Меня зовут Жанн Масс

Пользуюсь моментом и включаю телевизор, правда, без звука – он мне ни к чему, – и возвращаюсь в ванную. Устанавливаю температуру 37° и подставляю тело под восхитительно теплые струи воды.

Я зашториваю цветастую занавеску и беру гель для душа с успокаивающим экстрактом лаванды и зеленого чая. Наливаю кремообразный гель в ладонь и начинаю наносить на тело, он пенится, оттого что я растираю его по коже круговыми движениями. Благоухающие пузырьки скользят к лобку и по рукам.

Я обожаю, когда у меня на лобке полно пены. Мне нравится, когда он пахнет лавандой. Намылив все тело, я накладываю немного антибактериального пенящегося геля на лицо, избегая участков вокруг глаз. Иногда после этого я пользуюсь шампунем от перхоти, так как, по моему мнению, перхоть – враг номер один для современного человека.

Но сегодня я не беру шампунь. Я уже мыл волосы вчера. Мне больше нравится, когда они слегка жирноватые, это лучше, чем сухие и ломкие. Как-то один скейтбордист сказал мне, что у меня офигенно густые волосы.

Короче, выходя из душа, я чувствую себя другим человеком. Таким классным чуваком. Однажды я принимал душ четыре раза за один день.

Сейчас 19:53, а я еще не одет. Сегодня вечером ожидается настоящая фиеста. Жаль, Лиза не сможет прийти. Я влюбился в нее. Хотя трахнулись мы всего один раз, да и то не во влагалище.

Да, в любом случае будущее за содомией. Завтра уже все будут так делать. Секс будет только анальным, о влагалищах забудут окончательно. Не спрашивайте, почему. Просто так будет. Само общество анальное. Сегодняшнее общество анальное, это значит, что оно повернуто не в сторону будущего, а внутрь себя, к своему анальному отверстию.

Главное – это собственное выживание, главное – спасти свою задницу. Сегодня каждый думает только о себе самом, каждый думает только о своей заднице. Смерть – эффектный рекламный вымысел.

В холодильнике все то же: апельсиновый сок, подсоленное масло, тертый сыр, корнишоны, пиво, йогурты, мелкие помидоры и водка.

Еще яйца, я забыл.

Идет дождь, я люблю дождь… Я смотрю, не завалялось ли где-нибудь мое финское белье, и наконец нахожу. Оно было запрятано в микроволновую печь.

Пользуюсь моментом, чтобы сменить музыку. Выбор падает на Cypress Hill. [44] С первыми же аккордами звонит мой мобильник:

– Алло!

– Это Деррик.

– Опять!

– Мне кажется, мы попали.

– Поточнее.

– Я только что пообщался с Джефом, потолковали о том о сем.

– Ну и что?

– Франсуа Пишу собирается продавать «Кокос».

– Черт!

– Ты мне говоришь…

– Что будем делать?

– Будем работать, как ни в чем не бывало.

– Ты прав.

– Вот.

– Что тут скажешь?

– Ничего.

– Скажем так: этот вечер может оказаться последним.

Я поворачиваюсь к холодильнику, который все это время стоял открытым. Поджариваю себе два кусочка серого хлеба, роясь в ворохах одежды, раскиданной по дому. Наконец мне попадаются костюм от Dior Homme, дизайн Хэди Слимана, и пара новых ботинок Carville.

Перед тем как сбежать по лестнице, заглатываю три сэндвича с сыром и банку светлого пива. Меньше чем через двадцать минут я уже в «Кокосе». А на улице по-прежнему дождь. Дождь идет уже четыре страницы, черт возьми!

Глава следующая

Break, wicket wicket, фруттт, чуаш фруит фру-ут, тсс т т тест, т т тт т тт, тэм; чит, тэтэм чит;, тэм;, чит, теэтеэ чит; тэм; чит, тэтэм чит; тэм; чит, тэтэм чит; тэм;, тэм чит, тэтэм чит; wicked wicked, фруттт, чуаш фрууит, штуэфруитттт т т чи тах та тем. [45]

Меня вызывают в кабинет покойного Пишу, где я нос к носу сталкиваюсь с его сыном Франсуа. Я знаю, что он меня недолюбливает, потому что я родился в семьдесят шестом. Открыв дверь кабинета, я чувствую, как резкий запах сигары проникает в мои нежные легкие. Франсуа Пишу напротив меня: в клюве большущая сигара. Шляпа, как у шоколадного ковбоя.

– Входите, дружище, садитесь сюда, пожалуйста.

– Спасибо.

– Ну?

– Да?

– Все нормально, Жанн?

– Да.

– Что нового?

– Абсолютно ничего. У меня все хорошо. Спасибо.

– Как жизнь, нормально?

– Нормально.

– Как с девушками, нормально?

– Нормально.

– Как семья, нормально?

– Нормально.

– А здоровье?

– Нормально.

– С погодой нормально?

– Нормально.

– Пьер Перре, нормально?

– Нормально.

– Капиталистическое общество – нормально?

– Нормально.

– Сэндвич с ветчиной – нормально?

– Нормально.

– Все нормально?

– Нормально.

– Сигару?

– С удовольствием.

– Вы знаете… Я вам очень симпатизирую, Жанн, хоть я и не гей.

– Не вижу связи.

– Вы знаете… мы оба существа чувствительные, очень обаятельные и продвинутые. Поэтому мой отец и взял вас на работу. Он считал вас, как бы это сказать… умным человеком.

– Будьте лаконичнее, прошу вас.

– Жанн. Я могу называть вас Жанн? Ужасная смерть моего отца тронула всех нас до глубины души, и я хочу, чтобы полиция как можно быстрее нашла убийц, напавших на этого безупречного человека. Мой отец отдал всю жизнь «Кокосу», и это в ущерб своей семье и своему великолепному саду. Сегодня ему исполнилось бы 22 года. Печально. Согласно завещанию, мы получили доступ к его личным счетам. Экономическая ситуация с бизнесом весьма плачевна. Мы связались с некоторыми людьми, которые могли бы оживить динамику бизнеса после этого драматического испытания, но на данный момент их имена должны оставаться в тайне. Вы понимаете…

– Мне говорили, что вы связывались с Кэти Гетта. [46]

– Я вижу, новости расходятся быстро. Все равно это мало что меняет.

– Сделка уже подписана?

– Нет, есть еще два или три варианта, но мы-то знаем, что здесь нужна сильная личность… Скажем, кто-нибудь из знаменитостей. Мы думали о Паскале Ольмета. [47]

– А если нет?

– Ну… еще ничего не решено окончательно, но… Скажем так, после смены владельца произойдет смена команды. Я просто хотел вас предупредить. Поймите меня, Жанн, я…

– Это все?

– Не злитесь, Жанн. Мы не можем иначе.

Я поднимаюсь, открываю дверь и хлопаю ею изо всех сил. Деррик сидит на диване цвета бордо. Я поднимаю его, взяв за плечо, затем подвожу к свободному столику со свечами.

Дышать невозможно: воздух стал липким и по цвету напоминает меркурохром. Я делаю Джефу знак и заказываю два джин-тоника. Смотрю на Деррика: его глаза выпучены, как два бильярдных шара.

– Деррик!

– Попробуй каракатицу по-нумейски!

– Ты что, наркоты наглотался?

– Нет.

(За спиной раздается чей-то смех.)

– А что это с ним?

– Успокойся, Деррик, успокойся…

– Кстати, у тебя есть новости от Бен Ладена?

– Нет, не особо.

– У меня, наверное, блохи. Чешется везде.

– Послушай меня, пожалуйста. Мне нужно сказать тебе важную вещь.

– Я хочу пить.

– Сейчас. Вот, смотри… Джеф, спасибо большое, дружище.

– Спасибо, Зэф.

– Нас собираются погнать отсюда, Деррик. Франсуа Пишу только что сказал мне, что они продают заведение и меняют команду – это так, в общих чертах. Не вдаваясь в подробности.

– Е-мое!

– Он ничего не может поделать, бедняга.

– И мы позволим вытереть об себя ноги и никак не отреагируем!