Бренд.

“Теперь мы спокойны: дважды два не четыре”, чем правильная – “дважды два – четыре”. Чтобы узнать, что дважды два – четыре, я беру калькулятор. А вот чтобы сказать: “Теперь мы спокойны: дважды два не четыре”- нужно подумать и применить фантазию.

Интернет изменил всю систему знаний, которая существовала до него.

Раньше зубрили все даты истории, формулы, когда кто родился и умер из знаменитостей, всякие другие факты. Теперь есть Интернет и

Google. Но почему-то мы продолжаем изучать факты. Наверно, по привычке. Или нас просто обманывают, когда говорят, что мы должны что-то знать. Мы должны думать. Это гораздо важнее, чем знать.

Когда мне нужно узнать что-нибудь, например, о Шатобриане, я набираю слово “шатобриан” (именно так – с маленькой буквы) в Google. И система дает мне тысячи ссылок на Шатобриана. Теперь я знаю о нем все. Но это не так много. Я знаю о нем лишь различные факты и мнения. Я лишен возможности самостоятельно производить знание. Я не могу сказать ничего нового о Шатобриане, если у меня есть Google.

Мне кажется, что знание уже не так ценно, потому что его слишком много. Эпоха скуки устала от знания. Мы слишком образованны, мы слишком умны, у нас слишком много знаний о мире, и поэтому мы так ограниченны. Наши знания ограничены поисковой системой Google. Мы должны научиться думать, чтобы выйти за пределы знания, чтобы выйти за пределы поисковой системы Google.

Я много времени провожу в Интернете. Я скачиваю порноролики и порнокартинки, узнаю новости, общаюсь по ICQ и электронной почте, я сижу на www.earthcam.com и смотрю, что происходит сейчас на Times

Square, но я никогда не сижу в чатах. Мне неинтересно, что скажут другие, а им неинтересно, что скажу я. Мне гораздо больше нравится виртуальный земной шар Google Earth. С помощью Google Earth можно попасть в любое место мира, все участки земли там сфотографированы со спутника NASA. Может быть, скоро слово “google” заменит слово

“мир”. В этих словах есть что-то общее, какая-то округлость или что-то в этом роде.

Еще мне нравится набирать различные слова в поисковою строку Google и смотреть, что она мне выдаст. Я пишу имена известных людей и нажимаю клавишу Enter. Писатели, композиторы, художники, дирижеры. Я набираю всех тех, кто приходит в голову. Иногда даже режиссеров.

Йорген Лет, например. Это не значит, что я обо всех читаю, просто мне интересно: вдруг кого-нибудь Google не сможет найти. Такое бывало, но только потому, что я неправильно набирал имя. Хотя вот свое имя я набирал правильно, но на меня не было ни одной ссылки.

Для Интернета я так же неинтересен, как и для телевидения.

Мне нравится искать в Интернете с помощью Google фотографии знаменитостей. Самое интересное – на какую знаменитость меньше всего фотографий. Меньше всего на Томаса Пинчона. Как его ни набирай:

“Томас Пинчон”, “Пинчон”, “Thomas Pynchon” или “Pynchon” – будет максимум три фотографии. И то еще непонятно – Пинчон ли это.

Считается, что у Интернета нет центра. Это идеальное деконструктуралистское образование. Но в каждом компьютере есть домашняя страница. Она и есть центр. У каждого он свой. У меня это

Google. Я думаю, не у меня одного.

Интернет очень близок к идее лабиринта. Бесконечное количество ссылок создает абсолютно безвыходный лабиринт. Интернет предполагает начало, но не предполагает конца. Конец в Интернете всегда произволен. Интернет заканчивается, когда я выключаю компьютер.

Когда я начинаю щелкать по ссылкам, я сам должен остановиться, иначе это навсегда. Это как переключение каналов, особенно если у тебя есть спутниковая антенна. В телевизоре я обречен пропустить что-то интересное. В Интернете я обречен не дойти до чего-нибудь интересного.

Больше всего в Интернете меня интересует сам Интернет. То, как он устроен, то, как там можно все найти, все факты, то, как Google выдает тебе миллион ссылок на слово “спирс” или “иисус”. Для Google нет разницы между “спирс” и “иисус”. Для меня есть. “Иисус” мне кажется более красивым. И как звучит, и вообще. Обычно я смотрю ссылки только на первой странице. Но даже по тому, что я видел, я могу сказать, что Иисус более красивый. Однажды я дошел до 89-й страницы. Я набирал в поисковую строку Google “Jean Boudrillard”. Я понял, что Бодрийяр недалеко отошел от Иисуса. Он только менее красив. Это его единственный минус.

Я всегда думаю, ктo сейчас самый популярный человек в мире. И я почти уверен, что Иисус Христос. Не Бритни Спирс и не Джастин

Тимберлейк, не Джордж Буш и не Наполеон, не Пол Маккартни и не

Барбара Стрейзанд. Я думаю, что Иоанн Павел II, когда был жив, приблизился по популярности к Иисусу. Но если сравнить прижизненную популярность Иоанна Павла II и Иисуса Христа, то Иоанн Павел II гораздо популярнее. Я не видел ни одной футболки, где было бы написано “I like Jesus”. Но я видел огромное количество футболок с изображением Иоанна Павла II и надписью “I like Pope”. Если изображение какого-то человека попадает на футболку, то он поистине культовый. Популярность Иисуса Христа в свое время, наверно, была примерно такой же, как нынешняя популярность Йоргена Лета.

Меня интересуют еще два вопроса, ответы на которые я не могу найти в

Google. Первый: что бы было, если бы во времена Иисуса Христа существовал Интернет? И второй: может ли быть такое, что Советский

Союз перестал существовать потому, что появился Интернет? Просто я не могу себе представить СССР во времена Интернета, я не могу себе представить, что на земле было бы сразу два места, где все счастливы и всё есть.

Я давно перестал интересоваться цивилизационными вопросами. Слишком много разных ответов, и все правильные. Мне кажется, что мир состоит из идей, а эти идеи иллюстрируются частными явлениями. Например, идея глобализма. Интернет, телевидение, самолеты, трансконтинентальные бренды и т. д. всего лишь иллюстрируют идею глобализма. Все это появилось только потому, что у кого-то была идея, что глобальный мир – это хорошо, что глобальный мир должен быть. Может, это и действительно так. Даже наверняка. Я просто не знаком ни с каким другим миром.

Единственное, что мне не нравится в Google, – это то, что ссылки по одному и тому же слову всегда появляются в одинаковом порядке. Такая вот постоянная иерархия. В компании Google говорят, что они не берут деньги за то, чтобы та или иная ссылка была вверху. Почему же вверху всегда одни и те же? Может, не деньги, но что-то тут влияет. Система гораздо сложнее денег. На то она и система. Отдельные части системы не имеют ничего общего с целой системой. Отдельный сайт – это еще не

Интернет. Два сайта – не Интернет. Миллион сайтов – не Интернет.

Интернет- это принцип: я не знаю, чего мне надо, но я знаю, как это искать. Поэтому и существует Google.

С Интернетом жить легче. Так же легче размножаться клонированием, но мы почему-то до сих пор размножаемся по старинке. Наверное, приятнее. Вечный выбор между простотой и удовольствием. Избегать трудностей или преодолевать их ради последующего удовольствия? Я так и не решил, что лучше для меня.

Иногда я сижу на Google часами и набираю в поисковую строку разные слова. Я тупею от слова к слову. Мне становится все безразличным, кроме того, что мне выдаст Google. Интернет – это отличный способ убивать время. Если у тебя депрессия, нет лучшего способа ее пережить, чем целыми днями набирать разные слова в поисковую строчку

Google. У меня депрессия всегда продолжается полторы недели. И что бы я ни делал, короче она не становится. Нужно как-то прожить это время. Сделать так, чтобы эти полторы недели стали незаметными. Их надо просто убить. Я перебираю слова в Google. Тысячи слов, имен и названий. Теперь депрессию у меня может вызвать и Интернет.

Чем больше счастья, тем более скучно. Чем больше знания, тем больше тупеешь. Чем шире пространство, в котором я пребываю, тем более мелким и ничтожным я себя кажусь. Если человек всю жизнь проведет в одной комнате, то он умрет с полным чувством собственного достоинства. Он умрет практически гением. Но о нем никто не будет знать.