Просто спасти короля (СИ)

  - Так значит, святые отцы уперлись и ни в какую не желают подвинуться по цене?

  - Ни на один денье, мессир! - Брат Герен, чья мудрая помощь давно уже не ограничивалась одними лишь делами дворца, улыбнулся в ответ, несмотря на малоприятный характер принесенных им известий. - В общем, их можно понять. Виноградники приносят немалый доход. Не меньшие поступления идут с монастырских мастерских. Наконец, деньги, что они взымают за рыбную ловлю...

  - Деньги? С королевской реки?!

  - Не совсем так, мессир. Один из слепых рукавов Сены бенедиктинцы развернули так, чтобы он проходил по монастырской земле. Так что рыбы у братии Сен-Жермен в достатке, да еще и деньги за лов идут. В целом, монастырское хозяйство дает - я даже не возьмусь посчитать, какой доход. И расстаться с этой землей преподобный отец Симон готов только за очень большие деньги!

  - Ну и черт с ним, все равно у нас их нет! - Король взял в руки перо и подошел к столу, где лежал крупный свиток с планом городской стены на левом берегу Сены. Одно аккуратное движение, и почти идеальная прямая линия соединила Нельскую башню с уже намеченными ранее воротами Сен-Мишель. - Стало быть, Сен-Жермен-де-Пре остается за городской стеной. И пусть святые отцы, если вдруг враг подступит к предместьям столицы, пеняют исключительно на свою жадность! Все у тебя, брат Герен?

  - Нет, мессир. Жители Мондидье просят подтвердить коммунальную хартию. Епископ требует от них, как и прежде, выплаты шеважа...

  - Что?! Вассалы короны не платят шеваж!

  - Именно это горожане и заявили в судебном иске.

  - Хорошо, брат Герен, составь для них новую хартию...

  - Новую? Но зачем? Не проще ли добавить...

  - ...и добавь в нее обязательство коммуны посылать на службу триста хорошо вооруженных пехотинцев каждый раз, когда мы или наши преемники потребуют этого. В приемной ожидает аудиенции де Руа, отправишь хартию с ним, я же поручу ему проследить, чтобы интересы коммуны были защищены в суде должным образом, согласно закону и кутюмам.

  - Слушаюсь, мессир.

  - Хорошо, ступай. И вели приглашать де Руа.

  Бартелеми де Руа, будущий Великий камерарий Франции, а ныне бальи Артуа, привез не слишком веселые известия. Доходы графства, а вернее того, что от него осталось после осеннего наступления Балдуина Фландрского, в этом году ощутимо уменьшатся. Ведь теперь граница проходит в нескольких лье к северу от Арраса, отгрызая от бальяжа добрую четверть территории.

  Сверяясь с записями, мессир де Руа дотошно и, может быть, даже нудно докладывал королю, насколько упадут в этом году налоговые поступления от продажи шерсти, сукна, пряжи, холстов, веревок... Насколько снизятся пошлины с продажи краски, квасцов и других материалов для окрашивания тканей. Что ожидают в этом году старшины ножовщиков, медников, кузнецов, слесарей, горшечников, котельщиков, шпажников... Ни докладчику, ни его венценосному слушателю не было скучно вникать во все эти материи, более приличествующие каким-нибудь купцам из провинции.

  Что вы, государи мои, ведь это - деньги! Плоть и кровь государства!

  Бальи из Артуа сменила депутация горожан из Нуайона. Богато одетые бюргеры робко разместились у самого входа, с любопытством озираясь по сторонам в ожидании королевского слова. Все то же самое, что и в Мондидье. Тяжба с епископом Нуайонским тянется уже десятый год. В девяносто пятом и девяносто шестом годах королевской курии уже приходилось вмешиваться в нее, но... Новая хартия, наконец, окончательно расставит все по своим местам. А епископу придется считаться с правами коммуны, ведь теперь она - прямой вассал короны!

  Филипп взял в руки любовно украшенный писцами свиток и начал читать.

  - Филипп, милостию Божиею король французов. Да ведают все, что мы определяем и повелеваем, чтоб в том случае, когда епископ нуайонский будет иметь тяжбу с местной коммуной или с кем-либо из ее членов...

  Бюргеры, раскрыв рты, ловили каждое слово обожаемого монарха, тогда как король зачитывал одну за одной статьи новой хартии. Правда, участвовал в этом лишь королевский язык. Мысли были далеко, вернее, одна-единственная мысль, монотонно прокручивающаяся раз за разом в королевской голове: 'Полани... когда же приедет Полани? И с чем - вот что важно!' Наконец, отправились восвояси и бюргеры, бережно унося с собой запечатленную на пергаменте волю короля. А мысль продолжала долбиться в черепную коробку, превращаясь уже, пожалуй, в самую настоящую головную боль...

  - Ваше величество, - Готье де Вильбеон заглянул в опустевший зал, - мессир Доменико Полани просит принять его по важному делу.

  Вот оно! - сердце неожиданно сильно сжалось в груди, что тут же отозвалось ломящей болью в затылке, - неужели сейчас все решится? И возвышению проклятого Анжуйца будет положен конец?!

  Каменная физиономия бесшумно втекшего в кабинет венецианца не выражала ничего. Пожав плечами в ответ на немой вопрос короля, он приблизился на требуемое этикетом расстояние и разлепил, наконец, обветренные губы.

  - Ситуация, Ваше Величество, находится в тончайшем и неустойчивом равновесии. С нашей стороны все готово. Ловушка для неугомонного короля Англии расставлена. Вот только...

  - Только что?!

  Пара мгновений молчания, и маска привычной невозмутимости мессера Полани вдруг разлетелась вдребезги, обнаружив под собой вулкан плещущей ярости!

  - Как будто сам Нечистый ворожит Плантагенетам!!! Ричард ведет в Лимузен десятитысячную армию! И это ломает все наши расчеты! - Глубокий вздох, и маска спокойствия вновь ложится на лицо итальянца. - Разумеется, у нас подготовлены меры и на этот случай. Но... Похоже, на его стороне не только человеческие, но и нечеловеческие силы...

  - Объяснитесь, мессир! - Король едва сдерживал гнев. - Что за чушь вы несете? Какие еще нечеловеческие силы?

  - Верные люди известили меня, что в замке Жизор появлялись люди из-за Грани. Будучи венценосной особой, вы должны знать, что сие означает.

  - Люди из-за Грани?! - глаза Филиппа расширились. - В Жизоре? И... И что? Кто такие?

  - Двое. Некий звездочет и алхимик, в сопровождении своего телохранителя. Месяц назад.

  - Ну, и дальше?! Я что, должен клещами вытаскивать каждое слово? Может проще разрубить вас, мессир неудачник, напополам, чтобы слова высыпались наружи сразу и все - как горошины из раскрытого стручка?!

  - Эти двое тут же проследовали в Шато-Гайар, чтобы предупредить коннетабля замка о готовящемся покушении. Ни посланного к Ричарду гонца, ни их самих перехватить пока не удалось.

  - Почему я узнаю об этом только сейчас? - плечи короля поникли, взгляд ушел внутрь...

  - А что бы это изменило? Поверьте, Ваше Величество, ни вы, ни кто другой не смог бы сделать большего для предотвращения вреда, принесенного людьми из-за Грани, чем это сделал я. И, если уж удача начала изменять мне, то...

  - Появились в Жизоре, говорите вы? - Король медленно поднял взгляд на своего собеседника, в глазах Филиппа плескалось безумие. -  Но разве не вы уверяли меня, что, пока Жизор в моих руках, моим делам будет сопутствовать удача, а врагов подстерегать гибель? И где же она, эта удача?!

Где, я вас спрашиваю?!!!

  Смотреть на короля было страшно. Багровое лицо, перекошенный в яростном крике рот, скрюченные пальцы, судорожно нащупывающие кинжал на поясе... Вот только венецианец не отпрянул в страхе, не попытался хоть как-то укрыться от королевского гнева. Казалось, посетившая его в этот момент мысль занимала мессира Полани  куда больше, чем верная смерь, находящаяся на расстоянии вытянутой руки. Наконец, взор его прояснился и уперся прямо в глаза короля Франции.

  - Боюсь, мессир, у меня для вас есть еще одна новость. Намного худшая, чем та, что только что вызвала ваш гнев.

  Ответом ему стало яростное сопение короля. Филипп не проронил ни слова, но мессир Полани все же продолжил.

  - То, что появившиеся в Жизоре люди из-за Грани встали на сторону Ричарда - все это  говорит об очень большой неприятности для всех нас, мессир. О том, что над Ричардом простерла свою длань Сила, превосходящая даже ту, что служит и всегда служила владельцам Жизора.