История моего безделья

Здесь нарастание, так сказать, внутреннего визга, но это для меня, плебея, в третьем поколении привыкшего с утра, как заяц, бежать на работу, это визг (чайник энд диванчик), а для других - нормально, как иначе?!

Потомукак, я уже сказал, бабка сожительницы знала толк в патрицианской утренней неге: за книги о колхозниках ей было высочайшим повелением даровано, даже нет, не даровано, - точнее будет все же позволено - с утра не вставать…

Позвонил по телефону, по-моему 531, точноне помню, но начинался с пятерки, то есть, по определению, позвонил куда-то в даль, разумеется, светлую, в Подмосковье, в ж..у какую-то полную позвонил часов в 12 дня и еще полусонный, с коричневым, с ледериновыми коронами Генри Джеймсом под мышкой, полулежа на сундучке, говорю:

- Але?..

А там бодрый, деловой (как я позже узнал, это было уже время обеда. В 12!) мужской голос:

- Да?

- Э-э-э, это вам звонит молодой специалист…

Тайный смысл ситуации: ты с книжкой, из центра, из сталинской высотки, полулежа, уютно - а все равно сюда звонишь. И скоро сможешь засунуть своего Генри Джеймса себе в задницу, дружок…

В общем, договорились, и через пару дней я поехал.

Хочу еще обратить ваше внимание, товарищи, на тот небезынтересный факт, что так называемая дорога на работу, как вам, наверное, хорошо известно, в те времена являлась началом веселого ежедневного каннибальского обряда под названием “рабочий день или, fuck yourself, дорогие товарищи…”

В моем случае это происходило следующим образом:

Сначала еще ничего, вступление, адажио и анданте - 15 минут пешком до метро, потом, воодушевляясь, центральная часть, аллегро - почти 40 минут на метро, до конечной станции красной ветки, засыпая и просыпаясь, не проехать бы, потом, кантабиле, певуче - 20 минут на автобусе (сначала долго шли новые районы, потом кольцевая автодорога, потом какой-то пустырь, только потом моя (моя?!) остановка) и - фине, в конце - уже с тоской в сердце и бодрясь, твердо решая сделать вид, что с энтузиазмом молодого ученого… проблемы добычи… аспирантура… утешая себя тем что: это же не трудно… многие так делали… Ну, кто… Т.С. Элиот, например. Днем в банке, вечером у муз…

И из наших: Чехов, Гончаров…

Но… издали завидя серые пятиэтажные коробки родного НИИ, тут же сломался, решимость изображать энтузиазм улетучилась, а когда попал в жаркую стеклянную оранжерею - предбанник-вестибюль, гдекакая-то мордав форме (опять! Опять!), остановив меня у своего колченогого стола, строго приказала “связаться по внутреннему телефону с лабораторией - пусть спустятся за вами!..” (где же обещанная в институте научная вольница?!.), - тут уже готов был с плачем “дяденька отпустите!” броситься к ногам седоусого, похожего на черноморского молдаванина с рынка, завлаба.

Может быть, надо было?..

Моя беда - это слишком нежная душа. Ведь все это можно было увидеть совершенно по-другому, по-хорошему, с большей иронией, даже с юмором, наконец…

Зачем страдать?

Но - что есть, то есть…

Кабинет начальства, впрочем, не производил тягостного впечатления - а “казарму” мнев первый раз предусмотрительно не показали… Наоборот, академический стиль, что-то в стиле больших фотографий советских ученых, висевших у нас на кафедре.

Заваленный бумагами стол заведующего, полная окурков пепельница, над столом непременная огромная карта Союза ССР - но физическая! - горы, речки, озерки … - невинная фронда тех лет, несколько черно-белых фотографий полевых сезонов, где завлаб и еще какие-то люди с геологическими молотками улыбались на фоне пейзажа, глубокое кожаное кресло 50-х годов, на окне цветок, корень в виде человечкаи чайник (когда-то же я об этом мечтал)…

Всё, казалось, говорило мне:

- Здесь можно жить, старик, не грусти…

Но 65-минутная езда за кольцевую автодорогу, с кварталами новостроек Орехово в последних кадрах и индустриальный пейзаж за окном с Московским газоперерабатывающим заводом на переднем плане, сделали меня совершенно невменяемым.

Мы полчасика поговорили уже не помню о чем - возможно, о науке, в процессе разговора о которой я, кажется, признался в гуманитарных интересах (зачем?!), на что завлаб только усмехнулся в седые усы, и молодой, энергичный, специально вызванный для знакомства со мной заместитель заведующего в идиотском белом костюме (в честь моего прибытия?) повел меня к автобусам.

Для удобства работающих (чувствуете инквизиторскую улыбку?)в начале и конце рабочего дня институтские автобусы, по далекому таежному образцу (институт-то - нефти и газа) - назывались вахтовки - собирали и развозили сотрудников по городу. По-моему, было восемь маршрутов. В основном, спальные районы: Ленинский, Беляево, Ждановская и ближайший город-спутник - Туманное. В центр автобусы не ходили. Считалось, что там никто из сотрудников не живет.

- Так что хорошо… - сказал заместитель заведующего, с подозрением на меня глядя.

Я кисло согласился:

- Очень…

- Небось, когда учился-то, такого не было?.. - гордо сказал заместитель заведующего, - наверное, сам на первую пару добирался?

Я хотел сказать, что сроду не ходил на первую пару, кроме нескольких лекций знаменитого химика, однажды случайно посетившего наш институт, но промолчал и вместо этого вдруг брякнул:

- А хорошее время было!

И пояснил:

- В институте…

Зам еще раз подозрительноменя оглядел и, сухо заметив, что “в каждом времени есть своя прелесть”, распрощался.

Снедаемый тоской, я забрался в автобус, идущий на Ленинский проспект, и, закрыв глаза, не открывалих до самой “Академкниги”, куда решил заехать, чтобы, купив что-нибудь абсолютно бесполезное типа голландского поэта XVII века Вовенарга в серии “Литературные памятники”, противопоставить хотя бы Вовенарга издевательской бессмысленности происходящего. Почувствовать, вопреки всему, свою близость, как иронически говорил кто-то из классиков, “ко всему чистому и высокому” и этим утешиться хотя бы на время.

И пошло.

Бедный мальчик…

Встает заря во мгле холодной…

Это про меня.

Следующий абзац я хочу представить в виде стихотворения. Хотя бы - в виде стихотворения. Потому что вообще это надо петь. Как романс. Утро - туманное, утро - седое…

Итак, стихи на начало трудовой деятельности молодого специалиста, записанные им самим 15 лет спустя. Опять почти Дюма-отец:

Кстати, однажды, много позднее, мы, с другими “молодыми специалистами” нашей лаборатории шутки ради посчитали, сколько тратится в среднем на так называемую дорогу на работу. Получилась чудовищная цифра.

Смотрите: в среднем два часа ежедневно. Десять за неделю. Сорок за месяц. Четыреста сорок - (минус отпуск, все учтено) за год.