Разрозненная Русь

- Вы ополоумели?!.. На кого хотите руку поднять!..

Всеволод Юрьевич окончательно проснулся. "Господи, что случилось?!.."

Крикнул страже, чтобы пропустили. Приподнялся, сел, широко открытыми глазами смотрел, как протискивается главный воевода, - красный, потный, в глазах еще не растаяла полностью гневная пелена.

- Княже, Всеволод Юрьевич!.. На двух днях пути идет помощь из Великих Булгар царю. Они собрали все, что можно собрать... Конные и пешие; много среди них служивых воинов. По числу они два раза более нашего войска... Князь Всеволод побледнел, глаза в глаза Михаилу Борисовичу, спросил:

- Что думаешь?!..

- Ямака я уже отозвал...

- Без меня?!.. Открыл булгарской орде путь?

- Княже! Каждый миг дорог. Если это не сделать, то мы можем потерять их: или разобьют кипчаков - они плохо дерутся с превосходящими силами на чужой земле, - или же они перейдут на их сторону. Единожды не справиться нам с ними; и не дай Бог, если соединятся вместе! Все надежды на русского воина... Вот, надеясь, я предлагаю...

5

Расположившиеся на ночлег на день пути от Буляра идущие на помощь булгарские войска, в полночь были атакованы русскими и разгромлены, - оставшихся преследовали и полонили кипчаки Ямака.

Уставшие, некоторые раненые, русские сели на коней (верховых, извозных - на своих, булгарских) и к полудню были уже снова на месте - вокруг окруженного Буляра.

Всеволод Юрьевич предложил царю сдаться, а иначе пригрозил штурмом города. В осажденном Буляре уже знали о гибели шедших на помощь к ним и были переполошены, хотя сдаваться никто и не думал. Защитники молились: просили Аллаха, чтобы помог им устоять, а многочисленные пленные и увезенные в рабство русские (в том числе женщины и дети) просили Бога - плача, как умели (некоторые впервые) молились христианскому богу Иисусу Христу, - чтобы он даровал победу сыновьям Русской земли, пришедшим им на помощь из родной милой Родины...

* * *

После полдника - необычно и для русских воинов - запели-загудели призывно-тревожно боевые роги. Даже князья и большие воеводы были удивлены ("Всеволод в последнее время ни с кем не советуется - все сам!..") - поступил приказ от Всеволода Юрьевича и главного воеводы: "Всем не участвующим непосредственно в осаде града, построиться на поле перед главными вратами Буляра!"

Сонные, уставшие - многие только что вернулись с боя, - кое у кого окровавленные повязки, - так на них, не сменив, спеша, надев доспехи - выходили из шалашей, укрытий-навесов и бежали, - на ходу преображаясь: лица прояснялись, мужествели, - туда, куда велели, пристегивая ремнями кожаные подкладки броней, застегивая шлемы, забрасывая на спину луки. У некоторых - синяки, кровоподтеки на лице, царапины; у одного скула разрезана до самой желтой кости, у другого бровь кровавым куском мяса свисала над глазом... Кое-кто не отошел от ночного боя - все еще был там, где немало осталось лежать боевых товарищей.

Пытаясь приподняться, смотрели на уходящих тяжелораненые, - к ним подбегали, успокаивали, заботливо поправляли повязки на ранах, ухаживающие за ними легко раненые - многие из которых не имели представления о врачевании...

Всеволод Юрьевич в позолоченном шлеме, без личины, блестя на солнце чешуями пластинчатой брони, в красных высоких сапогах со вшитыми в юф (больше для защиты) серебряными пластинами в виде птиц и зверюшек, высился верхом на гнедом жеребце - бока и круп которого лоснились коричнево-матовым цветом - объезжал вместе с главным воеводой объединенных войск в сопровождении телохранителей-стремянных построившееся русское воинство.

Владимирский князь был как Бог могуч и красив. С восхищением - готовые на любой подвиг - смотрели на него простые воины; воеводы - неестественно серьезны. Князья стояли в стороне от своих полков (вместе - конные и пешие), скрывая волнения. Темно-жгучий взгляд владимирского князя охватывал одновременно всех и каждого. Он остановил коня, приподнял руку, запрокинув голову, посмотрел на Синюю Твердь Неба.

- С нами Бог!.. - опустил голову, обратился к своим воинам: - Мы только что побили шедших на подмогу к царю, но уже по всей булгарской земле скачут царские глашатаи и созывают воев... Уже посланы булгарские послы в Степь, чтобы купить кипчакские орды.

Мужи!.. Я верю в вас, в русских, хотя знаю, что есть среди вас много раненых, уставших, но пока нам Бог шлет удачу, надо дерзать - у нас нет времени, надо сегодня же, сей час идти на приступ и взять Буляр!.. Стены разрушены, подкопы сделаны - возьмите на щит и я на два дня дам этот град вам на руки. Там не только несметные богатства, но томятся наши братья, отцы и матери, сестры, дети!.. Они превращены в скотов и сидят многие в колодах в подвалах и темницах-ямах - ждут, когда их купят, а некоторых повезут продавать в далекие южные магометанские страны. Они ждут нас!.. Зовут!..

* * *

Начался ад в Буляре!.. На город посыпались огромные камни, - бухая и грохоча, они добивали полуразрушенные стены, построенные внутригородские укрепления; горящие тюки пеньки, пропитанные смолой - загорелось все - даже камни.

Русские прекратили обстрел (защитники и жители - все перемешались - бросились тушить огонь - некоторые сбрасывали с себя одежду и сбивали пламя, - вновь вскарабкивались на разрушенные городские укрепления), кинулись на штурм из подкопов, которые были подведены по высохшему руслу речки под городские стены, выбегали с громким боевым кличем и, оголив жала мечей, сабель карабкались на вал - только что сооруженный вокруг выхода из подкопа, булгары сверху их поражали копьями, кидали дротики или же, когда кто-то из русских добирался до верху, как на него кидались двое-трое булгар, вцеплялись намертво и кидались-скатывались вниз, увлекая за собой русского воина...

Приступали к Буляру со всех сторон - шли через рвы, штурмовали и брали валы между рвами, во многих местах пробивались к полуразрушенным стенам, но там попадали под такой обстрел сверху, что русские, неся огромные потери, вынуждены были отступить за вал...

С холма русские князья и главный воевода наблюдали за ходом сражения. (Всеволод Юрьевич никому из князей больше не разрешал вести полки, - "На это у вас воеводы есть", - отвечал на их просьбы. Командовал через главного воеводу.)

Михаил Борисович подозвал одного из сопровождавших вестовых.

- Скачи и вели камнеметам стрелить по стенам... И пусть камни оборачивают просмоленной пенькой и, поджигая, бросают...

Всеволод Юрьевич только глазами поворачивал - не встревал - "Лишь бы взять стены, прорваться в город, а там!.."

Но - вот час, другой... - нигде ничего не взяли, только все больше становилось трупов во рвах...

Понимали все, - хотя наступление шло по всему периметру, - что в город можно прорваться только в одном или в двух местах, и все, русские и булгары, знали эти места, поэтому там были сосредоточены основные силы обеих сторон - там, где выходили подкопы...

Главный воевода слез с коня, передал повод стремянному, подошел в плотную к Всеволоду Юрьевичу (на голову только ниже сидящего в седле князя) взглянул своими огромными небесно-синими глазами - твердо, мужественно:

- Теперь мой черед наступил! Пойду со своими ребятами сам. Прости, княже, если что не так будет, но я по-другому не могу... Или победю или лягу со своей дружиной!...

- Ну, ну!.. С Богом! - глаза Всеволода помягчели, блеснули как-то по-хорошему. - Шли ко мне вестников постоянно, чтобы я знал, что делается. (Не спрашивая знал, куда пойдет воевода, откуда будет брать Буляр.)

* * *

Небольшой отряд-дружину, состоявшую из двух полусотен молодых и опытных ветеранов главный воевода содержал их на свои средства, как и все бояре - дружину пасынков, но то были у Михаила Борисовича необычные: чтобы попасть к нему, нужно было быть не просто могучим, от природы сильным, но и уметь сражаться в бою, владеть оружием, как своими руками. Бывало, брал он и молодых неопытных, но одаренных (сам отбирал), но с условием, что выучатся они воинскому мастерству.