Та-Ро

В порту на богатую путешественницу косились с острым любопытством. Варвары такой удивительный народ! Все у них не как у людей. Молодая дама в шелковом халате была очень высокой, непростительно высокой для женщины. Каштановые с золотым отливом волосы, заплетены в мужскую (чрезмерно длинную и толстую) косу! Лицо не накрашено! Голос властный, громкий, полный силы. Нарядный веер держит так, что любому кули понятно, в этой ручке боевой нож, или даже меч не просто украшением окажутся. Самурайская дочь? Ну и что, что варварка. Амитофо. (Неисповедимы пути человеческие. Загадочны пересечения судеб.) Ее спутник, смуглый, носатый не выпускающий из рук чернильницу и бумагу, по всему видно - ученый человек. Возможно, варварский чиновник. Ходит с достоинством, говорит вежливо, смотрит ласково - ясное дело, обучен взыскивать налоги в казну. Слуг у них с собой нет... Амитофо. Зато охраны - восемь человек. Что за женщины рожают таких великанов? Ноги как столбы, руки толщиной с человеческое бедро, грудные мышцы выпирают из под рубах - точно каменные плиты. У каждого при себе странный меч, короткий и толстый, в кожаных ножнах. У пятерых на поясе еще пара ножей. У двоих - за спиной луки и набитые стрелами колчаны. Один и вовсе с лютней, али сямисеном (в чехле не больно то разглядишь). Глаза чудовищного синего цвета. Только у чиновника человеческие, темные. Но тоже непривычно большие. У мужчин-воинов короткие светлые бородки. И ни одной косички! Хотя лучники собрали волосы в гладкие хвостики. А музыкант, выбрит налысо, точно странствующий монах. Вещей при себе имеют немного. Не в кожаных коробах, как приличные путешественники. А в небольших деревянных ящиках с коваными ручками. Еще малое количество мешков из грубой серой ткани. Амитофо. Чего только не увидишь в порту! Чужеземцы негромко переговаривались между собой. Охрана глаз не спускала с дамы. Двое воинов несли немаленький с замками, окованный металлом сундучок. Явно с казной. Лихие люди облизывались издали. Приблизиться не решился никто. Походка и манеры воинов не располагали к попыткам кражи или ограбления. Не у каждого пса кость из пасти можно выманить, выхватить, а тем более грубо отнять.

Вот еще странность. Разве может женщина из порядочной семьи ездить одна? Без служанок? Мужа или отца? Неправильно это, что ни говори. Неприлично. Варвары они и есть варвары. Никаких понятий о сообразности. Все же самый дорогой шелковый халат еще не делает тебя достойным человеком! Кули были недовольны. Чиновники были недовольны. Лихие люди, промышляющие в порту (где купцы там и разбойники) были недовольны вдвойне.

После злосчастной схватки с пожирателем силы, Ли долго скользила по поверхности своего "Я". Избегая глубины. Это не было прежней ограниченной ущербностью несчастной Ангелины Королевой. Просто сейчас, растрепанная (уход Даниила был таким внезапным и жестоким) она предпочитала быть исключительно человеком. Без всяких магических штучек и манипуляций. Почему? Умудренного жизнью Сергея Константиновича бы расспросить. С ним рядом, вместе, посидеть, разобраться в мотивах, да намерениях. Увы! Психотерапевт на Земле остался, в провинциальном неласковом Заранске. Ли послала ему мысленный привет. И пожелание удачи в делах.

Корабли в Синто ходили нечасто. Островная империя свято блюла уединение, ни торговцев, ни путешественников особо не привечая. Как правило прибывшим велели немедленно убираться. Истории о гостеприимных дальних странах не про Синто сложены.

Ли забавлялась с веером. Училась пользоваться дорогой нарядной игрушкой. Неждан углубился в свои таинственные, справа налево - начертанные записки. Склонится над дощечкой, придерживая лист бумаги левой рукой и строчит, строчит. Изредка оторвет туманный взгляд, поднимет, вперит в потолок и шевелит губами. Не иначе - метафорическое выражение обдумывает. Забавный парень. Ли не доводилось раньше иметь дела с поэтами и писателями. Повадки Неждана ее несказанно удивляли. Комментируя какое-нибудь событие, или историю, он имел обыкновение говорить о гармонии и целесообразности, а также - о красоте. Уважая веру Ли (знак, подаренный отцом Филаретом она носила открыто) он не цитировал священные мусульманские книги, и молиться (раз пять в день, не меньше) уходил в уединенное место. Уши как у кошки, навострит, выражение лица задумчиво-сосредоточенное. Вроде о своем размышляет. Брякнет кто из воинов невзначай очередную поговорку, али выражение какое, тут же точно из под палубы выскочит Неждан с бумагой и чернильницей.

-Соблаговолите повторить, уважаемый. Очень интересное высказывание.

Воины к нему привыкли быстро. Они были людьми дружинными, толмачей всяких разных навидались. Удивляться странным повадкам Неждана долго не стали. Краснеет как девушка? Молод еще. Говорит как пописанному? Так он толмач, а не конюх. Молится чересчур усердно? Его право. Пусть хоть вовсе лоб отшибет. Кому какое дело? Пишет себе и пишет целыми днями? Ну и правильно. Каждому свое. Они вон с мечами скачут, да кулаками машут. Ясен перец - человек серьезный, старательный. Давеча сам капитан приходил с поклоном. У него оказывается завалялась любопытная бумага, то ли краденная, то ли купленная. Нужная. Ан, никто прочесть не может! Не понять на каком языке. Неждан пергамент в тонких пальцах покрутил, глаза (огромные, точно у теленка) поднимает и говорит.

-Шифр это, франкский. Перевести?

Капитан аж подпрыгнул.

-Сможешь?

Толмач молча кивает. А капитан прямо слюной исходит, просит умилительным тоном. На вы именовать начинает. Любопытный тип этот капитан. Калач тертый, перцем посыпанный.

-Не бесплатно, само собой. Какую цену назначите, ту и заплачу.

Мальчишка начинает по бумаге чиркать, к небесам глаза возводить, шевелить губами - подсчитывать. Вписывает неторопливо строчек пять. Через час, али два. И капитану подает.

-Держите, сударь.

Тот начинает читать. Подскакивает, как ужаленный. Рушится обратно. Морда багрянцем наливается. Не сразу в себя приходит. Оклемывается только после трех стаканчиков горючей настойки. Интересуется вежливо.

-Сколько я должен?

Толмач улыбается и сообщает.

-Партию в шахматы. Видел у вас коробочку. А среди спутников моей госпожи любителей нет. Тем более знатоков. Вы как? Играете? Или просто держите на всякий случай?

Капитан ухмыляется. Видно крайне важные сведения из расшифрованного пергамента получил. Изрекает торжественно.

-Действительно, держал на случай. Только не всякий, а подходящий. Вроде этого. Они древние, из слоновой кости резаные. В стране Индусской великим мастером. Примите в дар. С бутылкой дорогого вина из моих личных запасов.

Толмач вежливо от выпивки отказывается. Капитан настаивает. Он еще плохо знает юношу. Даже споить пытается. Дохлый номер. Неждан спиртного вовсе в рот не берет.

-Мне вера не позволяет. А за шахматы благодарю. Только очень дорог ваш подарок. Жалеть не будете? Нет?

Ходит капитан теперь слегка озадаченный. На Неждана короткие испытующие взгляды бросает. А парню хоть бы хны.

Принцессе удалось купить лишь две крошечные каюты. Освобождая их изрядно потеснилась команда. Ну не нашлось ни сантиметра незанятого товарами места на борту маленького кораблика, носящего гордое имя - "Летящее облако". Двухмачтовый, быстрый и легкий, выкрашенный поверх ватерлинии в бледно розовый цвет. На носу вместо традиционной европской русалки почему-то красовалась оскаленная морда дракона. Ли захотелось ее погладить. Глупое желание!

Команда поддерживала просто невероятный порядок. Ни пылинки в самом темном закоулке. Всюду пахло чаем и пряностями. "Облако" пропиталось ароматами восточных товаров. В узкой кормовой надстройке размещался камбуз, дальше боцман и капитан, а в угловых закутках: часть команды (некоторые матросы вынужденно ночевали в трюме) и росские путешественники, замыслившие попасть в Синто. (Имелась у россов поговорка на подобный случай: в тесноте, да не в обиде.) Команда не роптала. Из денег, заплаченных принцессой, капитан посулил матросам щедрую надбавку к жалованью. Что касаемо россов - следующий корабль на далекие острова отправится неизвестно когда. Стоило ли искушать судьбу, дожидаясь более вместительного судна? В подвешенных (в три ряда) гамаках кое-как устроились дружинники. На полу спали самые рослые - близнецы Петр и Павел вместе с музыкантом Скворцом. Вытянуть ноги они не могли. Гнездились с поджатыми лапами. Это изрядно всех доставало. Среди ночи то один, то другой богатырь пристраивался спать сидя, с блаженно прямыми ногами. Потом сползал на спину и все повторялось через какое-то время. В каюте принцессы она сама устроилась за куцей занавеской. Здесь же, на скрипучем дощатом полу, укладывались Неждан и Тарас. А по бокам, опять же в гамаках лучники. Каюта принцессы была капельку больше второй, но назвать ее просторной не смог бы и философ-стоик, привыкший жить в бочке. Что уж говорить про относительно разбалованных росскими вместительными избами и теремами княжеских дружинников? Парни старательно терпели неудобства пути. Но было им несладко. С непривычки все тело ныло. По утрам воины мяли друг другу спины и бока, да обливались на палубе вытянутой из-за борта соленой водичкой. Скулить и жаловаться они были не приучены, обходились гримасами и вздохами. Занятые своими делами моряки косились на богатырского вида молодых мужчин исправно отдающих долг ратным трудам. На носу имелось небольшое местечко, пятачок. С разрешения капитана дружинники оккупировали его днем. Ли и та удивлялась усердию с которым россичи махали кулаками, приседали и прыгали. Больше всех старались близнецы...