Распишитесь и получите

— Объявляли врагами осударя батюшки и лишали голов.

— Россыпь голых каменных островов на востоке к кому ближе во все времена: московскому царству, или японцам? А «город Великого конунга» на западе?

— Военные приобретения, какие недовольства? Война что игра в рулетку: поставил и выиграл — получай, проиграл — плати.

— Может, господин Рудель ошибается, врёт?

— Не врёт ас Люфтваффе, новым враньём никому не удавалось замазать старую правду.

— Мудрый бес, а простых вещей не понимаешь: замазка правды враньём наше любимейшее занятие. И сравнение родилось.

— Что за сравнение»?

— «Торговля и Политика единоутробные сестрицы с малой разницей: Торговля держится на «не обманешь — не продашь», Политика «не соврёшь — не поверят» Сестрица История хитрее родственниц и пользуется истинами по обстоятельствам, пользуется обеими формулами. Старый ас хотел извиниться за прошлые злодеяния.

— Какие «злодеяния»? С коих пор пять сотен сбитых летательных аппаратов тяжелее воздуха проходят как «злодеяния»? Работа военных лётчиков, летающих людей в погонах не обучают чему-то иному, иной работы военные лётчики не знают.

— Ну, хорошо, извинения приняты, Ханс Ульрих прощён. Возможно, за своё нацистское прошлое первый авиатор Германии в тюрьме Шпандау срок отсидел, но как лишить Ханса Ульриха права говорить и думать так, как считает нужным? У него вот-вот состоится встреча с вечностью, так стоит ли последние дни враньём портить? Врать можно в молодости с надеждой: «целая жизнь впереди, успею грехи отмолить», а в старости стыд врать не позволяет.

— Забавное время текло: одни деятели пугали тёмные массы трудящихся «нашествием коричневой чумы с запада», другие, не менее мудрые, «вторжением в Европу красной заразы с Востока», а в итоге случилась драка с близким по этносу народом и с обоюдными, обильными кровавыми соплями… Заключали пакты о ненападении, тянули рты улыбками, но каждый думал о своём и далёком от договора.

— Вот! Самое время изобретать прибор БОЛ!

— Что за прибор?

— Бесконтактный Определитель Лжи, сложнейший продукт современной электроники необходимый при заключении договоров на высоком уровне. Улыбаются, руки пожимают, обедают за одним столом, а прибор пищит: «врёт, сука, думает как вас провести!» — писк шифрованный. Кто первый изобретёт БОЛ — тот и верх в дипломатии держать будет.

— Фантастика, никто и никому не даст заказ на создание такого прибора, самоубийц наверху нет. Зачем риски? Надо иначе прибор назвать…

— Что не нравится?

— Широкие массы трудящихся к «БОЛ» обязательно добавят народное звание женского полового органа, и что будет в итоге?

— «Пиздабол»?

— Он самый… грубо, но правильно…

— Правильно, но грубо. Удаляем пиздаболов?

— Удалить звание в тексте просто, пустяшная работа, дело секунд, но как избавиться от пиздаболов в реальности?

В среде пиздаболов обитают виртуозы и настоящие асы пиздабольства. Вопрос с Руделем не закрыт. Осуждаем?

— Может, кто-то и мечтает прижать аса Люфтваффе к стенке и обвинить во лжи, но не получится, Рудель что видел — то и выложил.

— Опасения Руделя «если бы всё это двинулось на нас» сбылись в сорок третьем, Германия проиграла войну, а вина за поражение лежит на Руделе, накликал.

— «Накаркал» Будем искать претензии, а если не найдём — изобретём. У кого на сегодня наибольшие претензии к прошлому, кто купоны стрижёт семь десятков лет, а когда запас старых обид подходит к концу — новые изобретает?

Какой народ даровит в изобретении обид и кто дольше на обидах в денежном выражении продержится?

— Дойдём до последней строчки — и ясность порявится.

— Возможно… — на этом окончили главу о краже валюты в Фонде, но не вообще о кражах в отечестве родном…

— Думаешь?

— Не «думаю», знаю.

Посвящается Баркову И.С

(и не только)

Читатель, в своде «Законы театра» сказано:

«Если в первом акте пьесы на стене висит ружьё — играй свою порцию таланта как сможешь, но чтобы в третьем акте ружьецо громко бабахнуло. Бабахнет натурально и в нужном месте — на следующий спектакль с твоим участием придёт зритель, случится осечка — театр прогорит».

Переиначиваем и заявляем:

— Коли делаем посвящение поэту Ивану Семёновичу Баркову мат не обойдёт стороной и наполнит страницы как благодатный дождь иссохшую землю. Раз.

«Отвёл душу» означает пребывание в ситуации, когда страсть как хочется необыкновенного, и если «не отведу душу» помру.

— Так и стучи: «отвести душу» означает оградить опору жизни чем-то на редкость необыкновенным, будь то чёрная икра, или другое, не менее дорогое.

Ежели печатная инвекта оскорбляет зрение — не медля оторви оптические устройства (глаза) от монитора и переходи ко второму тому.

Компаньону фондовские кражи безразличны, деньги не волнуют, а секретаря-референта (меня) недобор и десяти зарубежных пфеннигов огорчает. Глава представляет некий молнеотвод.

Читатель с аналитическим мышлением без труда придёт к выводу: «не иначе, как пара охломонов собирала повесть в подпитии» — и не ошибётся: места повести, где мысль выражена не совсем понятно, или совсем непонятно, наклацана (настукана) в состоянии лёгкого опьянения.

Неприятности заливаем алкоголем, алкоголь приносит новые неприятности, новые заливаем старым алкоголем — «круговорот питья в Природе».

Если восемьдесят три миллиона краденых марок мелочь, ради коей не стоило напиваться и крыть половину мира матом — вспомни свои неприятности и останься трезвым.

Глава матерная, разнузданная, но не настолько грязная, чтобы при выходе заняться чисткой костюма и памяти.

Не испытываем желания обойти поэта, но хотим добавить новое в русском мате, что родилось во время после ухода поэта.

Помимо ненорМАТивки глава содержит массу ненужных соображений, не представляющихинтереса по причине отсутствия новизны (старые).

Всяких храмов и разным богам хватает, а храм матери НенорМАТивке не сооружён до сего дня. Бедная отдувается во всех неприятных стуциях, а чтобы соорудить хотя бы малую храмину нет нас. Ни из родосского мрамора (есть такой), ни какого другого камня, вообще нет места, куда рядовой почитатель богини мог придти и крыть храмовое пространство отборной нецензурщиной.

Хуже того: мат искореняют бесчеловечными способами.

— Каменные фаллосы на площадях древних городов стояли, лингамам поклонялись, на пенисах урологи зарабатывают хорошие деньги, поц (поцам) в почёте, а русский хуй под запретом, «позабыт, позаброшен с молодых юных лет…».

Молчаливый друг, это о нём сказано:

— Такой оратор, как и мой член: встанет и молчит…

— Какие дары принесёшь на алтарь храма НенорМАТивки?

— Надо поискать, что-нибудь наскребу…

Не отрицаем падение в бездну ненорМАТивной лексики, но ужас падения в ином: не встали на путь избавления от сквернословия, «упорствуем в грехе» Отчего одни душой и разумом страдают от непотребных слов, а другие, вроде нас, отклонения речи в брань принимают нормой? — исследование столь важного вопроса откладываем на будущее.

Не более года назад, в одиночку, чем горжусь, сделал открытие: «сколь велик человек, ибо только он владеет даром правдиво рассказать то, чего не было, нет, и никогда не случится» — и вызвал беса обсудить открытие:

— Великие люди творили под вдохновением свыше, а меня, обычного «графа», двенадцать лет подвигает на писания рядовой бес. Что рядовой понял, когда выложил претензии на руководство в дуэте и не ответил на пару вопросов подчинённого. Может, не совсем подчинённый, что-то есть своё и далеко не худшее. Одна позиции, другая такова: моя роль в создании произведения непонятно чём не выше секретаря-референта без права решающего голоса и «с минимальным процентом креатива».

Вот она, порча: много лет в русском языке на месте «креатива» проживало «творчество», но какая сверх меры «грамотная» сволочь творчество подменила чужим и поганым «креативом» и бес не знает. А так хочется ясности!