Книга Натаниэля

– Нет, ты представляешь? – воскликнул Ван-Гог возмущённо. – Поворачивается, говорит – «Простите, это кажется ваше?» и хлоп – оно уже тут…

Он с усилием подёргал себя за ухо.

– Господь всегда так делает. А чем ты собственно недоволен? – сказал Натаниэль. – Прекрасное ухо.

– Чем! – воскликнул Ван-Гог. – Я умер, правильно?

– Ну да. – сказал Натаниэль. – И я очень рад слышать, что ты считаешь, что это правильно.

Ван-Гог махнул рукой.

– Ну подумай сам. Я художник. Я умер. Ну? Кто я теперь?

Натаниэль подумал.

– Мёртвый художник?… – предположил он.

– Знаменитый художник! – воскликнул Ван-Гог. – Все знают, что художники становятся знаменитыми после смерти, особенно если умирают в нищете.

– Ну не знаю… Вот возьми, к примеру, Янссенса… – сказал Натаниэль задумчиво.

– Кто такой Янссенс? – спросил Ван-Гог.

– Вот-вот… – кивнул Натаниэль.

Ван-Гог ещё раз подёргал себя за ухо.

– И где он его взял-то… Я его найти так и не смог…

– Ну так чем тебе ухо-то не угодило? – повторил свой вопрос Натаниэль.

– Ну представь, что я теперь известный художник. – сказал Ван-Гог. – И все умирающие ценители моего творчества, увидев меня, будут восклицать «Но у него же два уха!».

– Ага. А на автопортрет ты не похож? – спросил Натаниэль.

– Ну что ты! – воскликнул Ван-Гог. – Конечно нет, это же искусство, а не фотография!

– Понятно, – сказал Натаниэль, – то есть умершие будут сомневаться в том, что ты Ван-Гог. Но ты же Ван-Гог.

– Ну как ты не понимаешь, – сказал Ван-Гог жалобно, – так бы я для них был Мудрый и Великий. Проводник, как Вергилий. А так, с двумя ушами – они сперва усомнятся, а потом решат, что я в сущности свой в доску, рубаха-парень, такой же как они мужик с двумя ушами… Это же кошмар!

– Слушай, ты порисовать не хочешь? – сказал Натаниэль миролюбиво. – Я тебе красок раздобуду…

– Да дались мне эти краски! – воскликнул Ван-Гог. – Я с тобой о вечном говорю!