Введение в человечность (СИ)

Теперь я понимаю непутевого гения Веничку из бессмертных "Петушков", который исходил центр столицы вдоль и поперек, а Кремля так и не увидел. Наверное, ему обстоятельства мешали. Вот и мне не подфартило.

Мороз так и не дал полюбоваться вашему покорному слуге на краснокаменные стены и величественные башни. Вася, сколько я его ни просил, так и не согласился достать мою бутылку из кармана.

- Ты что, Агамемнон?! Будь потеплее, мне не жалко! А сейчас не время. Околеешь, не успев взглянуть...

Так и просидели все оставшиеся до поезда часы в каком-то тихом ресторанчике. Я ежечасно спасался вискариком, который развеселившийся под парами алкоголя Олег, не скупился подливать на мое блюдце. Нерешительные реплики Ферзикова насчет завтрашнего похмелья и предстоящих соревнований он отвергал как несостоятельные. Мол, у насекомых бодуна не бывает. Я согласно кивал усами, хоть и знал, что это не совсем так...

Йошкар-олинский поезд встретил нас нестерпимым жаром. Топили здесь, не жалея дров или мазута. Или, чем там обогревают вагоны? В нашем купе на столике стояла смешная синяя вазочка с пластмассовыми цветами, а проводница, принесшая чай, улыбнулась, весело сверкнув золотым зубом. Говорила она с каким-то странным, еле уловимым акцентом, постоянно повторяя тягучее "Ну-у".

- Молодые люди! Ну-у, постель-то брать будете? - спросила она.

- А мы, по-вашему, похожи на беспризорников? - съязвил Кабаков.

- Ну-у... Всякие бывают. Сюда нонче парочка солидных вродь мужчин ехала, а на постели сэкономили. Водку всю ночь пили...

- Всю ночь? - наигранно удивился Олег.

- Ну-у...

- Нет, мы постель возьмем, - успокоил ее Вася. - На всю ночь нас не хватит. Вас, кстати, как зовут?

- Меня? Ну-у... Марианна, а что?

- Ничего, - пожал плечами Ферзиков. - А меня Василий. Он - Олег.

- Очень приятно, - снова улыбнулась проводница. - Ну-у... так я постель несу?

- Ну-у... - с ее же интонацией произнес Кабаков, и все дружно рассмеялись.

Тягостная обстановка разрядилась. Мое наваждение улетучилось, наверное, испарилось в жарком воздухе купе и дружеской атмосфере. Странно, но эта простая паровозная тетка затронула в моей душе какую-то струнку, которая, сыграв веселое "трам-пам-пам", вернула меня к жизни. Я забрался в свою "Путинку" и тут же заснул без всяких кошмарных видений. Вообще без снов.

Никто меня не будил, а когда я проснулся, то оказался в кромешной тьме. Слева громко храпел Вася (его храп ни с чьим другим не спутать. Гремит, как трактор заведенный), справа жалобно и как-то по-детски посапывал Кабаков.

Я осторожно выбрался из бутылки и, подождав, пока глаза привыкнут к темноте, огляделся. Заметив тонкую щелочку под дерматиновой шторой, я приблизился к ней и почувствовал, как мое тело приятно обдало прохладным ветерком. Решив посмотреть в окно, я пробрался к стеклу и начал всматриваться в проносившиеся мимо контрастные ночные пейзажи. Мимо меня бежали черные, припорошенные белым снегом, освещенным тонкой серпообразной луной, корявые деревья. Изредка попадались фонари, еще реже можно было различить маленькие покосившиеся домики.

Я стоял у окна как зачарованный, наблюдая за успокоившейся на ночь жизнью и размышлял. Интересно, думал я, могут ли здесь, в бескрайних лесах жить тараканы? Или мы настолько крепко привязаны к человеку, что дальше мест его обитания ни в силах ступить ни единого шага? Почему?

Вчера ночью Вася говорил, что человек привык, чтобы все вокруг приносили ему какую-нибудь пользу. Но разве мы, тараканы, устроены иначе? Нет... То же самое... Мы совершенно не любим людей, но живем с ними, потому что иначе все бы давным-давно передохли от голода и холода. Человек приносит нам пользу, поэтому мы и не можем его бросить...

Странная штука получается. Неужели весь мир так устроен? Те, кто является паразитами для одних, на самом деле нужны другим... Интересно, а кому полезны тараканы? Нет, я не имею ввиду бега, когда насекомый моего вида действительно необходим человеку, чтобы зарабатывать на нем деньги. Я мыслю в глобальном масштабе... Вот, например, раньше я серьезно думал, что мы - санитары людского жилья. Эту мысль мне внушил Сократ. Но теперь-то я убедился, что люди смогут прекрасно обходиться и без нашего присутствия. А кто не может? Клопы, которым мы даем работу? Чушь, клопы вообще от нас не зависят! Они кровь пьют и только ради нее готовы плесень собирать. Тупые насекомые. Причем, самые тупые. И прожорливые...

Не может быть такого, чтобы тараканы никому не приносили пользы. Это ж не по законам природы! А она мудра, поэтому создала нас с какой-то целью. Но с какой? Вот вопрос, на который я должен искать ответ. И я не умру, пока его не получу.

А моя мечта? Стать чемпионом? Чушь! Это не мечта, а обычное стремление прагматичного таракана. Нормальная, человеческая цель... Какая-какая? Человеческая? Это ты произнес, Агамемнон? Неужели ты и впрямь становишься человеком? Нет! Это нереально. НЕ-РЕ-АЛЬ-НО! Противоестественно и дико, потому что тело поменять нельзя. Такой казус фанастичен, и старик Сократ чего-то, видимо, тоже в этой жизни не просек, раз не знает вещей столь очевидных...

Интересно, когда мы поедем обратно, морозы уже спадут? Увижу я Кремль? Господи, как мне хочется посмотреть на его великолепие... Помогали ли людям его строить наши предки, тараканы? Нет, мы ж только всем мешаем...

Я-боль-ше-не-мо-гу! Эти проклятые мысли точат мой разум, они мешают насладиться мне предстоящей победой. Бог мой, помоги мне стать таким, как раньше! Зачем ты привел меня в эту квартиру на Петроградской, зачем познакомил с Мушей?! Почему именно Олег, Васин сосед, нашел в своем компьютере этот треклятый инсектоспикер??!! На кой клоп нужно взаимопонимание между нами и людьми???!!! Не очеловечивай меня, Господи, ладно?! Оставь меня тараканом! Глупым и бесполезным насекомым существом, которое и хочет-то только одного - выигрывать бега и жить за своей стенкой, получая на завтрак кофе с лосьоном и свежие сырные крошки...

Что я несу?! Я боюсь? Чего? Того предчувствия беды, которое преследует меня уже почти два дня? Чушь, предчувствия бояться глупо! Беду всегда можно предотвратить. И никакая Судьба не в силах помешать это сделать. Слышишь меня, грозный бессердечный Бог, никакая!

Мы сами выбираем себе дорогу, а Ты только мешаешься под ногами, ставя на пути неожиданные стенки. Но запомни, Создатель мифический, любую стену можно обойти или перелезть! Не пугай меня своими проклятыми снами! Тебе скучно жить? Почитай книжки! Там много мудрого пишут! Что? Это Ты их написал?...

Неожиданно поезд тряхнуло, и я почувствовал, что говорю с пустотой. Или с самим Богом, который сейчас тоже здесь. Здесь? В нашем купе? Да, да. Здесь! А я его не могу разглядеть лишь из-за шторы, разделяющей нас... Нет, Агамемнон, ты просто сойдешь с ума, если будешь столько думать. Иди-ка ты спать. Утро вечера мудренее, как говорит твой Вася. А он все знает... Он почти как Бог.

Я слез с подоконника, выполз из-под шторы и вернулся в свою стеклянную "Путинку".

Бога не наблюдалось.

Жара, которая сморила меня вечером, бесследно растворилась. Наверное, златозубая проводница Марианна включила кондиционер. Воздух нашего дорожного кабинета был хоть и темен, но чист и легок, а стук колес мило убаюкивал...

Вот так... Вот так... Вот так...

Ни о чем не думай... Спи... Завтра тебя ждет долгожданная победа... Спокойной ночи, Агамемнон... Все будет в порядке... И никакой беды... Ты сам ее придумал... А Бог далеко, и ему никогда не было дела до какого-то рыжего таракана...

Удачи, Агамемнон! Завтра она тебе ох как понадобится...

Ох... как... Ох... как... Ох... как...

Глава двадцать первая. Мужчина лет тридцати

Труднообъяснимые странности начались еще до нашего прибытия в Йошкар-Олу. Марианна, принеся в купе дежурный утренний чай, на Олегов вопрос, на какой площадке будет проходить чемпионат России по тараканьим бегам, округлила глаза и удивленно произнесла: