Байки забытых дорог

– Во-вторых, советую вам – посудиться с Аматовым. Как это и ни странно, но никто из обманутых господ и товарищей на него ещё не подавал в австрийский суд…

– Спасибо за совет, – тяжело вздохнул Серый. – Но, скорей всего, ничего не получится…. Судебные разборки, они, как известно, денег стоят. А мы существенно поиздержались. Оставшиеся деньги – крохи, если по-честному. Так что, извиняйте, господин Председатель Комитета…

После непродолжительного раздумья банкир протянул скромную визитную карточку и пояснил:

– Это – координаты хорошего адвоката, вернее, адвокатши. Баронесса Маргарет фон Кониц, лучшая «адвокатесса» Австрии. Она, безусловно, согласится вам помочь. Может, даже, и бесплатно…. Зуб у неё на Аматова. Как-то она публично высказалась – резко отрицательно – о его ресторане «Москва», мол: – «Кухня плохая, порции крохотные, цены запредельные…». Обиделся Александр Фёдорович и принялся распространять про баронессу разные обидные слухи…. То, что эти слухи исходят от Аматова, фрау Маргарет знает, но ничего не может доказать. Так что, идите к ней, поговорите, расскажите свою душещипательную историю, на меня можете сослаться…. Ну, братцы, удач вам! А мне уже пора. Всех благ! – пожал собеседникам руки и ушёл, вежливо помахав шляпой на прощание…

– Вот, и всё. Встреча состоялась, можно ехать обратно, – принялся рассуждать вслух Серый. – А, может, не будем спешить? Прокатимся по Словении, полюбопытствуем на местные достопримечательности. А?

Через сорок-пятьдесят минут они доехали до Любляны.

– Очень славный и симпатичный городок! – поделилась своими впечатлениями Ирина. – Немного похож на наш Санкт-Петербург. На перекрёстках стоят бронзовые памятники, позеленевшие от времени, вокруг памятников кружат голубиные стаи, гадя нещадно…. Красота! Знаете, ребята, а меня посетила ностальгия! Домой, вдруг, захотелось…. Просто ужасно!

После Любляны, посовещавшись, решили съездить к Средиземному морю. За автомобильным стеклом мелькали ёлки, сосны и берёзы. Серый отвлёкся буквально на пару минут, наливая кофе из термоса, взглянул снова в окошко – а там уже пальмы, баобабы, пальмы…. Чудеса, да и только!

«Славная, всё же, страна – Словения!», – подумалось. – «Но наша Россия – лучше!».

Байка тридцать девятая

Обо всём – понемногу

В понедельник Серый и Моисеич явились в офис к Аматову и объявили, что намерены с ним – официальным порядком – судиться.

Александр Фёдорович очень удивился:

– Первый раз со мной такое происходит! В смысле, чтобы соотечественники подавали в австрийский суд. Впрочем, всё когда-то случается – в первый раз…. Удачи, вам, ребятки! Интересно даже, право. Я предлагаю – выпить за будущую развлекуху! – и на охранников своих значимо посмотрел, мол: – «Будьте настороже!».

«Наглец, конечно же, абсолютный», – подумал Серый. – «Впрочем, во многом и сами виноваты…».

Грубить, конечно же, не стали, наоборот, выпили с Аматовым для порядка, из офиса забрали вещи, благородно отдали ключи от «Ауди», с Андрейкой, Митей и Анжеликой попрощались, да и откланялись…

А после обеда «проброшенные» отправились к госпоже адвокату Маргарет фон Кониц. Офис у неё был – упасть и не встать: шикарно всё, ковры персидские, антиквариат нешуточный повсеместно. Да, и сама дамочка внушала искреннее уважение. Баронесса, как-никак…. Ей было уже за шестьдесят, а туда же: яркий вызывающий макияж, юбочка короткая – название одно.

Посидели, попили кофейку. Серый госпоже Маргарет – через переводчика – рассказал историю, произошедшую с ними, предоставил бумаги и расписки, имеющиеся в наличии.

Баронесса – через переводчика же – ответила:

– Господа! Вы обратились по адресу. Господин Аматов – мой личный враг! Что касаемо денег…. Я думаю, что мои услуги будут оплачены австрийским государством. Подготовим соответствующие документы, что вы являетесь малоимущими, оформим всё, как полагается. А по существу дела я вам отвечу через три дня. Необходимо изучить предоставленные материалы, вникнуть во все нюансы…

Трое суток сидеть без дела? Скучно, однако…. Ноябрь месяц уже стоял на дворе: купаться было уже холодно, грибы отошли, а снег еще не выпал, даже на горных лыжах не покататься…

Как-то вечером, от нечего делать, Серый и Моисеич отправились в гости к герру Мюллеру. Доктор принял их радушно, угостил молодым вином с собственных виноградников.

– Очень славное вино, лёгкое и терпкое. Практически лечебное, – рекомендовал Мюллер. – Называется – «Штурм».

Моисеич с доктором, как и всегда, принялись трепаться о врачебных делах. Абрам поведал, делая «скорбные» глаза, о своей неудачной попытке – заняться в России частной врачебной практикой.

– А сколько же лет вам тогда было, уважаемый? – уточнил старик.

– Тридцать с небольшим.

– Ну, рассмешили! Какая частная врачебная практика – в такие несерьёзные годы? У нас, в Австрии, принято так. Лет до пятидесяти пяти врач трудится в государственных учреждениях. И только в этом возрасте – не раньше – открывает частную практику.

– Почему это – не раньше? – заинтересовался Серый. – Законы такие?

– Про законы ничего не знаю. Я, ведь, психиатр, а не юрист, – презрительно передёрнул плечами доктор. – Просто у местных бюргеров наблюдается следующий менталитет, мол: – «Не может молодой человек – быть хорошим врачом. Не может, и всё тут!». Да, и в пятьдесят пять лет врач считается ещё «совсем молодым», недостаточно опытным…. Вот, лет семьдесят – самый сок для частного врача! И пойдёт к нему богатый народ. Если, конечно, офис открыть в правильном районе. А «молодой» врач, он может быть только бесплатным. То есть, государственным. Вот, такие порядки в Европе…

«Что тут скажешь?», – подумал Серый. – «В каждой избушке, как известно, свои погремушки…».

Ещё пришлось выслушать и развёрнутую лекцию – об особенностях австрийского образования. Часам к девяти вечера подошла Мари, невестка доктора. Она работала учительницей математики, причём, в той самой школе, где учились дочки «переселенцев». Моисеич, естественно, не преминул поинтересоваться, мол: – «Как там девочки наши? Нет ли каких проблем? Хорошо ли учатся»?

Мари задумчиво помешала чайной серебряной ложечкой в кофейной фарфоровой чашке, и сообщила:

– Ваши дочери – лучшие в своих классах. Хотя, пока по-немецки говорят ещё плохо…. Больше вам, господа, скажу: каждую из них – прямо завтра – можно переводить в класс четвёртый, а то и в пятый. Но надо ли это делать? Затрудняюсь ответить однозначно.… В Австрии, да и во многих других европейских странах, существует строгая концепция начального образования: до четвёртого-пятого класса дети, в основном, рисуют, танцуют и поют, да ещё занимаются оздоровительной физкультурой и ходят в церковь. Никаких оценок, при этом, им не ставят – чтобы не травмировать неокрепшую психику…. В Австрии буквы печатные начинают изучать только в самом конце первого класса, читать – в начале третьего. А ваши девочки развиты не по годам, даже таблицу умножения знают назубок. Что с ними делать? Ума не приложу…. Скучно им очень в нашей школе!

«Ну, вот, здрасти-приехали!», – Серый мысленно поморщился. – «Нашёлся ещё один веский повод, чтобы задуматься о возвращении на Родину…».

В конце вечера – совершенно случайно – разговор зашёл о литературе. Оказалось, что доктор немного баловался сочинительством. То есть, писал мемуары о собственной многотрудной жизни. Даже – за собственный счёт, понятное дело – выпустил тоненькую книжку о житье-бытье в лагерях для военнопленных в Коми ССР.