Две сестры

— В чем дело? — спросила она, заметив, что он с неохотой ковыряет вилкой свою порцию.

— Ни в чем. — Он пожал плечами, отодвигая тарелку в сторону. — У меня был длинный день. Наверное, я немного устал.

— По-о-н-я-я-тно. — Она явно не поверила ни единому его слову.

Он, будто зачарованный, смотрел, как она подцепила полоску сыра, свисающую с кусочка пиццы, который держала в руке, намотала его на палец и сунула в рот. Жест получился на удивление сексуальным, и Олли ощутил томление в паху.

— Керри-Энн… — Он подался — нет, устремился — через стол, завладев ее свободной рукой, едва не опрокинув при этом бутылку диетической пепси-колы. — Я должен знать кое-что. Ты… у тебя…

Она поняла, о чем он хочет спросить, и не успел Олли договорить, как ее рука мягко выскользнула из его руки — будто вода, утекающая сквозь пальцы. Она отрицательно покачала головой.

— Я хочу, чтобы ты это знал, Олли. Я думаю, что ты — замечательный парень, — мягко сказала она. — А тот день в нашем доме? Я навсегда запомню его как нечто совершенно необыкновенное. — Тронутая, вероятно, отчаянием, которое отразилось на его лице, Керри-Энн решила больше не мучить его и перешла сразу к сути. — Послушай, мне нелегко говорить тебе это, поэтому я просто скажу: Иеремия и я… мы снова вместе. — Она с состраданием посмотрела на него. — Прости меня, Олли. Я бы сказала тебе раньше, но до самого недавнего времени я не была уверена в своих чувствах к нему.

Олли пришлось проглотить комок в горле, чтобы к нему вновь вернулся голос, который показался ему совершенно чужим. Но он все-таки сумел хрипло выдавить:

— А как это произошло? У меня сложилось впечатление, что он находится в самом низу списка тех, кому ты намерена сделать подарок на Рождество. Я хочу сказать, что он ведь бросил тебя и Беллу, верно? И какой же он после этого мужчина?

Она обожгла его таким взглядом, который был хуже пощечины. Так смотрят на старую больную собаку, собираясь ее усыпить.

— Мы были вместе долге время, — сказала она вместо объяснения. — Закончилось все очень плохо, да, но в этом виноваты наркотики. На самом деле Иеремия хороший парень. Так что, сам понимаешь, это вышло вполне естественно.

Олли вновь сделал глотательное движение.

— Значит, вы… у вас это серьезно?

Она кивнула, опустив глаза, словно не могла вынести боли в его взгляде.

— Он нашел квартиру здесь, в городе. И работу тоже — на стройплощадке. Он хочет, чтобы я переехала к нему.

Так быстро! Прошло несколько минут, прежде чем Олли сумел выдавить:

— А как же Белла?

— Дочь для меня на первом месте. Я не сделаю и шагу, зная, что судья может не одобрить его. — По выражению лица Керри-Энн он понял, что в этом вопросе она не пойдет ни на какие компромиссы. — Но самое главное заключается в том, что у нее теперь есть мать и отец, и это зачтется в суде. Собственно говоря, наше положение уже улучшилось. Мне звонил мой адвокат, и угадай, что он сказал? Судья разрешил мне забрать к себе Беллу на целые сутки. Она проведет со мной ближайший уик-энд. Это решено.

— Но я думал…

— Знаю. Я тоже. Очевидно, Абель сумел убедить судью дать мне шанс… — Она нахмурилась, пытаясь вспомнить точную юридическую формулировку.

— По предварительной договоренности?

— Да, точно, что-то вроде испытательного срока. Полагаю, он оценил то, что я стараюсь изо всех сил. Ну, ты понимаешь. Я ведь, кроме всего прочего, хожу на курсы, где обучают умению владеть собой и все такое.

— И как твои успехи? — безжизненным голосом поинтересовался он.

— Неплохо. Там такой прикольный инструктор! Он заставляет нас делать всякие упражнения, вроде как действовать по разным сценариям, чтобы мы знали, как вести себя, когда это случится в действительности. И я всего один раз вышла из себя.

Олли растянул губы в вежливой резиновой улыбке.

— Ну, у тебя все получится, я полагаю. И новости о твоей дочке тоже классные. Ты, наверное, в восторге.

Керри-Энн кивнула. Глаза ее блестели от радости, и он понял, что она сдерживается ради него, стараясь не показать, что счастлива.

— Это всего лишь первый шаг, но, по крайней мере, мы движемся в правильном направлении. А если все пройдет хорошо, мой адвокат считает, что мы можем рассчитывать на то, что такие визиты станут регулярными. Поживем — увидим. — И она принялась грызть ноготь большого пальца: беспокойство не отпускало ее; слишком многое пока оставалось зыбким и неопределенным.

— Я уверен, у тебя все наладится, — подбодрил он ее, как частенько бывало раньше.

Она с благодарностью взглянула на него:

— Я действительно считаю, Олли, что ты — замечательный человек.

«Ты права — я просто замечательный идиот», — подумал он, но вслух сказал:

— Будь осторожна. Если ты станешь повторять это достаточно часто, я могу и поверить тебе.

— Так и будет. Любая девушка была бы счастлива иметь такого друга.

Любая девушка, за исключением тебя. Он держался из последних сил, болтая с ней так, словно не придал большого значения тому, что она теперь с другим. Нет, это даже нельзя назвать разрывом в полном смысле этого слова, поскольку они ведь даже не были вместе. Просто друзья, которые могут быть полезны друг другу.

— Пожалуй, нам пора, — сказал он, как только она доела свою порцию. — Если только драконы не выйдут из моды за одну ночь, мне предстоит испечь еще миллион кексов.

— Пока есть рыцари в сверкающей броне, не думаю, что драконы выйдут из моды, — жизнерадостно заявила Керри-Энн, выходя из кабинки.

— Ты знаешь, что делаешь, сладкая моя, верно?

Мисс Хони и Керри-Энн наводили в кухне порядок. Пожилая женщина мыла посуду, а Керри-Энн вытирала ее.

— Разумеется нет. Когда это я знала, что делаю? — пошутила Керри-Энн. Видя, что старушка озабоченно нахмурилась, она добавила уже серьезно: — Расслабьтесь, я ведь большая девочка. И Иеремия держит себя в руках. Вам решительно не о чем беспокоиться.

— Когда меня просят не беспокоиться, я начинаю беспокоиться по-настоящему. — Мисс Хони накрыла руку Керри-Энн своей ладонью в мыльной пене. — Я вовсе не намерена поучать тебя, милая. Я ничего не имею против этого мальчика — с ним довольно приятно общаться. Кстати, надо держать ухо востро с любым парнем, который так хорошо выглядит в обычных джинсах. И ты же знаешь поговорку: у двоих людей в утлой лодке вдвое больше шансов утонуть. Я просто боюсь, что тебя ждет неприятное купание, только и всего.

— Не волнуйтесь. Я умею плавать, — заверила ее Керри-Энн.

Она вытерла последнюю кастрюлю и, сложив полотенце, повесила его на край сушилки. На губах девушки играла слабая, ироничная улыбка — она вспоминала те дни, когда в раковине ее квартиры скапливались горы грязной посуды, а стиркой она занималась только тогда, когда у нее заканчивалась чистая одежда. Теперь она стала почти такой же опрятной, как Линдсей, и не только из-за грозных взглядов, которыми одаривала ее сестра, если замечала неряшливость. Из ее жизни исчез хаос. Она даже начала потихоньку строить планы на будущее. Кроме того, она училась в вечерней школе для взрослых, чтобы получить наконец аттестат о среднем образовании, и подумывала о том, чтобы после этого стать медицинской сестрой-сиделкой. Иеремия был для нее как последний кусочек головоломки, вставший на место. Теперь он, она и Белла были настоящей семьей, о которой она всегда мечтала.

— Даже если ты умеешь плавать, иногда добраться до берега бывает очень тяжело, — предостерегла ее мисс Хони, возвращая с небес на землю. — А тебе нужно думать и о своей маленькой девочке, помимо всего прочего.

Керри-Энн почувствовала, что ее охватывает нетерпение.

— Я думаю о ней. Но от этого выиграем мы обе, и Белла, и я. Не забывайте, что Иеремия — ее отец.

— Даже если бы я и хотела, то не смогла бы отрицать очевидного — она похожа на него как две капли воды. Но он один раз уже бросил тебя, и кто знает, не сделает ли он это снова? Ты готова пойти на такой риск? — И мисс Хони окинула ее долгим внимательным взглядом.