Овладевая судьбой (СИ)

А потом была долгая ночь с тысячами сюрпризов. То невиданные до этого блюда, то мужчины, что плевались огнем, то танцовщицы...

Парни не подходили друг к другу близко, но старались не упускать из виду. Они встречались взглядами и улыбались, иногда, проходя мимо друг друга касались ладонями слегка. А за столом им удалось несколько минут подержаться за руки. Затем была громкая музыка и местные пляски, где все девушки, женщины и даже бабушки, изгибались будто волны в море, а мужчины скакали вокруг этих волн и как-то причудливо танцевали. Нужно сказать, что дом Али ходил ходуном, ведь к ним то и дело приходили все новые и новые люди. Одни уходили, другие приходили.

Алкоголь пьянил и делал тело легким и бессмертным, теперь уже ничего не страшно и нет в мире таких опасностей, которые причинили бы какой-то видимый ущерб.

Поэтому парни уединились в каком-то теплом уголке, за плотной шторой. От людей их скрывала только темно-алая, расшитая золотыми нитями, штора. Другие гости веселились и танцевали под громкую музыку даже не подозревая, что в нескольких метрах от них двое пытаются заняться сексом.

Том прижал худое тело к стене, грубо впиваясь в его губы:

- Давай тут... - он пытался сфокусировать свой взгляд на ремне друга.

- Где угодно... - мозгом Билла уже владел алкоголь.

- Тогда давай так... - он развернул Билла к себе спиной, спуская его штаны вместе с бельем вниз. Каулитц недовольно хмыкнул, уперся ладонями в стену.

А Том спустил и свои штаны и уже начал пристраиваться к заду брюнета, когда тот понял это, он запротестовал:

- Не на сухую же...

- Блять, мне что за смазкой наверх бежать?

- Придурок, - шипит Билл, - рот тебе на что? - он намекал на слюну.

- А... - Том кивнул и уселся на колени перед задницей друга. Раздвинул в стороны ягодицы, впился губами в теплые мышцы. Билл был приятно удивлен от такого приятного подарка, он вздрогнул, сильнее прижимаясь к лицу Тома. Он громко стонал, пошло так, улыбался...

А Эртройт уже трахал языком расслабленные мышцы. Он будто отключился на время, отдаваясь сильному желанию, вылизывать своего пьяного друга. А друг извивался и стонал, стараясь как можно сильнее насадиться на горячий язык.

Когда Том все-таки вспомнил о том, что у него шикарный стояк, он поднялся на ноги, шатаясь и почти падая. Но он приставил головку к заднице парня...

Вошел резко и быстро, да так, что Билл взвыл от боли. Движения были грубыми властными, Том тянул его за волосы, беспощадно вгрызаясь в шею партнера. Он хотел бы что-то сказать, но язык заплетался и его сил хватало только на укусы...

Билл впивался ногтями в стену, мычал и постанывал, было больно, но он все равно насаживался на горячий член. Сжимал его внутри себя и уже кайфовал от чувства наполненности...

Сие деяние длилось недолго. Томас кончил в самую глубь нежной попки и уселся на пол.

- Еще... - шептал Билл, который уже уселся на колени к другу. - Мне мало... - просили его губы.

- Я же снова порву тебя... - уже вводил пальцы во влажную дырочку.

- Боже... - его затрясло и он кончил на грудь парню, благо, что от футболок они уже давно избавились.

- Тшшш... - Том впился в его губы.

Так они и сидели несколько минут, голые, потные, почти в центре гулянки. И плевать было, что их могли заметить, плевать, что могли услышать, а потом и увидеть, плевать, что тогда их бы пристыдили несколько десятков человек. И не только их самих, но и родителей Каулитца. Плевать.

- Обожаю тебя... - Билл впился в приоткрытые губы, - Том, ты такой... Ты особенный. Ты... - пьяно мурлыкал он. - Ты меня только не бросай, родной мой... Я буду все делать для тебя. Я... Я хочешь, я пошлю свою семью ко всем чертям. Я всех друзей туда пошлю. Ты самый дорогой Том...

- Ох-хо-хо... - прижал к себе голенькое тельце, - милый, мой самый нежный мальчик. Хороший мой. Самый лучший. Мой маленький, - он шептал ему на ухо, он гладил его волосы, - будь моим, слышишь?

- Я твой, - горячо дышал в его лицо, - я только твой. А ты мой! Мой?

-Да, Билли! Да!

***

Том©

Чувствую себя Алисой, которая переела этих странных пирожков. Или трактором, который сто лет простоял на дне болота, а на сто первый его кто-то вытащил на сушу.

Где я?

Сажусь. О, я на кровати. Правда в одежде и поперек нее. Сколько же я выпил этой ночью? Чувствую, что мне пора бежать... И как бы мне плохо не было, неведомая сила подкидывает меня и я мчусь к туалету...

О, знакомые все рожи...

Откидываю голову Каулитца от унитаза и блюю туда. Брюнет хрюкает... А я наконец-то избавляюсь от... Бл*ть, он снова трахал меня в рот? И по-моему, я узнал одну нехилую штуку, сперма не переваривается... Пиздец.

Я ничего не помню.

Тонкие пальчики хватаются за мои волосы, меня толкают в сторону...

Вижу как Билл склоняется над унитазом, его тоже рвет. Малыш дергается всем телом, так больно видеть его такого. Подползаю к нему, собираю волосы, придерживаю их. Его плечи дрожат, а позвоночник необычно искривляется.

- С новым годом... - хрипит он, проводит тыльной стороной ладони по губам и утыкается лицом в мое плечо.

- С новым... - мой хрип и существо на моем плече смеется.

- Ты помнишь что-нибудь?