Клад

На голове Михаила была теперь модная шерстяная горнолыжная шапочка, а из-под ворота грязного ватника выглядывал краешек пестрого кокетливого шарфика. Он стоял вместе с Генкой и Петровичем во дворе «Агропрома». Крановщик засыпал удобрения в их машины.

– Сегодня у Ксении в клубе вечер французской песни. Придете? – спросил Петрович.

– Об чем речь, – сказал Михаил.

– Нет вопросов, – поддержал Генка.

Крановщик засыпал последний ковш в кузов и заорал:

– Эй, миллионеры! Все! Поехали!..

– Петрович! Мишаня! Умоляю!.. – быстро проговорил Генка. – Махнем через район! Всего лишних три с половиной кэмэ. Мне вот так надо! – И Генка полоснул ребром ладони по горлу.

– Во, нашего прихватило! – заржал Петрович. – Аж трясется!

Три груженых самосвала «ЗИЛ-130» вкатились на центральную районную площадь и остановились напротив стоянки служебных машин.

Генка выскочил из кабины, быстро скинул сапоги, размотал портянки и оказался в тщательно начищенных модных туфлях.

– Я сейчас! – крикнул он Петровичу и Михаилу и побежал через площадь прямо к дверям райисполкома.

– Привет, Гена! – закричали ему водители легковых машин. – Чего-то ты зачастил к нам?!

– Привет, привет, мужики! – ответил им Генка.

Генка пробежал по широкому коридору, распахнул дверь приемной самого председателя.

Увидев Генку, хорошенькая секретарша засветилась радостью.

– Натуля, зайчик... Я на секунду. – Генка положил перед ней плитку шоколада и венгерский кубик Рубика.

– Ой, Геночка... Спасибо!

На ее столе, у пишущей машинки, лежала красивая южная ракушка.

– Еще вчера не было, – ревниво заметил Генка. – Откуда такая?

– Презент. Заврайфо сегодня из Пицунды вернулся.

– Уже?

– Да. А что?

– Нет-нет, ничего. Когда освободишься?

– Ой, Геник... Понятия не имею. Сегодня такой трудный день! Из области приехали, наши все там... – Наташа показала на дверь кабинета председателя.

– Что стряслось?

Наташа оглянулась, плотно прикрыла дверь приемной:

– Девочки говорили, что какой-то дядька нашел клад в три миллиона рублей. Хотел его сдать, а у него нигде не приняли. Теперь ни клада, ни дядьки... С утра сидят, выясняют – кто виноват и что делать.

– Тяжелая история, – посочувствовал Генка. С площади послышались сигналы самосвалов.

– Жду тебя у клуба! – заторопился Генка. – Договорились?

– Обязательно постараюсь. – И Наташа поцеловала Генку в щеку.

Поздно вечером, когда в зале сельского клуба шел концерт, к зданию с разных сторон почти одновременно подъехали несколько милицейских «УАЗов» и один желто-синий «Москвич» с мигающим фонарем на крыше. Операция по захвату началась.

Из машин выскочили милиционеры, один даже с собакой, и сразу перекрыли все входы в клуб. Этим с упоением руководил младший лейтенант Белянчиков.

Из «Москвича» вышли майор милиции, начальник райфо и сухонькая пожилая женщина с большим портфелем. Майор дал им знак оставаться у машины, а сам в сопровождении двух милиционеров пошел к центральным дверям клуба. Здесь висело объявление: «Сегодня, 3 апреля, вечер французской песни. Исполняет коллектив художественной самодеятельности поселка Прохоровский Ляминского района. Начало в 20 часов. После – танцы!»

Белянчиков рванулся было за майором, но тот оставил его на улице. Белянчиков обиделся и на всякий случай расстегнул кобуру пистолета.

На сцене стоял небольшой хор девушек от шестнадцати до шестидесяти лет. Все они были в длинных белых платьях и красных фригийских колпаках.

Впереди, прямо на авансцене, стояла Ксения Мухаммедовна с баяном в руках. На ней тоже были красный фригийский колпак и длинное белое платье, но в отличие от рядовых хористок у нее оно было расшито золотыми аппликациями с мотивами казахского орнамента.

«Чао, бамбино, сори...» – гремело со сцены.

Первые пять мест в седьмом ряду занимали Петрович с Юлькой на коленях, Наташа с Генкой и Михаил с Верой.

Майор с двумя милиционерами незаметно появился у запасного выхода, расположенного чуть ли не у самой сцены, и стал внимательно вглядываться в лица зрителей. Увидев Петровича с Юлькой, пригнулся и на цыпочках прошел к седьмому ряду. Наклонился к Петровичу и сказал ему шепотом:

– Пройдемте.

Петрович усмехнулся, Юльку передал Генке и встал со своего места.

– И вы тоже, – прошептал майор Генке.

Генка успокоил встревоженную Наташу и передал Юльку Михаилу.

– Вас тоже попрошу, – тихо сказал Михаилу майор. Тот отдал Юльку Вере.

Зал заволновался. Ксения Мухаммедовна прервала французскую песню и громко сказала на чистом русском языке:

– Наконец-то! Спохватились!..

Хор растерялся, умолк.

– Петрович! – крикнула Ксения Мухаммедовна. – Если вернешься раньше меня, – котлеты на подоконнике в кухне. – Она посмотрела в зал и весело сказала: – Все в полном ажуре! Продолжаем вечер французской песни! – повернулась к хору и скомандовала: – Раз, два, три! «Чао, бамбино, сори...»

И вслед уходящим – Петровичу, Генке, Михаилу и сопровождающему милицейскому конвою – хор грянул шлягер Мирей Матье.

Генку, Петровича и Михаила вывели на улицу. По мановению руки Белянчикова они были сразу же окружены милицией. Служебная собака доверчиво потерлась о ногу Михаила и радостно завиляла хвостом.

– Вот это наши герои, – благодушно сказал майор. – А это наш начальник районного финансового отдела. И старший кассир исполкома... Извините, как ваше имя-отчество?

– Им это не обязательно. – Женщина с портфелем зло поджала губы.

Начальник райфо шепнул майору:

– Как к ним обращаться?

– Нормально.

– Я в смысле «товарищи» или «граждане»?..

– Пока «товарищи», а там посмотрим.

Начальник райфо откашлялся и торжественно произнес:

– Товарищи! Районный исполнительный комитет поручил мне...

– Документы, – прервал его Генка.

– Что?!

– Предъявите документы, – жестко повторил Генка.

– Ну, ты бюрократ!.. – изумился майор. – Такой молодой, а уже... Покажите, покажите ему удостоверение. А я ему потом покажу акт, который он сам подписал.

Начальник райфо вынул красную книжечку, протянул ее Генке. Генка внимательно сличил фотографию с оригиналом и передал удостоверение Михаилу. Михаил сделал то же самое и отдал книжечку Петровичу. Тот похлопал себя по карманам:

– Очки забыл дома...

– У тебя сколько? – спросил майор.

– Плюс три.

– Держи. – Майор протянул Петровичу свои очки.

Петрович надел очки майора, прочитал удостоверение от корки до корки и вернул его растерянному владельцу:

– Теперь – порядок. Поехали.

Уже садясь в машину, Петрович поинтересовался у майора:

– Где такую оправу достал?

– У нас в районе были в прошлом месяце.

– Что ты говоришь?! – удивился Петрович.

Одинокая яблоня на темном пустыре, освещенная фарами милицейских автомобилей, стояла как в сказке. Генка, Петрович и Михаил – ошеломленные и униженные – потрясенно смотрели в пустоту вырытой ямы. Клада не было!.. Несколько милиционеров с лопатами в руках стояли рядом.

На одной из машин работала рация. Сержант милиции что-то негромко говорил в радиотелефонную трубку.

Вне себя от огорчения, майор стоял на коленях у края ямы и сильным фонарем истово шарил по дну. Но ничего, кроме разрыхленной земли, не было видно! Над ямой склонился и Белянчиков.

– Ну, и где же ваше золото? – злорадно спросил он.

– Да погоди ты, – примирительно сказал майор и поднял глаза на Петровича, Генку и Михаила: – Может, вы закопали клад под какой-то другой яблоней?

Не в силах вымолвить ни слова, Генка, Михаил и Петрович отрицательно покачали головой.

– Точно здесь зарыли?

Трое утвердительно кивнули.

– И где же оно? – усмехнулся Белянчиков и передвинул кобуру на живот.

Видно было, что майор нервничал не меньше Михаила, Петровича и Генки. Не вставая с колен, майор снова поднял на них глаза: