Овладевая судьбой (СИ)

- Да ты, что... - подходит ко мне, обнимает за плечи.

- Очень... - утыкаюсь носом в его влажную кожу, - мне нравится твой естественный запах. - Кончиком носа провожу по его длинной шее, целую его за ушком. Мой. Ладонями прохожусь по его обнаженным ножкам, задираю полы майки, которая почти до колен ему, открываю его пах, смотрю на его спокойно лежащий член, хороший такой, нежная кожица...

Указательным пальцем провожу по его яичкам, улыбаюсь, он там чист, побрит, и, я уверен, что пахнет очень вкусно. Облизываюсь, мои пальцы скользят по его члену, тот почти не реагирует. Спрятанная под тонкой кожицей головка. Задираю футболку до пупка, пальцами скольжу по его бедренным косточкам, и снова вниз, по гладкому лобку, мягкому члену, к расслабленным яичкам.

- Ну, хватит... - он берет мою ладонь в свои руки, - давай завтракать, у нас сегодня много дел. Оливер уже звонил, просил скорее заехать за собаками...

- Хорошо, - отпускаю его, усаживаюсь на высокий стул, - значит, сначала заедем за собаками, да?

- Да, а потом на квартиру...

Как-то быстро яичница заканчивается, очень хочется еще. И откуда такой голод? Но ладно, вечером нормально поедим. Брюнет принимается за кофе, когда на стол перед ним ложатся несколько пакетиков с мармеладными конфетками, тот улыбается как ребенок, тянется через всю столешницу, целует меня в нос.

Дальше мы мотаемся по квартире, спотыкаясь о чемоданы и сумки, которые до сих пор так и не разобрали с поездки. Собирались мы довольно быстро и почти без последствий. Не считая пары тарелок, что мы разбили, когда в порыве страсти я усадил своего парня на столешницу. Меня аж трясло всего от желания взять его, поиметь хорошенько, облизать всего...

Но гребаные тарелки заставили нас очнуться. И мы сорвались с места и бросились дальше собираться. В итоге, около трех часов дня мы уже были у дома друга Билла, Оливера. Каулитц сам сходил за собаками.

А в квартире Билла пахло сыростью и чем-то стухшим. По-моему, даже собаки поморщились.

- Твою мать... - Билл ахнул, когда он уезжал, то не удосужился избавиться от всех продуктов, которые сейчас и воняли. - Вот же идиот! - причитает он, когда я уже начал доставать мусорные пакеты и выкидывать тухлые булочки и фрукты.

- А я тебе всегда об этом говорил, - но друг, видимо, не оценил моей шутки, не ответил и принялся намывать посуду. Вижу, что он недоволен, поэтому и не лезу. Пусть отойдет и успокоится.

В итоге, он сам ко мне подошел, обнял.

- Я нервничаю, - говорит, сам в пальцах мнет мои волосы, - это так ново для меня...

- А каково мне? - прижимаюсь губами к его виску.

- Да, уж...

- Я ведь никогда... Ты ведь первый... И... Мне тоже страшно...

- Все, милый, - целует меня, - давай уже закончим все это...

- Мы еще толком и не начинали... - оглядываю вытащенные на середину небольшой гостиной пустые сумки и чемоданы.

Мы бегаем, суетимся, иногда я притягиваю Билла к себе и целую. Но быстро, не углубляясь, потому что мы оба знаем, чем это все может закончиться. Да-да...

Это странно. И вообще не свойственно мне. Мне его мало. Хочется трогать его, гладить, кусать, царапать и ласкать. Я чувствую огромное сексуальное влечение. Хочу его. Везде, всегда и всюду. А этот подлец только дразнит и обманывает. Тянется ко мне, а не дает. Но я-то тоже не железный, то по заднице его шлепну, то ущипну.

У него ужасно много вещей. Это очуметь можно, сколько только одной одежды. Не говоря уже о книгах, дисках, косметике. А еще у него огромное количество разных художественных причиндалов: кисти, бумага, папки разные, краски, мелки, уголь...

Мне было позволено открывать любые шкафы и складывать все, что там содержалось в сумки. Вот я и залез в прикроватную тумбочку. Нашел там черную коробку, конечно, я в нее залез...

- Бииилл...- зову его, а изнутри рвется какой-то странный похотливый стон, смешанный со смехом. - Билл, ну, иди ты уже сюда... - сижу у кровати и почти ржу. Господи...

- Ну, ЧТО?

- Это и есть твои резиновые члены, да?

- Ну, кто тебе разрешил туда лезть? - говорит и начинает отбирать у меня коробку, - блин, ну отдай, это интимное... - сам смеется, но щечки... Его щечки впервые в жизни покраснели.

- Покажешь мне, как ты ими пользуешься? - пытаюсь поцеловать парня, но он уворачивается, отбирает у меня коробку и выходит из спальни. А я ржу...

Охренеть можно, как я хочу увидеть его с этими игрушками. Бл*ть, да у меня уже почти стояк. Почему так быстро? Ну, что я как подросток четырнадцатилетний...

Конечно, по приезду домой, когда я наконец-таки перенес все его причиндалы в квартиру, мы не стали разбирать его вещи. Мы уединились в душе, где я наконец-таки взял его. Под струями теплой воды, его нежное тельце. Его невероятно красивое тельце. Паршивец так элегантно выпячивал свой зад, что я не выдержал. Он сам меня на это спровоцировал.

А теперь мы кое-как перелезли через кучи сумок и вещей, устроились на кухне, я ужасно голоден. По пути домой мы купили пиццу, и еще какой-то гадости, вроде колы и мармеладных мишек. Мой брюнет остался довольным.

Уже лежа в кровати он признался:

- У меня долго никого не было... Поэтому я купил себе те игрушки... - я обнимал его со спины, мое дыхание касалось его щеки, а руками я прижимал его тело к себе.

- Мой малыш, - крепче прижимаю его к себе, - все нормально, я понимаю...

- Но мы можем вместе поиграть с этими штучками... - он поворачивается ко мне, - я покажу тебе, хочешь? - его тон и страстен, и смущен.