День бумеранга

– В каком смысле?

– Когда собирается под сто тысяч человек молодежи, – сказал Бакки, – мало ли какая заваруха может начаться. Правда?

Президент улыбнулся.

– Ну Трамбл, ну паразит…

– Рад стараться, сэр, – улыбнулся Бакки в ответ.

Митинг на вашингтонском Молле «Против изжившей себя системы соцобеспечения» (сокращенно – ПИССС) был назначен на последнюю субботу перед первичными выборами в Южной Каролине. Собирать «сосунков» на политическое мероприятие – все равно что кошек сгонять в стадо. На рок-концерты они идут гораздо охотнее, чем на митинги. И все-таки они пришли, и в солидном количестве. Служба парков оценила их численность в семьдесят пять тысяч, что очень даже неплохо. Разносчики вовсю торговали блинчиками с тунцом и витаминизированными напитками. Многие пришли со значками «КХП». Дежурили бригады медиков, готовые оказать первую помощь любому пострадавшему от дефицита самооценки. Любопытные бэби-бумеры, наблюдая за происходящим с периферии, говорили, что это ну совсем как протесты против вьетнамской войны – и в то же время не имеет с ними ничего общего. «В те дни, – заметил один бывалый человек, ехавший на „седжуэе“, – мы и мечтать не могли о таком разнообразии напитков с газом и без. Дикие были времена».

Как только стемнело, Касс подошла к микрофону и велела присутствующим взять в руки карточки социального обеспечения. Семьдесят пять тысяч молодых людей подняли карточки над головами, держа наготове зажигалки. И вдруг на трибуну хлынула полиция – наверно, с десяток разновидностей униформы.

– В чем дело? – обратилась Касс к самому представительному.

– Вы Кассандра Девайн? – спросил он.

Касс придвинулась к самому микрофону, чтобы разговор слышали все семьдесят пять тысяч.

– Да.

– У меня ордер на ваш арест.

– Вы хотите меня арестовать? – переспросила она. Ее голос раскатился по всему Моллу, толпа загудела. – За что?

– Подстрекательство к уничтожению государственного имущества.

Толпа загудела громче. Касс громко сказала в микрофон:

– Их всех вы тоже собираетесь арестовать?

– Всякий, кто уничтожит государственное имущество, будет арестован.

Касс повернулась к толпе.

– Вы слышали?

– Да!

– И что вы на это скажете?

– Кончайте херню пороть!

– Так, поехали, – сказал главный страж порядка подчиненным. – Берите ее.

При виде полицейских сил, смыкающихся вокруг Касс, семьдесят пять тысяч представителей «побарабанного поколения» ринулись к трибуне защищать своего лидера. «Вашингтон пост» затем назвала произошедшее «цунами в банановой республике». Полицейские, не ожидавшие столь мощного проявления солидарности, были попросту смяты. На трибуне, которая начала колыхаться под тяжестью людей, возникло увеличенное подобие регбийной схватки. Касс высвободилась из рук полицейских и протолкнулась к заднему краю трибуны. В какой-то момент наступила на что-то мягкое и живое, услышала громкий протестующий стон – и поняла, что это Терри.

– Пошли, – скомандовала она, хватая его за руку. В сутолоке они сумели сойти с трибуны и побежали в темноте к мемориалу Роберта Тафта и дальше – к вокзалу Юнион-стейшн.

– Взяли они ее? – спросил президент у Трамбла.

Бакки выглядел измученным. Они сидели в президентских апартаментах отеля в Чарлстоне, Южная Каролина, перед теледебатами в прямом эфире, которые из-за вашингтонских событий мало кто будет смотреть. По телевизору, снимая происходящее с вертолета, показывали то, что комментаторы обычно называют «разворачивающейся драмой».

– Пока нет. Но не волнуйтесь, шеф, возьмут, – заверил его Бакки.

Президент покачал головой.

– Кошмар. Балаган какой-то. Не хватало нам только тридцатилетней блондинки в бегах. Какого хрена я позволил вам с Коуэном меня в это втянуть?

– Сэр, она от нас не уйдет. Ее ищут десять тысяч полицейских и агентов ФБР.

Президент опять уставился на экран, по которому ползла строка:

Добравшись до Юнион-стейшн, Касс и Терри по красной линии метро доехали до конечной станции, как нельзя более уместно, подумала Касс, называвшейся Шейди Гроув – Тенистая роща.

Выйдя из метро, они нашли поблизости бар с телевизором.

– М-да, – заметил Терри, – для бизнеса это просто подарок. «Извините, мистера Таккера сегодня нет и не будет. Он скрывается от правосудия. Вы можете оставить ему сообщение на случай, если его поймают».

– Не переживай, – сказала ему Касс. – Мы можем укрыться в Северной Корее. Они нам не откажут.

Они сидели в углу, поглядывая на экран.

– Не упустить бы момент, – промолвила Касс, – когда на экране появятся наши лица и бармен потянется к телефону.

– Надо позвонить Аллену.

– Хорошая мысль.

Касс вынула сотовый. Но Терри сказал:

– А вот это плохая мысль.

– Ты умеешь пользоваться автоматом?

– Кажется, надо кидать монетки.

После нескольких попыток они дозвонились до Аллена Снайдера. Он сказал им, что телефоны адвокатов ФБР обычно не прослушивает. Пообещал выяснить что сможет и перезвонить на тот же автомат. Он сделал это через час – сообщил, что выписан ордер на арест Касс, но не Терри.

– Идите домой, не мерзните на улице, – посоветовал он Таккеру и добавил: – Вряд ли надо объяснять, что если вы помогаете Касс, то это пособничество скрывающемуся от правосудия.

Касс и Терри обсудили дальнейшие действия. Терри двинулся назад к метро. Они попрощались в темном месте у автостоянки.

– Ночка будет холодная, – предупредил ее Терри. – Но в отели тебе лучше не соваться.

– Я как-никак в армии служила, – улыбнулась Касс.

– Ладно, – сказал он, – но держись подальше от минных полей.

Федеральная комиссия по выборам запретила Ранди участвовать в дебатах. Но он ухитрился повернуть это к своей выгоде: организовал теневые дебаты в интернете, ведя себя так, словно находился в зале с другими кандидатами. СМИ с радостью включали его в свои отчеты. Едва начались дебаты в Чарлстоне, он вышел в сеть и осудил президента (избегая на этот раз бранных слов) за «криминализацию мирной демонстрации». Потребовал аннулировать ордер на арест Касс. И, до кучи, призвал президента подать в отставку.

Джуди Вудрафф из Си-эн-эн, которая вела дебаты, держала перед собой ноутбук.

– Сэр, – сказала она президенту, – всего несколько минут назад сенатор Джепперсон, которому не разрешено здесь присутствовать, обвинил вас в сознательной провокации во время мирной демонстрации в Вашингтоне. По утверждению ряда юристов, отнюдь не очевидно, что, сжигая карточку соцобеспечения, человек нарушает какие-либо федеральные законы. Приказывали ли вы лично полиции вмешаться в ход митинга?

Вид у президента был такой, словно он вот-вот сам выпалит грубое словцо.

– Джуди, я приехал в замечательный штат Южная Каролина обсуждать важные вопросы жизни страны, а не текущие полицейские операции. И этого плана, – проговорил он сквозь зубы, – я намерен держаться.

Все, кто смотрел дебаты, согласились, что президент вышел из положения не слишком ловко. Гидеон Пейн – кто бы мог подумать! – принялся критиковать действия властей во время демонстрации и потребовал личного вмешательства президента с тем, чтобы ордер на арест Кассандры Девайн был аннулирован. Президент на этот раз не удержался, назвал Касс «подрывным элементом» и даже намекнул, что она агент Северной Кореи. Последнее утверждение вызвало смех сидевшей в зале публики, которая, по правилам дебатов, вообще-то не должна выражать эмоций. В целом, как заметил потом один обозреватель, президент выглядел так, будто у него идет камень из почки. Он не остался после дебатов для обычных фальшивых дружелюбных жестов на публику и болтовни с родственниками оппонентов. Между тем Ранди, который давал свое онлайн-интервью из трейлера, стоявшего около здания, пробрался в фойе, где на него с восторгом накинулись репортеры.