Жена тигра

Следуя за отпечатками ног, ведущими с крыльца, мой дед добежал до края пастбища и нырнул под ограду. Человеческие следы делались все четче по мере того, как глубже становился слой снега, укрывшего поле. Всю зиму он не заходил так далеко, и теперь, слушая, как отчаянно скрипит и стонет у него под ногами снег, ничего не видя перед собой, все бежал и бежал вперед. Дыхание облаками пара вырывалось у него изо рта, а из глаз от холода ручьем текли слезы. Поле кончилось, начался резкий спуск к ручью, возле которого мальчик ненадолго застрял, пробираясь по обледенелым камням, но потом стал решительно подниматься по склону сквозь густые заросли.

Здесь, на опушке леса, следы стали особенно глубокими. Похоже, жена тигра, исполненная сомнений, то и дело останавливалась и ступала неровно. Особенно в тех местах, где ее пальто и волосы цеплялись за сучья. Женщине приходилось оборачиваться и высвобождать их. Или же там, где густые ветви грозили выколоть ей глаза. Мой дед шел, низко наклонив голову и хватаясь за побеги молодняка, благодаря чему относительно легко преодолевал крутой подъем. Вскоре он все равно совершенно вымотался, однако заставил себя идти дальше. Плотные комья снега то и дело шлепались ему за шиворот с верхних ветвей сосен. Руки у него были все исцарапаны, он задыхался от страха и злости на себя за то, что не способен идти быстрее. Мальчишку непрерывно терзала мысль о том, что окна в ее доме теперь могут навсегда остаться темными. Вдруг она уехала и больше не вернется? Дед дважды спотыкался и падал, и каждый раз снег оказывался куда глубже, чем это можно было себе представить. Когда он снова поднимался на ноги, ему приходилось долго сморкаться, отплевываться и вытирать жгучую влагу с залитого слезами лица.

Он не знал, далеко ли еще придется идти. Возможно, жена тигра ушла несколько часов назад. Наверное, она уже встретилась со своим зверем где-нибудь в лесной чаще и они давно брели дальше по глубокому снегу, а он безнадежно от них отстал. Как быть, если в деревенских сплетнях о ней все же содержалась доля правды? Вдруг он ошибался, считая рассказы о жене тигра насквозь лживыми и нелепыми? Не мог ли хищник превратить глухонемую девушку в тигрицу, используя ту же магию, которая делала из него человека? Что делать, если он наткнется на них обоих в лесу, а эта тигрица его даже не вспомнит? Все же мой дед шел дальше. Он замерз и от холода плотно обхватил себя руками, сердце еле билось у него в груди. Мальчишка постоянно прислушивался к каждому звуку, пытался уловить хоть один шорох, издаваемый тигром, но различал только хруст снега у себя под ногами да собственное дыхание, с мучительным хрипом вырывавшееся из горла. Он заставлял себя подниматься все выше, выше, выше и наконец достиг округлого выступа на вершине холма, похожего на выпяченную губу и сплошь обвитого корнями деревьев. Дед остановился и почти сразу увидел их.

Там, где на щеке горы имелась небольшая, поросшая лесом впадина, стояла на коленях жена тигра. Она по-прежнему была человеком, длинные волосы рассыпались у нее по плечам и укрывали тело, точно шаль. Она протягивала перед собой руки, полные кусков мяса, но тигра нигде не было видно. Однако футах в пятнадцати — двадцати у нее за спиной стоял и явно прятался кое-кто другой. Облегчение, которое испытал мой дед, все-таки отыскавший глухонемую девушку, тут же сменилось тревогой, ибо человек, прятавшийся в тени деревьев, то исчезавший из виду, то вновь появлявшийся, был охотником Даришей. Более всего сейчас он походил на огромного медведя, который поднялся на дыбы и держал в передних лапах ружье.

Мой дед хотел крикнуть, предупредить, но вдруг споткнулся и упал ничком, а потом долго задыхался, упирался руками и старался выбраться из глубокого сугроба. Жена тигра все равно ничего не услышала бы. Она по-прежнему стояла на коленях, копаясь в снегу, когда на нее набросился Дариша Медведь. Мой дед видел, как он схватил жену тигра и рывком поставил ее на ноги. Она билась у него в руках, как пойманный зверек, горло которого стянуто петлей силка. Дариша держал ее за плечи. Она всем телом сильно выгибалась вперед, все пыталась от него отстраниться и размахивала свободной рукой, надеясь, видно, вцепиться ногтями ему в лицо или в волосы. Глухонемая все время издавала какие-то странные, скрипучие звуки, похожие на кашель. Даже на таком расстоянии моему деду было слышно, как сильно стучат у нее зубы.

Из-за своей беременности она казалась очень большой и неуклюжей. Дариша споткнулся, толкнул ее вперед, в снег, она упала и вдруг исчезла. Мой дед больше не мог разглядеть бедняжку в такой темноте, но все еще продолжал бежать. Он увидел, что Дариша рухнул над нею на колени, с отчаянным, долгим, полным страха и ненависти воплем раскинул в стороны руки, прыгнул охотнику на плечи и укусил его за ухо.

Дариша отреагировал не так быстро, как можно было бы ожидать. Возможно, на мгновение ему показалось, что на него наскочил тигр. Потом он, видимо, догадался, что в его ухо вцепился кто-то маленький, явно человеческой породы, и попытался достать наглеца, но мой дед висел на нем, как пиявка. Так продолжалось до тех пор, пока Дарише не удалось одной рукой ухватить его за куртку, стащить с себя и швырнуть на землю. Оглушенный ударом, дед некоторое время лежал без движения. Деревья над ним круто уходили ввысь и казались острыми, терявшимися во тьме пиками, а все звуки вокруг были заглушены глубоким снегом. Затем в поле его зрения появилось лицо разъяренного Дариши. Шея охотника была вся в крови, льющейся из прокушенного уха. Потом страшная тяжесть обрушилась мальчику на грудь — это Дариша придавил его своим коленом или локтем. Еще до того, как мой дед понял, что происходит, он нащупал рядом, в снегу, какой-то холодный и твердый предмет, поднял его и ударил им Дарише прямо в нос. Раздался странный треск, брызнула кровь, охотник упал ничком на мальчишку и остался недвижим.

Встать мой дед не мог, так и лежал в снегу, и жесткая шерсть от куртки Дариши лезла ему в рот. Он слышал глухие удары, но не был уверен, чье это сердце бьется — его или Дариши. Потом жена тигра липкими, коричневыми от засохшей крови руками перевернула охотника и откатила его в сторону, а моего деда поставила на ноги. Лицо ее было пепельно-бледным, кожа на скулах натянулась и потемнела от ужаса, но она все же заботливо, хотя и довольно бессмысленно, вертела моего деда так и этак, пытаясь получше запахнуть на нем куртку.

Потом они снова побежали, мой дед и жена тигра. Она держалась с ним рядом и крепко схватила его за руку, словно боялась упасть, дышала тяжело, короткими вдохами-выдохами, застревавшими у нее в горле. Мой дед надеялся, что женщина призовет на помощь своего зверя, но даже представить себе не мог, как бы она сумела это сделать, и все сомневался, можно ли ему держать ее за руку. Зато он точно знал, что один мог бы бежать куда быстрее. Жена тигра одной рукой поддерживала большой живот, и двигаться ей было очень трудно. Поэтому мальчишка старался оставаться с нею вровень, с ужасом поглядывая на босые ноги глухонемой и крепко сжимая в ладони ее пальцы.

Глава десятая

У скрещения дорог

— Нет, — сказал Даре фра Антуну. — Нет, только не она. Пусть кто-нибудь другой.

Но толпа у изгороди уже существенно поредела, на автомобильных стоянках зажглись фонари, рестораны на набережной вновь открылись, а мальчишка, давно уже убежавший искать волонтера, так и не вернулся. Даре хотел было его дождаться, но быстро спускалась ночь, и уже через несколько минут, не имея лучшего выхода, он был вынужден вновь сунуть нос в зеленую бумажонку с магическим руководством, пытаясь отыскать там некое правило, способное запретить именно мне вынести тряпичное сердце к скрещению дорог.

— Именем Господа, — наконец промолвил он, и лицо его как-то разом осунулось и побледнело. — У тебя или хотя бы в твоей семье святой хранитель имеется? — спросил он у меня.

— Это там так написано? — Я попыталась хоть одним глазком заглянуть в текст, нацарапанный на зеленой бумаге.