Гравитация (СИ)

— Полагаю, что нам стоит с Вами побеседовать, — заявил он, — меня зовут Саул, и я знаю о том, что Вы сделали в некоем старом сарае.

Каждый из нас однажды заключает сделку с дьяволом. Вопрос только в том, находится ли он в этот момент перед тобой, или же он внутри тебя, и всё происходящее — это его гротескный спектакль. Как бы там не было, ты произносишь кодовое слово, и позади тебя захлопываются двери. На невидимый договор опускается такая же призрачная печать. Сделано.

Саул считал, что сейчас роль дьявола принадлежит ему.

— Вы считаете свои действия обращением к некоему адресату, — Саул стряхнул пепел с толстой сигары, — но пока он не отвечает Вам, не так ли? Я улыбнулся, восхищаясь тем, как спокойно этот старый шпион сего смотрит мне в глаза. Не вопит, что я арестован, и не пытается забраться мне в голову, чтобы понять ход моих мыслей.

— Я всегда находил очаровательным старомодную манеру отправлять открытки. Мне кажется, лет пятьдесят назад люди жили более ярко.

Саул кивнул, соглашаясь.

— Не могу понять, что удерживает Вас от более широкого размаха, — красные искры пробежали по его сигаре.

За окном раздался чей-то громкий смех. Затем завизжали колеса тормозящей машины, и снова наступила тишина.

— Но должен сказать, что Вы не один, кто оставляет свои открытки.

— Очень неприятно, — я пожал плечами, — этому неизвестному явно хочется, чтобы на него обратили внимание.

Саул поднял на меня свои глаза цвета поблекшей смолы с зеленоватыми разводами вокруг зрачков, и я знал, что он думает. «Как и ты». Но он был в корне не прав. Я не нуждался во внимании миллионного города. Мне не нужно было, в отличие от того одержимого, кормить своих демонов, чтобы они не начали есть меня. Когда ты берешь под контроль всё, что прячется в тебе, управляешь всем разумно и позволяешь себе не притворяться, ты становишься независимым. Теперь ты стоишь на вершине пирамиды власти, а не твои тайные желания.

— Так какую цель Вы преследуете в нашей беседе? — Наконец поинтересовался я, решив, что не стоит тратить зря время, если мой собеседник видит слишком хорошо и четко вещи, которые не замечали другие. Саул затушил остаток своей сигары, и улыбка на его лице приняла совершенно безмятежный вид.

— Я хотел попросить Вас помочь мне поймать этого беднягу.

Стараясь скрыть свой интерес и некоторое недоверие к такому предложению, я перевернул песочные часы, заставляя их содержимое высыпаться тонкой струйкой в нижнюю часть колбы.

— Я не специалист по поимке таких личностей, — глядя на золотистый песок, похожий на змеиную шкуру, я раздумывал над этим предложением. Саул не изменил положения, продолжая спокойно сидеть на своем месте.

— Мы оба хорошо знаем, что ни арестовывать Вас, ни угрожать я не буду. Вы преследуете свою цель, и я не встану у Вас на дороге. Единственное, что я хочу, так это получить Вашу помощь.

«Потому, что Вы — такой же, как он. Вы оба убивали».

Сидящий передо мной мужчина, кем бы он ни был, он не мог знать, что меня не преследуют ночами лица тех, кого я оставил превращаться в холодный прах. Они были безликими тенями, но я помнил каждое имя. И каждый из них имел определенную причину оказаться на моей дороге в неподходящий для него час. И если я знал, что это стоит того, то убивал. Поэтому я решил, что готов согласиться на предложение Саула. Более того, я подумал, что он мне нравится своим цинично-философским взглядом на происходящее.

— Хорошо, попробую помочь, — песок почти вытек из верхней части хрупких часов. Иногда наше общение с Ней так же подходило к краю, за которым неизбежно маячила необходимость принять определенное решение. Но она не была готова и не хотела перемен. Я неожиданно подумал — что если в один прекрасный день она подойдет совсем близко, заглянет за край и, испугавшись, уйдет? Смогу ли я позволить ей узнать так много и дать уйти?

Между ней и Андреа есть большая разница. Если Андреа не тратила своих усилий на то, что казалось ей слишком нерациональным и лишенным значимости, то она оставалась исследователем. Тем, кто пойдет до конца, желая увидеть причину происходящего, истоки всей истории, и заглянуть так глубоко, как только сможет. Она не ставила материальную сторону жизни выше своих стремлений вырваться за пределы возможного. Тогда, как Андреа жила в границах, за которые она никогда не выйдет, не смотря на её тонкий ум, позволяющий гораздо больше, чем она делала. И потому, я знал, что с самого начала не ошибся в своем выборе, и она оставалась тем, кто стоил затраченных усилий. Это было понятно мне на том уровне, на котором не нужно слов и рассуждений.

Именно поэтому, обдумывая слова Саула, я размышлял — как можно использовать его помощь на пользу ей и мне, нашим отношениям.

— Возможно, однажды Вам пригодится моя помощь, — произнес Саул, поднимаясь со светлого плетеного стула.

— Не сомневаюсь в этом, — я улыбнулся своему гостю.

Белые стены, высокие потолки. Монотонный мерзкий писк приборов. Позади осталась кровь на блеклом снегу, много крови. Люди в черном камуфляже, огни машин, расплывчатые пятна лиц врачей. Я проваливался в черноту и возвращался вновь. Голос Саула, говорил, что теперь я в надежных руках. Что-то ещё он говорил о том, что я наконец-то вернулся обратно, но слова его сливались вместе, и смысл их ускользал.

Я знал, что выживу, но так же знал, что ничто больше не будет как прежде. Операционная лампа растекалась светлым пятном, и этот свет медленно начинал тускнеть. Голоса врачей затихали где-то очень далеко.

Саул стоял рядом, наблюдая за происходящим. Его выражение говорило, что он доволен всем и не испытывает беспокойства. Это было пугающим, как и то, что только теперь я понял, что этот пожилой мужчина почему-то похож со мной внешне. В жизни бывают всякие нелепые совпадения, но теперь я внезапно прозрел. И это откровение не стало приятным. Я не нуждался в отце, который спустя годы решил придти за мной.

Я попытался закричать, но наркотики уже забрали себе моё тело. Если бы я мог шевелиться, то попытался бы сбежать как можно дальше от человека, который позволил мне оказаться в преисподней и не вспоминал обо мне, не искал меня всё детство.

Он подошел, пользуясь тем, что врачи готовились к операции и сказал, наклонившись надо мной и стянув с лица маску, чтобы я мог видеть его лицо:

— Ты в надежных руках, сынок.

Это не надолго, подумал я, проваливаясь в густую черноту.

Туманы всегда окутывают улицы столицы этого огромного острова. Неважно — тепло или холодно, но туманы всегда живут здесь вечно. Кто знает, может они обладают колдовскими способностями переносить людей или прятать местных монстров, которые время от времени всеми силами напоминают о себе горожанам.

Недостаток света на улице с избытком компенсировался яркими лампами. Комнаты квартиры, расположенной в пентхаусе, были отделаны в светлых тонах. И это придавало им удвоенное количество света и пространства. Сегодня здесь было достаточно людей, не замечающих того, как туман за окном проползает тяжелыми кольцами и мечтает проникнуть внутрь.

— Ты умеешь развлечь людей.

Голос молодого человека был полон нетрезвого веселья. Он держал в руке бокал и явно уже набрался достаточно — ярко блестящие глаза и оживленная речь говорили сами за себя. Я улыбнулся, демонстрируя удовольствие от похвалы.

— Это было удачным стечением обстоятельств, Эдуард. Не просто собрать вместе людей, которые всегда хотят утопить друг друга в своих же бокалах.

Мужчина расхохотался. Белоснежные зубы блеснули, ловя свет ламп. Прекратив смеяться, Эдуард отсалютовал бокалом.

— Боже, с нашей первой встречи прошло достаточно времени, а я все никак не могу поверить, что ты умеешь так беспощадно и зло говорить о людях, которые в тебе души не чают.