Невыносимые противоречия (СИ)

Значит, Касто бежал. Франц видел, как он садился в одну из машин. Касто бежал, а Лонарди спас Францу жизнь. Почему? На чьей он стороне? Если Лонарди оказывает Францу первую помощь в трущобах, значит он на стороне террористов. Повстанцев? А кто тогда напал на похоронную процессию? Кто разорвал на части тело президента и едва не растоптал Франца? Рамирес говорил, что на Лонарди работают полицейские. Они ввязались в торговлю людьми. Речь не только о детском модельном агентстве, но и похищениях с требованием выкупа. Рамирес говорил, что у них есть база в трущобах.

Лонарди заметил волнение Франца.

- Все хорошо. Ты в безопасности.

- М-М-мой о-о-отец?

- Мы сожгли тело, - ответил Лонарди.

Франц зажмурился. Против его воли из-под век полились слезы. Он даже не сразу понял, что плачет. Он впервые оплакивал смерть отца. Внутри все дрожало и клокотало. Горло сдавили рыдание. Франц задохнулся бы, если бы Лонарди не приподнял его и не подставил плечо. Франца скрутили болезненные спазмы, окружающее он воспринимал будто через толщу воды. Когда слезы иссякли, а дыхание начало восстанавливаться, Франц почувствовал, что Лонарди гладит его по плечам и спине. Прикосновения были теплыми, приятными, успокаивающими. Будто случайно Лонарди прижался губами к виску Франца, потерся носом о его влажную щеку и поцеловал челюсть.

- Н-н-нет, - Франц попытался оттолкнуть его.

- Прости, - Лонарди улыбнулся и опустил его на матрас.

Франц почувствовал себя более униженным и беспомощным, чем когда Касто запирал его в комнате и морил голодом. Лонарди по-прежнему был рядом, склонялся над Францем, касался его плеча и рассматривал его. С интересом, удивлением.

Франц подумал, что, держа его взаперти и лишая еды, Касто, умышленно ограничивал и ослаблял его. Давил на него. Изводил. Загонял в угол. Провоцировал. Сейчас Лонарди делал то же самое. Все это игра. Чтобы сбить Франца с толку, внушить ему то, чего он не чувствует, запутать и подчинить его.

Крыша задребезжала. Странно, потолок выглядел как камень, а дребезжал как жестянка.

- Не волнуйся, Франц, - Лонарди покровительственно опустил руку ему на грудь. - Здесь ты в безопасности.

Когда он вышел, Франц вздохнул с облегчением. Несколько минут он прислушивался к звукам на улице. Разобрал голоса, шорох колес и бубнеж мотора. А потом провалился в сон. Сказались слабость и истощение.

Проснувшись, Франц нащупал ведро и помочился. Струя, как предупреждал Лонарди, была розоватой. Воздух в комнате потяжелел. Еще немного, и станет нечем дышать. Хорошая мотивация, чтобы встать на ноги.

Проверяя свои силы, Франц сжал кулаки и согнул колено. Когда он оторвал голову от подушки, его затошнило, а перед глазами поплыло. Пришлось моргать, чтобы прогнать черноту. Следя за дыханиям - вдыхая и выдыхая старательно, будто воздушный шар надувал - Франц поднялся на ноги, держась за стену. Подождал, пока комната перестанет шататься, сделал шаг. Надеясь, что на свежем воздухе ему станет лучше, Франц поискал взглядом одежду. Она валялась в углу. Костюм для похорон и приема скомканный, скрученный как тряпка для мытья пола. Чтобы прикоснуться к вещам, пришлось упасть на колени и сбить дыхание. Одеваясь, Франц весь взмок, мышцы подрагивали, будто он поднимал тяжести.

Уже подойдя к двери, он вернулся за ведром с мочой. Порадовался тому, что не рухнул по пути. Второй радостью стало то, что дверь оказалась открыта. Стоило толкнуть, она скрипнула, покосилась и повисла на одной петле. Ясно, такие двери закрывать нет смысла. Впереди был коридор. Пол с трещинами, в которые пролезла бы не только крыса, но и крупная собака. На стенах грязные разводы. В одной из проходных комнат Франц заметил белую простынь на стене, стул и триногу. Типа тех, на которые ставят камеры. Он замер, рука с ведром задрожала. Запись с Шеннон он видел много раз. Эта комната была похожа на ту, в которой её сделали. Уверенности, конечно, быть не могло. Но возможно, именно здесь Шеннон наговорила на видео требования террористов. Или не Шеннон? Кто-то другой. Десятки, сотни похищенных просили помощи, выторговывали свою свободу в этой комнате. Церковная исповедальня не знала столько надежд и отчаяния.

Коридор увел Франца вверх, к фанерной двери, на улицу. Солнечный свет едва не сбил его с ног, пришлось привалиться плечом к стене. Промаргавшись, он понял, что солнце уже скрылось, а то, что показалось ярким светом - последние вспышки заката. Франц увидел развалины и людей на камнях.

- Крыса выползла из норы! - Мальчишка с кожаными браслетами на предплечьях вскочил на ноги.

- Кто тебе разрешил выходить? - человек с красной банданой на лбу взмахнул руками.

- Крыса должна прятаться под полом! - "Кожаные браслеты" выхватил пистолет и направил его на Франца.

Мужик с собраными в хвост волосами ударил ногой ведро, которое держал Франц.

Моча расплескалась на одежду Франца, ведро запрыгало по камням.

"Кожаные браслеты" подскочил ближе и направил пистолет Францу в лицо.

- Чего уставился?

Франц попытался уклониться от тычущегося в щеку ствола и упал.

- Смотрите, президентский сынок обмочился от страха! - Мальчишка с браслетами подпрыгнул на месте.

Неправда, Франц попытался подняться, но кто-то наступил ему на руку. Франца окружили. Мужик в бандане копнул его ногу. Около виска затопали рванные кроссовки.

- Издеваться над моей сестрой ты не боялся! Что чувствовал себя сильным и непобедимым, когда за твоей спиной стояли полицейские? Касто и Рамирес держали её, когда ты её избивал и насиловал?

Санчес, мальчишка такой же мелкий как его сестра, будто обоих в детстве не кормили. Пистолет лихорадочно прыгал в руке мальчишки. Лицо раскраснелось, верхняя губа дергалась. Инстинктивно Франц вжался спиной в камни.

- Смотри, как побледнел! - пробасил мужик с хвостом. - Сейчас сердце встанет от страха!

- Призрака увидел! - взвизгнул кто-то.

- Хочу услышать, как ты визжишь! - пробасил человек в бандане и наступил Францу на бедро.

- Что же ты не зовешь на помощь папочку? Ах, да твой отец сдох. Тогда зови Касто!

- Маркуса!

- Лонарди!

- Ну же, тварь, ты что язык проглотил?

- Может, мне стоит засунуть ствол ему в рот, чтобы языком на подавился?

Они топтались вокруг, в Франца летели пыль и мелкие камни. Но пока его не били.

- Какого хера, Санчес, Эмиль, отвалите от него... - говоривший пыхтел, булькал и свистел как умирающий с пробитым легким. - Забыли, что Альбер сказал? Он нужен нам живым!

Санчес повернулся на голос, пистолет все еще целил то в пах, то в грудь Франца.