Трамвай в неизвестность (СИ)

-Спасибо, обязательно забегу, ты молодец, ух как здорово, не, не замерзну...

-До свидания, дядя Костя!..

Черт, мороз под пальто забирается, Машка опять не пришла ночевать, может купить белил, а где же на эти самые белила прайса вырубить, вот ведь черт бы побрал такую жизнь - ни белил, ни прайса на них, вместо бумаги ящики картонные разбирать приходится, а тут еще и Машка снова ночевать не пришла...

Несмотря на свою молодость, а может быть и именно благодаря ей, во общем - Костя был талантлив, его картины пользовались такой популярностью, что даже на Измайловском рынке, открытом властями для доморощенных ремесленников и вангогов, его картины выделялись среди множества других... Цветовой гаммой, изысканной композицией, утонченностью... Костя рисовал огромными цветными пятнами нанесенные в хаотическом беспорядке акварелью по огромным листам бумаги... Когда они были. А все выше перечисленные эпитеты взяты из одной подпольной самиздатовской брошюры про - «...новое течение в изобразительном искусстве «пятнизм» во главе которого стоит известный художник Константин К. сметет бурным потоком все то старое и гнилое, что...» и так далее на двадцати пяти страницах слепого текста с черно-мутно-белыми иллюстрациями образцов «пятнизма»... Автор брошюры был сам Константин К... Но руку к тексту приложил его друг и старший товарищ по подполью, Григорий.

На перроне было пусто и истоптано. Видать только что уехала электричка, увезла народ в Москву на заработки, вот Машка, ну нет меж ними ни чего, ну так он все равно волнуется, вдруг что-то произошло, мало ли, одна шляется где попало, ночует, где хочет, одним словом - Машка которая ходит сама по себе... Была тем самым зверем, который ходит сама по себе. Могла остаться ночевать хоть у Кости, хоть у Григория, хоть у Славки... Ни жены, ни приятельницы, ни единственная кровать у ее друзей не являлись для нее препятствием, помехой или преградой. Куда захотела - туда и пошла, где захотела - там и осталась ночевать... Ну а насчет секса, насчет секса очень просто - Машка была всем другом, а если и испытывала потребности в сексе, то по-видимому удовлетворяла его где-то в другом месте... или просто не испытывала потребностей. В нем. Лет девятнадцати, худенькая, с темным пушком на верхней губе и гривой непокорных волос, с застывшей тоской в глазах всего своего народа, вечно отъехавшая на каких-то колесах-наркоте, то ли просто обдолбанная по жизни, вечно какая-то не от мира сего... Одним словом туманный взгляд и не на все вопросы ответы впопад, мыслей моих льется водопад, а на некоторые совсем не отвечает, так как вроде не слышит грома раскат... Машка была дочерью еврейских родителей, бульвара имени Гоголя, это где хиппи собираются, и осенена рукою Музы Поэзии... Стихи строчками, кусками и отдельными словами, с тихим шелестом слетали с ее темных губ, ее туманные глаза казалось смотрели сквозь собеседника, не видя его, а над головой ее светился то ли нимб, то ли облачко мерцало, то ли рожки выглядывали... Вороны кружатся над кладбищем страны крича победный марш а я иду по лужам той воды что залила мой пляж ты смотришь вдаль там пуговицы блестят трамвай уехал и спит луна мерцает как водопад... И в этот описываемый день ее не было в поселке, и зря Костя, влюбленный в нее давно (два месяца почти) и безнадежно (читай о сексе выше), грешил на то, что Машка заночевала у Славки. Окна дачи, которую Славка снимал как сторож, темнели пустым и неизвестно кто бы мог сказать, где сейчас она, Машка зверь который сама по себе... Может ее нарисовать в стиле «пятнизма»?..

Пока дождешься этой электрички - засохнешь от холода, засохнешь и здохнешь, может к Григорию забежать, к Грише, погреться немного... О, легок на помине, сам бежит...

-Привет Григорий! Ты куда собрался, в Пушкино или в Москву?..

-В Пушкино, надо купить муки, Лариса собирается печь пироги вечером, забегай.

-Да меня уже Юрий с Ольгой на пельмени пригласили... С детишками порисую...

-Наши тоже соскучились по тебе... Ну ладно, я часть пирогов на твою долю до завтра оставлю, завтра придешь?

-Приду... Холодно, Григорий...

Костя жалобно посмотрел на старшего товарища, как будто от того зависела температура на улице.

-Значит электричка уехала и ты собираешься, Костя, ждать другую?

-Да... А ты?

-А я пешком, до Пушкино рукой подать.

-А мне что - до Москвы бежать что ли? Я буду мужественно мерзнуть, Григорий.

-Послушай, Костя, я сегодня утром проснулся, на замерзшем окне была тень от какой-то птицы и мне пришли в голову следующие строки - Ом, я говорю себе и птице, а птица все молчит и молчит, то оказалась замерзшая тряпка, а не птица, но было поздно - я уже сказал Ом и тряпка стала птицей и улетела в мороз... Ну как?

-Творчество одного из братьев Ломовых не охватывается взглядом литературного критика...

-Ясно. Я побежал...

-Счастливо, может быть я тебя еще обгоню.

-Ом-м-м-м-м!..

Вдоль железной дороги, вдоль высокой насыпи, летом была тропинка, а сейчас только по макушкам кустов можно угадать, где ступала нога человека, вороны расселись по верхушкам столбов, нахохлившись на свою воронью жизнь, мороз бодрит и возбуждает, в легкие поступает огромное количество обогащенного кислородом воздуха...

Григорий был многосторонней натурой. И прожил уже к этому времени несколько жизней. Первую свою жизнь он прожил «лабухом» в ростовском, что на Дону, ресторане. Лабал на гитаре, сшибал бабки, стриг капусту, клеил чувих... Затем сошел с ума, бросил кабак, бабки, чувих, гитару и махнул в Москву. Поступил лаборантом в один из многочисленных институтов и сам, самовольно, по собственному желанию, подготовил «кандидатскую»... Обучение языка санскрита методом танца и музыки... И защитился экстерном, совершенно не учась ни где, вызвав легкий переполох в малочисленных спаянных рядах санскритоведов... А затем снова сошел с ума, видимо вошло в привычку - оставаясь несчастным кандидатом наук, круто врубился в дзен-буддизм и решил посвятить лучший свой остаток ЖИЗНИ несению дзен-буддизма в массы с помощью панковской музыки и панковских песен под псевдонимом брата Ломова... А потом... Правильно, сумасшествие вошло в привычку, оставаясь дзен-буддистом, певцом и поэтом панк-движения в узких кругах (ни чего не имеющих с фактическим панкством) совершил головокружительный кульбит и оказался во главе Школы духа за чистый образ жизни в ли-дзян традициях...

Вообще-то Григорий был в поселке Заветы Ильича легендарной личностью. Поэт под псевдонимом брат Ломов (второй брат Ломов жил в Москве и по-своему тоже был интереснейшим человеком!), учитель истории религии (сначала перестройки, естественно) в местной нормальной школе, не духа, учитель в жизненном опыте и мироощущения с точки зрения дзен-буддизма для некоторых, живущих в Заветах... Но одновременно с этим и ученик православного священника отца Алексея, сам отец двух детей - Игоря и Светы, и так далее, и тому подобное... Учеником отца Алексея Григорий был конечно духовным, так как православие ученичества не приемлет. И не смотря на двух детей и жену, мог исчезнуть на неделю-другую-третью, так как ездил на Алтай поклонится священным местам огнепоклонников... И все это в одном человеке... Даже для хипаря Славки, как он не раз говаривал - такой смеси было много. А ведь это обычная интеллектуальная смесь, слава богу, диссидентство хоть туда не было намешано, ограничился Григорий лишь фрондерством и посторонностью, если есть такое слово в русском языке...

Если бы Григорию было бы двадцать-двадцать пять - эти все кульбиты были бы понятны и объяснимы... Но ему было уже далеко за сорок, а потому и жена и дети с тревогой и волнением следили за папой, не зная, что в следующее мгновение он выкинет, не зная, что в одно прекрасное, а правильней сказать - ужасное утро от него можно ожидать... Изучение китайского языка Григорий отложил на пенсионный период, но словари и учебники приготовил заранее. Уф... жарко, но осталось немного, показались уже окраины Пушкино, скоро и магазин появится, а там и мука, где бы найти спонсора на строительство Центра духовного возрождения, интересно - если дать объявление в газете, откликнулся бы кто-нибудь или нет, ого! какая очередь, аж на улицу, но ни чего не поделаешь, заявила без муки не возвращайся, ОМ-М...