет, ну почему именно здесь? Почему прямо на нашем тайнике с едой?

— Не знаю, Джордж, — сказал он, — не повезло просто. У нас есть еще один возле Ручья Френчи.

— Мы туда не пойдем, мы идем в Мейз.

— Я не уверен насчет Мейз, Джордж. Может быть трудно найти дорогу вниз в этот Мейз. Еще труднее найти дорогу оттуда. Нет источников воды, нет еды, нет ничего. Я думаю, может нам залезть наверх, пойти на север к Зеленой реке.

— Ты с ума сошел, это восемьдесят миль. В твоем доме засада. Ты хочешь попасть домой, а попадешь в тюрьму.

Смит жевал травинку.

— Может быть. А может и нет. Моя жена умная, она может обойти епископа Лава.

— Епископ Лав? Там будет не только он и его Команда. Будет полиция, возможно ФБР. Возможно, ЦРУ, кто их знает. Нам надо где — то спрятаться и переждать. Хотя бы зиму.

Смит тихо смотрел на лагерь внизу, в полумиле от них. Никаких признаков движения. За лагерем и за Лизард Рок есть много тенистых каньонов в Мейз.

— Ладно, Джордж, я не знаю. Ты можешь сделать это там внизу. Если ты достигнешь реки, это неплохой шанс. В реке полно сомов, их легко поймать, на сторонах каньона водятся олени, немного, но есть. Есть дикие лошади, канадские бараны, и обычно плавают по реке дохлые коровы. Может я сам могу послать одну вниз для тебя, и для себя. Плюс целая флотилия арбузов в конце августа.

— Ты не ответил на мой вопрос, — сказал Хейдьюк. Ответа не последовало. Хейдьюк продолжил с другой стороны.

— Если я добуду одного оленя в месяц, я не умру. Я могу заготавливать мясо. Если одного в две недели, я буду толст и счастлив как бобер. Я построю коптильню для рыбы. Кроме того, то, что в тайниках с едой — хватит бобов на месяц. Мне не нужны дохлые коровы. Арбуз был бы кстати, я думаю, если ты хочешь сплавить мне несколько. Но лучше оставайся.