Нескромное пари

— Привет, Флин, — раздался откуда-то голос. — Извини, я еще в ванной. Иди сюда, поболтаем.

Поппи с забранными кверху волосами лежала в ванне, ее тело покрывала шапка пены. Ноги она закинула на кран, а возбужденные соски отчетливо проглядывали под густой пеной.

— Марка сегодня не будет, так что я вся твоя, — промурлыкала Поппи. — Давай, поцелуй меня.

Теперь все стало ясно: она все еще с Марком. Но, видя ее лежащей в ванне, Флин отчетливо осознал, для чего она его пригласила.

Выйдя из ванны, она накинула шелковый халат, который время от времени открывал ее соблазнительные формы — то грудь, то безупречные длинные ноги. Видно было, что Поппи нравится ее тело и еще больше нравится, когда ее телом восхищается кто-то еще. Из ванной Флин последовал за ней на кухню, где она протянула ему запотевшую бутылку белого вина, чтобы он ее открыл. Достав два бокала, Поппи принялась варить макароны, болтая тем временем без умолку.

Им много что было сказать друг другу, и каждая история казалось свежей и новой. Поппи смешила Флина и сама с неподдельным удовольствием смеялась над его шутками. Когда макароны были готовы, они переместились от стола к дивану, а потом плавно перебрались на пол. Поппи полулежала, а Флин одной рукой ласкал ее грудь, а другой бережно гладил по голове. Флин смутно услышал, как часы пробили десять, когда Поппи, дразня его, наконец скинула свой шелковый халатик. Все еще одетый, он прилег на диван, любуясь ее прекрасным, стройным, совершенно обнаженным телом; ее растрепавшиеся волосы падали ему на лицо, пока Поппи отчаянно пыталась расстегнуть его ремень. Ему хотелось смаковать этот момент вечно, чтобы дряхлым стариком он смог мысленно вернуться в этот день и пережить его заново. В отличие от сада, где их секс был по необходимости стремительным, теперь у них было время, чтобы как следует изучить тела друг друга и сделать каждое прикосновение, каждый поцелуй долгими и значительными. Когда наконец Флин содрогнулся от финального наслаждения, Поппи тоже застонала от удовольствия, а потом, крепко обняв Флина, осыпала его поцелуями.

Впоследствии Флин не мог не признать, что следующие две недели были самыми захватывающими в его жизни. Друзей он видел редко и максимум времени проводил с Поппи. Его постель в новом доме оставалась холодной, а на работе и Мартина, и Тиффани язвительно прохаживались насчет его утренней усталости. Он понимал, что Джессика обязательно поинтересуется, порвала ли Поппи с Марком, а Джорди все уши прожужжит о том, что Флин должен закончить красить стены, а потому он прикладывал огромные усилия, чтобы не встречаться с ними. Он смутно понимал, что ведет себя как настоящий эгоист, но, в конце концов, их отношения с Поппи только начинали развиваться, и он надеялся, что друзья поймут его. Он знал, что Марк в командировке, но Поппи никогда не говорила о нем, потому что это только все испортило бы. В любом случае, после стольких дней, что они провели друг с другом, Марк едва ли был угрозой их отношениям. Они устраивали пикник в парке, взявшись за руки, бродили вдоль реки, ночи напролет занимались любовью… и Поппи всегда была такой красивой, такой сексапильной! Кожа на ее длинных стройных ногах стала гладкой и оливковой после нескольких дней, проведенных под солнцем. Казалось, что в мире существуют только они двое, и время, которое Флин провел с этой роскошной женщиной, вряд ли могло быть более романтичным.

Но все это внезапно прекратилось. Однажды вечером, взбежав по лестнице и очутившись в квартире Поппи, Флин застал там Марка. Это был невероятно красивый молодой человек. Линия его подбородка была очень четкой, отчего он выглядел здоровым, уверенным в себе и мужественным. У него словно на лбу было написано: «Я сильный и успешный человек». Флин был огорошен: он полагал, что Поппи порвала с Марком. Справившись с волнением, Флин пожал руку своему сопернику. Манжет рубашки Марка приподнялся, и на руке его Флин заметил «ролекс».

— Флин, рад с тобой познакомиться. Выпьешь пива? Или бокал вина?

Теперь в этом доме главным был Марк. Флин был сбит с толку, но все же решил, что будет пить пиво.

— Отлично, приятель, — улыбаясь, произнес Марк и ушел на кухню.

— Привет, Флин, — выскочив из кухни, бросила Поппи. Она поцеловала его в щеку и прошептала: — Извини, дорогой, я не думала, что он сегодня заявится. Надеюсь, ты не будешь сильно против, да?

Конечно, черт возьми, он был против. Еще как. Марк только что расстроил все его планы на этот вечер, а возможно, и всю его жизнь.

Вернувшись из кухни с пивом, Марк спросил:

— Значит, ты тоже собираешься в Альберт-холл?

Что все это значит? Какой еще Альберт-холл? Флин первый раз об этом услышал. Моментально сориентировавшись, он заверил Марка, что так оно и есть, но потом разозлился на себя. С чего это он должен быть милым с ними обоими? Почему не обматерить Марка и не объяснить ему, что он здесь лишний? Но Флин понимал, что момент упущен, и вообще, держаться вежливо было проще, чем выяснять отношения. Больше всего его бесило, что Поппи удается оставаться такой невозмутимой. Может, она и беспокоилась, что будет, если оба ее любовника проведут этот вечер вместе, но виду не подавала.

— Флин, ты ведь раньше бывал на подобных мероприятиях? — прощебетала она.

— Хм, нет, на самом деле не бывал, — признался он. Однажды он был на концерте классической музыки, но это было еще в школе, к тому же тогда у него был переходный возраст.

— Тогда, думаю, тебе понравится. Всего-то делов: подняться по лестнице, заплатить три фунта и занять любое понравившееся место.

У Флина отлегло от сердца. Он-то было испугался, что этот поход будет стоить ему целое состояние. Поппи это явно заметила.

— Бедненький, ты думал, придется выложить двадцатку? — рассмеялась она, а потом обратилась к Марку: — Несчастный Флин думал, что это будет чертовски дорого!

Марк тоже улыбнулся и заверил Флина, что тоже не пошел бы, если билеты не были бы такими дешевыми. «Высокомерный ублюдок», — подумал Флин, но выдавил улыбку.

— Тут не в деньгах дело, — соврал он. — Я просто думал, вдруг понадобятся флажки или что-то в этом роде^[9]. Я просто не хочу дать маху.

— Флаги нам не нужны, — еще раз рассмеялась Поппи. — Пошли, будет весело.

После концерта Флин распрощался с Марком и Поппи. Его самолюбие, увеличившееся в последнее время до невероятных размеров, больно ущемили. Люди, подобные Марку, были ему противны, но он-то понимал, что просто завидует своему сопернику. Прощаясь с Флином у Алберт-холла, Марк небрежно бросил: «Рад был знакомству, друг», а Поппи очаровательно улыбнулась, словно все шло самым чудесным образом. Потом они сели в такси, а Флин уныло побрел к ближайшей станции метро, находящейся на главной улице Кенсингтона. Он все удивлялся, как рядом с Альберт-холлом Марку удалось так быстро поймать такси. Все это было невыносимо, но Флин понимал, что до богатства и общественного признания ему еще очень далеко.

Конечно, Джессика и Джорди не смогли противиться искушению сказать: «Мы же тебя предупреждали».

— Как ни жаль, дорогой, но она просто тобой воспользовалась. Будь уверен, этот ее дружок, хоть он красавчик и богатей, обращается с ней как с последним дерьмом. Вот она и решила воспользоваться случаем и отомстить ему, потешить свое самолюбие, — заявила Джессика.

— Какая чушь, — упавшим голосом пробормотал Флин.

— Отлично, как скажешь. — Джессика нежно поцеловала его. — Но не смей больше верить ей. Послушай, что говорит мне интуиция.

— Да-а, держись от нее подальше, — влез Джорди. — Знаешь, как мне все это видится? Ты неосмотрительно завел роман с девушкой, которая совершенно тебе не подходит. Так как насчет покраски стен?

Несколько дней спустя, когда Флин уже, было, отчаялся вновь увидеть Поппи, она сама пригласила Флина сходить куда-нибудь поужинать. Он сбивчиво сказал, что сам заплатит за ужин, но быстро уступил, когда она настояла, что на этот раз «ее очередь». Поппи предложила, что он заплатит как-нибудь в другой раз. Они сидели за столиком на открытой террасе, Флин улыбался, глядя, как Поппи аккуратно брата оливку и, причмокивая, отправляла ее в рот. Наконец Поппи взяла его руку и легонько сжата ее. Потом она опустила взгляд и, прежде чем снова посмотреть ему в глаза, какое-то время сидела, уставившись в стол: