Седой Кавказ

– Так мой Арби участковый был, старшина.

– А Саид – профессиональный шофер, если хочешь знать…

– За-мол-чи-те! – на вопль перешла Алпату. – Если ты, – указательный палец матери – властный перст семьи – впился в сторону замужней дочери, – скажешь еще хоть слово в прежнем духе – поплатишься, и основательно… А ты, дорогая, – она ласково обратилась к несчастной незамужней дочери, – обсуждай с Саидом только музыку, а остальное предоставь мне… То-то я смотрю, он белые носки напялил.

– А при чем тут носки? – не выдержала Джансари.

– Я ведь тебя предупредила…

– Не шумите, Дада заходит…

Настежь раскрылась дубовая расписная дверь столовой; усталый сморщенный Домба, тяжело вздыхая, повалился в кресло. Из-за положенного этикета Джансари быстренько передала сына в руки сестры.

– Ну почему ты так задержался? – без злобы в голосе пожурила мужа Алпату. – Сегодня ведь два торжества!… Даже три! Месяц нашему внучонку, и должны прийти свататься Ясуевы с дочерью.

– С каких это пор у чеченцев дочерей приводят сватать? Да к тому же такие начальники, – удивилась Джансари.

– Они приглашены просто в гости, – объясняла ситуацию Алпату.

– Если бы меня ожидал такой подарок, то я бы каждый день в гости ходила, – выдала секрет Курсани.

– Что за подарок? – придвинулась к сестре Джансари.

– Огромное колье! Нам такое и не снилось.

– Хватит шептаться… – оборвала сплетни Алпату. – Это свадебный подарок Албаста… Чтобы такие гости пожаловали! Весь город упадет от зависти.

– Куда еще падать? Ты давно всех сразила, – заметил Домба, пытаясь осторожно взять вишенку с огромного торта.

– Не трожь! – завопила Алпату… – И вообще не порти мне настроение. Я и так потрясена последними событиями. Хоть сегодня дай забыться…

– Слушай, старая! – Домба любовался многочисленными блюдами. – Это все из ресторана?

– А ты хотел, чтобы я здесь горбатила… У меня столько дел! Ведь такие события!

– Кстати, что за третье торжество?

– Это не для тебя, – и Алпату, довольно улыбаясь, посмотрела в сторону незамужней дочери, выхватила у нее ребенка и направилась в сторону Домбы. – Ты лучше посмотри – какой у нас богатырь! Большой стал – ровно месяц! Сегодня к отцу в больницу возили – ну просто копия!

– Да-а-а, еще бы пару оспинок на лицо – и вылитый Майрбеков, – взял на руки ребенка дедушка.

– Вот ты не можешь без этого? – стала возмущаться Алпату. – Хоть сегодня потерпи?!

– А как терпеть? С этим зятем – одни проблемы! Я только что из прокуратуры… Мне дела Анасби хватало, а тут еще Майрбеков на шею свалился. Да с каким позором!

– Так, не болтай, погоди, – Алпату выхватила ребенка из рук мужа, передала его дочери. – Иди, Джансари, покорми ребенка, уложи спать, – выпроводила она дочь. -… Так что конкретнее? – на озабоченный сменился ее тон.

– Дело дрянь! – по коленам шлепнул себя Домба. – Короче говоря, все было так… Наш зятек, его коллега и с ними две девицы из Грозного, одна несовершеннолетняя, гуляли в урочище Гумсо… Надо же до того дойти? Три дня не прошло, как они в том же месте избили Арзо, и их потянуло туда же поразвлечься… Ну так вот, в сумерках подошел человек в маске…

– Это однозначно Лорса, – вставила Алпату и, видя недовольство мужа, быстро бросила, – продолжай, продолжай, я не сдержалась.

– Так вот, этот человек в маске нанес всего по два-три удара каждому из мужчин, вырубил их, забрал табельное оружие и скрылся.

– Так эти девушки дали показания, что был еще один в маске, в стороне. И это был точно – твой нукер – Мараби.

– В том-то и беда вся, что объявились эти проститутки. Пока они не фигурировали в деле, все было нормально, а теперь адвокат Лорсы Самбиева – небезызвестная Марина Букаева, используя подсказки прокурора Россошанской, так закрутила дело, что неизвестно еще кто пострадает.

– Ты слышала, – с шепотом наклонилась Курсани к матери. – Говорят, у Арзо и Букаевой Марины – бурный роман.

– Нам, лошадиная рожа Букаевой не нужна, – громко выпалила Алпату. – Албаст выбрал дочь Ясуева и правильно сделал. – И следом, более раздраженно обратилась к мужу. – Так надо встряхнуть этого Лорсу.

– Как еще встряхнуть? – вскочил Домба. – По моей просьбе, лично министр МВД республики отдал приказ и Лорсу арестовали прямо в степи, в Калмыкии у его отары. Говорят, после этого половина его овец исчезла и колхоз выставил ему счет за понесенный ущерб…

– Мало, – встряла вновь Алпату. – Жаль, что не вся отара.

– Так вот, – продолжал Домба. – У Лорсы железное алиби. Свидетели утверждают, что в этот вечер Лорса, кстати, как и Мараби, были на вечеринке у соседей.

– Такого быть не может! Арзо в больнице после избиения, а Лорса веселится на вечеринке.

– Это по логике, а есть свидетельства сельчан, и ты их никакими деньгами не перекупишь… И ты знаешь, что эти же односельчане дали показания, как милиционеры вместе с нашим зятьком избили Арзо.

– Так неужели невозможно переманить этих голодранцев? Ведь они с голоду пухнут?

– У этих голодранцев, как ты выразилась, есть достоинство…, в отличие от некоторых.

– Что ты хочешь сказать? – подбоченилась Алпату. – Я всегда говорила, что в Ники-Хита живут одни козлы.

– Козлы – не козлы, а когда дело коснулось принципа – все, как один, сплотились… И я даже рад этому в глубине души.

– Ой, ты-то чему радуешься? Думаешь, они и тебя, так же как Самбиевых, поддержат? Неужели нельзя заставить этого Лорсу признаться?

– Говорят, дважды пытали – ни слова… Просто кремень, а не человек!- Домба вновь приблизился к торту. – Кстати, Лорсу сегодня выпустили из следственного изолятора. Россошанская подсуетилась.

– Не может быть! – вскричала Алпату. – Так он может что угодно с нами сотворить?!

– Ничего не будет, – успокоил жену Домба. – Ко мне сегодня приезжали Арзо и Мараби.

– Они к тебе не впервой приезжают.

– А ты откуда знаешь?

– Знаю! – в победную позу стала Алпату.

– Понял… Значит, Саид проболтался. Больше он работать не будет.

– Как не будет?! – вскричала Алпату. – Не смей его увольнять. Нет, пусть меня возит на машине Анасби. У меня столько дел, а пока у тебя выклянчишь машину!

– Ты что сдурела? – округлились глаза Домбы. – Два шофера в семье завскладом. Да еще Албаст даже в туалет только на служебной машине ездит…Не-е-ет, и так весь город только о нас и судачит.

– Я тебя умоляю, – на груди сжались руки Алпату. – Так надо… Хотя бы на месяц оставь его, а там посмотрим, – она подошла вплотную к мужу, на ухо что-то прошептала.

– Что? – отстранился в гневе Домба… – Еще одного усыновлять?

Курсани выскочила из столовой, хлопнула с шумом дверью.

– Пожалей дочь! – взмолилась Алпату. – Он не такой наглый, как Майрбеков. А Курсани в старых девах останется… Ты хоть знаешь сколько ей лет?

– А-й! – махнул в сердцах отец. – Делай что хочешь. А я возвращаю Мараби себе.

– Как?! -вздулись ноздри Алпату. – Да как ты смеешь? После всего, что случилось? Ты еще и Самбиевых возьми!

– Взял бы – да не пойдут… Кстати, и Арзо из колхоза уволился.

– Ну и слава Богу, хоть Албаст его видеть не будет… А как ты Мараби вернешь? Неужели в городе больше никто колесо крутить не может?

– Колесо крутить все могут. А соображать и молчать – мало кто.

– Так как он с зятем встречаться будет?

– Плевать я хотел на твоего зятя… Я без Мараби – как без рук.

– А Саид что, не устраивает?

– Он может устроить только твою дочь и тебя, и то, если я щедро раскошелюсь.

– Как тебе не стыдно? – насупилась Алпату, она еще что-то хотела сказать в этом роде, но зазвонил телефон. – Курсани, подними трубку, – крикнула мать, хотя стояла рядом.

– Это Албаст, – окончила телефонный разговор дочь. – Говорит, что Ясуевы не приедут.

– Как не приедут?! – развела руками Алпату. – А колье?

– Таких колье у дочери Ясуева теперь валом, – заключил Домба и, предвкушая сладость, пальчиками выхватил вишенку с громоздкого торта.