Женщины в игре без правил

что все еще опасалась, а вдруг возникнет разговор о деньгах и полумертвый старик сделает что-то не то… У Натальи тогда подходила очередь на машину и на нее шли все бабушкины деньги. «Она меня любила больше, — успокаивала тогда себя Наташа. — Я с ней долго жила. А Машка изредка наезжала. Гостья из столицы. Все мне досталось по любви… А значит, по справедливости».

Сейчас обе женщины — и Катя, и Наталья — испытывали по отношению друг к другу не страх, а, скажем, опаску. Катя теперь уже боялась порчи себе. С чего это Наталья просит посмотреть ей в глаза? Так не договаривались. Наталья же знала скандальную природу Кати.

Может такое распустить про то, что «Мавра ничем не помогла», а у нее дело идет хоть и славно, но оно еще по ее, Натальиным, планам только в завязи, в раскрутке. И ей сейчас любой плохой слух — под дых.

Так они и сидели на Катиной кухне, как бы за кофе, а на самом деле с дилеммой — расстаться им так, чтобы никогда не видеться, или использовать ситуацию на всю катушку, чтоб чертям тошно стало?

— "Ладно, — первой сказала Наталья. — Я ухожу, но буду думать. В конце концов, ты права, я не единственный вариант…

— Я тоже подумаю, — ответила Катя. — Если она твоя сестра, так, может, это у вас в породе? Я еще очень подумаю, связываться ли мне с вашей нечистой силой.

И Катя решила — не связываться. Этот последний взгляд Натальи был таким, что у нее началась тахикардия. Выпила полфлакона корвалола, а результата ноль: как в тазик вылила. Хоть освящай теперь квартиру от этих долбленых глаз. Какие же они у нее жуткие, зеленой стужей из них тянет, как из хвойной чащобы. Она боится леса именно за этот его низкий, до колен, холод, за привораживающую тягость лесной земли, изнемогающей то ли от наслаждения, то ли от муки, поди разберись, какую потеху творят с ней лапы и корневища, какую в ней плетут интригу.

Она вызвала Кулачева на разговор:

— Где хочешь встретимся, если тебе домой приезжать противно.

— Не противно, — сказал он, — приеду.

Он сказал «не противно», и это вселило в Катю такой энтузиазм, что она, ленивая по природе, сварганила такую баранину с овощами, что в соседнем доме был слышен дух.

Но обязательный и пунктуальный Кулачев не приехал, по телефону его нигде не было. Баранина застыла и стала покрываться белесым жиром, настала ночь, и Катя подумала: «Это хороший вариант, если с ним что-нибудь случится. Я поплачу как следует один раз… Пусть даже с ней в паре… С этой сукой… Из ведьм…»

Случилось не с Кулачевым. С Еленой. Ей стало плохо, Алка вызвала неотложку. Неотложка не приехала. Тогда она сама вызвонила Кулачева. Тот помчался на «Скорую», и они приехали одновременно — Кулачев и неотложка.

Елену увезли в больницу. Только определив ее там, а дело было в пятницу вечером, они поехали с Алкой к Марии Петровне и рассказали, что и как.

— Наверное, отравление, — говорила Алка. — Ее тошнило, кружилась голова.

— Что вы ели? — допытывалась Мария Петровна.

— Магазинные пельмени. Нормальные. В пачке вовсю гремели.

Ни