Одержима (СИ)

- Я начну, пожалуй, с самых маленьких, - я повернулась к ученикам пятого класса. - Вы молодцы. Продолжайте так же писать: по-доброму, от души. Не бойтесь ошибаться, пробуйте. Ищите новое, и у вас все получится, - пятиклашки согласно закивали.

- А вам, так как вы уже повзрослели, - я посмотрела на Веронику, Карину и Настю, - я хочу сказать: не бойтесь меняться. Новые жанры, рифмы, стили. Вы взрослеете и меняетесь. Ваше творчество меняется вместе с вами. Не пугайтесь, если случится так, что вы будете думать, что исписались, и больше ничего хорошего не напишете. Неправда. Напишете, и даже лучше, чем раньше. Я по себе знаю. А еще постарайтесь как можно дольше сохранить в себе чувство легкости, ощущение детства - если это уходит, вернуть практически невозможно. А это для человека, тем более поэта, очень важно.

- Спасибо, Наташа, - Зинаида Федоровна посмотрела на меня каким-то новым взглядом, в котором я уловила оттенок понимания и сожаления.

- А прочитай нам что-нибудь свое! - сказала Настя, а все остальные ее поддержали.

Я задумалась. Стихи у меня были в основном о любви, но слушателей их своеобразие несколько пугало. В конце концов, я выбрала наиболее "безобидное", написанное несколько лет назад - "Закон парности (Закрытое дело)":

Не подтвердился закон парности -

Наше дело закрыто по сроку давности.

И по химии у меня всегда "два",

Да, родной, я знаю точно, не судьба.

"Много воды утекло" - твое слово,

Я постоянно говорю "Все здорово!".

А в душе ничего, кроме ада.

Надоело лбом разбивать преграды.

Не подтвердился закон парности.

Наше дело закрыто по сроку давности.

- Ну вот, как-то так...

По лицам пятиклашек было видно, что из моего стихотворения о любви они поняли мало, а вот на лицах девятиклассниц мелькнуло понимание.

Прозвенел звонок. Я и забыла, что даже когда в школе летний лагерь, он все равно звенит.

- Ну что ж, ребята, очередное заседание нашей "Литературной гостиной" подошло к концу. Мне было очень приятно со всеми вами увидеться, послушать ваши стихотворения. Желаю вам хорошо летом отдохнуть, и вдохновения, - Зинаида Федоровна улыбнулась.

- Я рада, ребята, что побывала сегодня у вас в гостях, - добавила я. - Я желаю вам не бояться экспериментировать и продолжать творить, и как можно дольше оставаться детьми.

Когда кабинет информатики опустел, и я уже собралась уходить, Зинаида Федоровна остановила меня. Я присела на краешек стула и приготовилась слушать.

- Как дела с рассказом?

- Не знаю пока. Но оставлять все, как есть, не собираюсь, - я поскребла ногтём по полированной поверхности стола.

- Что-нибудь пишешь сейчас?

- Да, пишу. Что в итоге - то ли повесть, то роман получится - еще не знаю. Пишу о себе, о своей жизни. Начиная с того периода, когда я с Маецким встречалась, и по наши дни...

- Все еще?.. - невысказанный вопрос наставницы завис в воздухе.

- Да, - я почувствовала, что взгляд на секунду остекленел. - Помните, вы говорили, что вот "закончишь школу, поступишь в университет, там другие парни...". Поступила. И что? Ничего. Маецкий как был доминантой, так и остался.

- А как же твой Игорь?

- А помните, я вам говорила, что хочу доказать, какую ошибку Маецкий совершил, расставшись со мной? В скором времени должна выйти моя первая книга; Игорь весьма существенно мне в этом помогает. Я ради достижения своей цели готова идти по трупам.

- Наташа...

Тяжело говорить такие вещи человеку, который за столько лет сумел выучить тебя наизусть, и стать больше, чем просто учителем русского языка и литературы, но и врать я тоже не могла. Изменения, произошедшие во мне, необратимы.

- Наташа, а ты уверенн, что поступаешь правильно? Ведь "победа не всегда достается тем, кто идет напролом"...

- Время покажет. Но я ни о чем не жалею, и жалеть не собираюсь.

После школы я решила зайти в магазин, купить сигарет и банку кофе. Ну и, конечно, что-нибудь из сладкого. День без сладкого - для меня день, прожитый впустую.

Выходя из магазина, и попутно болтая по телефону с Ангелиной, я нос к носу столкнулась с Мариной Меньшиховой.

- Привет, - неуверенно протянула я. - Алло, племяш, я перезвоню тебе.

- Привет! - Марина улыбнулась. - Ну что ты, как дела?

У меня уже давно для всех окружающих, кроме Ангелины, один ответ: "Нормально". Его-то я и озвучила Марине.

- Честно говоря, не знаю, что на Иру в пятницу нашло...

- На нее постоянно что-то "находит", не замечала? - слова прозвучали резче, чем я предполагала.

- Замечала... Но я вот что хотела тебе предложить: не хочешь сегодня с нами на дискотеку выйти?

- Говорю прямым текстом, если будет Советина - не будет меня.

- Ее не будет, она в Кировск уехала.

- Точно?

- Да.

- А кто тогда будет?

- Ну, я, Наташка Бородина, Гришка, может, Ленка...

Мое лицо просветлело - все перечисленные люди были мне хорошо известны, и общались мы очень хорошо. Ленка и Гришка - наши одноклассники, Наташка училась на класс младше. Честно говоря, по Бородиной я соскучилась; приколистка она та еще, когда мы вместе на дискотеке, то это что-то с чем-то... Впрочем, сегодня "тряхнем стариной".

- Если так, то я согласна. Во сколько?

- Половина десятого. Мы за столиками будем, на "клетке", - "клетка" - это небольшой летний магазинчик. Почему его так называют, понятия не имею.

- Хорошо.

- А Ангелина будет?

- Не знаю. Скорее всего, нет.

Несмотря на то, что по отношениям с племянницей я самый близкий ей человек, и в "бизнесе" - ее правая рука, тем не менее, я весьма ограниченна. Полной свободы действий племянница мне не дает, объясняя это тем, что если что-то случится, она не хочет, чтоб меня пристрелили, и все "концы" сводит на себя. Единственное, что мне позволено, так это присутствовать на деловых встречах, руководить поставками товара и ежемесячно выдавать зарплату нашим "сотрудникам". Последнее время каждую свободную минуту Ангелина проводит в своем офисе, в престижном Луганском ночном клубе "Опера". Появились какие-то проблемы, но какие конкретно - мне пока выяснить не удалось. А раз племянница мне не рассказывает, значит, что-то серьезное...

- Ладно, - Маринка чмокнула меня в щеку. - До вечера.

- До вечера.

- Ты мне можешь объяснить, что у нас происходит? То ты говоришь, что проблемы с поставками (а ими руковожу я, если помнишь), то конкуренты душат... Объясни по-человечески! С каких пор это у тебя от меня тайны?

- Я не могу пока тебе сказать. Я обязательно тебе скажу, - голос племянницы как-то странно стал глуше.

Определенно, что-то серьезное... Очень серьезное...

- Хорошо, - я вздохнула. - Только я тебя умоляю: не вздумай отказываться от охраны!

- Обязательно. Ладно, я перезвоню.

- Стой! Давай я вечером приеду?

- Нет! Будь дома! Все в порядке. Ладно, я занята...

Я уставилась на телефон. Творится что-то непонятное. В полной растерянности я набрала Игоря, но "абонент" был недоступен.

Кажется, на дискотеку я сегодня не иду...

4.

В полном смятении, но на дискотеку я все же пошла. Даже потанцевала немного, выпив вина. Но на душе все равно было тревожно; Игорь все так же был недоступен, а в начале девятого к нему присоединилась и моя племянница.

В конце концов, я не выдержала и позвонила Лексу, начальнику нашей охраны. По его тону я поняла, что парень явно что-то знает, но ему приказано молчать.

Во время разговора я пыталась узнать хоть что-то, но бесполезно; потом я попросила прислать за мной машину. Лекс пытался отказать, я пригрозила, что "на хрен уволю", он возразил, что его может уволить только Лукина Ангелина Игоревна либо Савинов Игорь Андреевич. На что я ответила, что я являюсь непосредственным заместителем обоих, и имею куда большую власть, чем Лексу кажется, и поэтому уволить его могу в любой момент. Даже сейчас, когда говорю по телефону с ним же. В конце концов, Лекс сдался и пообещал, что машина за мной прибудет через сорок минут.