Призрачно все...

— Вызывай «скорую» срочно, — приказал Павел, приложив к сонной артерии ее сына указательный палец.

— Он словно… из полета, — отрешенным голосом промямлила она. — Тебе не кажется? Кто-то прервал его полет, кто-то сбил его…

— «Скорую», я сказал, — рявкнул Ворзонин, стаскивая тело Савелия на пол. — Ты не слышала? Быстро!

— А? Что? Да, да, — засуетилась она, доставая из сумочки, которая все еще болталась у нее на плече, сотовый. — Да, да, конечно…

Как в дешевом детективе

Дальше все развивалось, как и предполагал Изместьев. Жанна направилась к автоматическим камерам хранения. Именно в одной из них она оставила кошелку с ворованными деньгами. Прежде, чем набрать код, она долго вертела головой, чтобы убедиться, никто ли не подсматривает за ее действиями. Но призрака, который наизусть запомнил и букву, и цифры, она заметить не могла.

Изместьев старался сохранить логику. Зачем Жанет такие деньги? Семь или восемь сотенных купюр в ценах 1984-года означало пятикратную месячную зарплату среднего инженера. И они зачем-то срочно ей понадобились! Кому она и за что собирается заплатить?

Недоумевая, призрак летел за Аленевской, которая теперь направлялась к стоянке такси. Сунув водителю червонец, девушка буркнула:

— До Кислотных дач, пожалуйста.

Изместьев окончательно запутался: Кислотные дачи находились неподалеку от Котлованов, куда десятиклассники собирались устроить вылазку на лыжах сразу же после Нового года. Может, девушка хочет подготовить какой-то сюрприз одноклассникам? Что-то подсказывало призраку, что это не так: в дружбе, замешанной на преступлении (будем называть вещи своими именами), на сюрпризы лучше не рассчитывать, во всяком случае, на приятные.

Как все смешалось, однако… Но не в доме Облонских, а в мозгу прозрачного призрака, летевшего вместе с видавшей виды «волгой» прочь из Перми. Такова была его судьба: ни дома, ни семьи, ни работы. Полная неприкаянность и одиночество. Среди тысяч таких же, как он.

Когда они подъезжали к Кислотным дачам, уже стемнело. Жанна поблагодарила водителя, выскочила из машины и направилась вдоль проселочной улицы. Что было у нее в голове? Какие коварные планы преследовало это прекрасное существо? К сожалению, знать этого призрак не мог. Ему не оставалось ничего другого, как покорно двигаться за ней по занесенной снегом дороге между одноэтажных деревянных домов.

Надо было обладать определенной смелостью, чтобы в одиночку направиться по безлюдной улице незнакомого поселка. Однако, чувствовалось, что Аленевская здесь не в первый раз.

Поплутав, скорее, для вида, она вскоре постучала в один из домов. Дверь открыл атлетически сложенный, по пояс обнаженный парень с бритой головой. Изместьев сразу обозвал его «Киборгом». Из-под ног хозяина выполз огромный пушистый кот с вдавленным носом. Кажется, такая порода звалась персидской.

— Жанка! Так поздно? Ни хрена себе.

— Так ты не рад? — с этими словами девушка бросилась на шею киборгу и они на минуту затихли. Призраку не надо было объяснять, что это был глубокий французский поцелуй, когда языки проникают в полость рта и при котором возможно заражение СПИДом или гепатитом. Призрак был когда-то доктором, и сейчас, возможно, впервые пожалел об этом.

Перс тем временем вальяжно прошелся по крыльцу, потянулся и настороженно уставился на висевшего под потолком доктора. Решение не успело прийти в голову призрака, а он уже реализовал его, метнувшись к коту. Тот среагировал мгновенно: прыгнул, зацепив когтями колготки Жанет…

— Ах, ты тварь! — кое-как оторвавшись от губ любовника, воскликнула Жанет. — Что это с Гвеном?

— Ума не приложу. — Пробубнил киборг. — Ладно, пошли в дом. Там поговорим.

Если бы кто-то сказал доктору, что его одноклассница Жанка Аленевская может по-свойски сидеть и пить самогон крохотными глотками в компании двадцатилетних кобелей тюремной наружности, он бы, не раздумывая, дал бы в нюх любому. Однако, как противоречив и непредсказуем мир, оказывается! Сейчас он не то, чтобы дать в нюх, он даже замахнуться, даже выругаться по-мужски не в состоянии. А его Жанка, едва различимая в сигаретном дыму, уже допивала вторые полстакана. И даже не морщилась!

Изнутри дом мало чем отличался от жилища Доскиных: скрипучие широкие половицы, обитые фанерой стены, выцветшие обои, давно не беленая, закопченная печь.

— Наш уговор остается в силе? — словно спохватившись, что опьянеет и не успеет поговорить о главном, Жанна достала из висевшей на гвозде куртки восемь сотенных купюр и бросила на усеянный крошками и пеплом стол. Рядом с купюрами откуда-то взялась фотография юного Аркадия. Зачем она ее сюда принесла? К этим ублюдкам!

Увидев деньги, пьяная братва охотно закивала.

— Когда вас ждать на Котлованах? — поинтересовался киборг, пряча купюры в карман. Фотографию он принялся рассматривать, поднеся к самым глазам.

— Шестого, если ничего не случится. Столько времени впереди, — ответила Жанна. — Этот… он будет в черном костюме, в черной шапочке.

— Думаю, узнаем, — заверил девушку киборг, передавая фотографию «сокамерникам». Другого определения для обезьяноподобных личностей, смоливших за столом одну папиросу за другой, призрак подобрать не мог. У него вообще, сложилось впечатление, что беглая молодежь, собравшаяся в этой избе, еще не до конца отмотала свой срок, и самовольно покинула пределы не столь отдаленных мест исключительно чтобы выполнить просьбу одноклассницы Изместьева.

— Не боись, сестра, — прогнусавил опухший до состояния «нитевидных» глаз «обрубок», по губам и подбородку которого свободно стекала слюна на засаленный неопределенного вида свитер. — Укупорим, как полагается. Доставать из ущелья будет нечего.

То, чего больше всего боялся призрак, свершилось! Жанна собиралась его убить. Столкнуть в ущелье чужими руками. Как соучастника преступления, как ненужного свидетеля. Парень в ней, значит, души не чает, а она… Возможно ли такое?

Уничтожив его, Жанна остается единственной обладательницей весьма нешуточного богатства, спрятанного, кстати, на вокзале, в камере хранения. Как все просто! Как в дешевом низкопробном детективе!

Призрак запаниковал. Как предупредить Аркадия? Он носился по заснеженному лесу, тут и там взрывая фонтанчики снега, кое-где даже оставляя следы, как человек — невидимка. Кое-чему он уже научился! Ему один раз почудилось, что он ощущает температуру, что у него начинают мерзнуть руки и ноги… Это у призрака-то!

Он внезапно застыл, слившись воедино с высокой пихтой, слушая, как с ветвей осыпается снег. Он не шевельнулся, пока снежная пыль не улеглась.

А что он, собственно, паникует? Поездки на Котлован не будет по причине клинической смерти. Вернее, она состоится, но без Аркашки. Как он мог забыть о пробке из-под шампанского! Этого госпожа Аленевская не знает! Вернее, она пока не госпожа. Она ей станет в далеком будущем.

Через несколько минут он был у себя в квартире. Вернее, в квартире своего предшественника, которого там не было. Там вообще никого не было. Посреди убранной пустой квартиры красовалась наряженная елка. Каждый предмет, мебель, даже обои ему о чем-то напоминали. Как здорово они, оказывается, жили тогда!

Теперь совершенно точно Изместьев не будет иметь с Аленевской ничего общего. С убийцей! Впрочем, для того, чтобы «иметь», надо умудриться вернуться назад. А это как раз сделать совершенно невозможно.

Аркадия-младшего удалось найти не сразу. В хирургическом кабинете поликлиники ему наложили пару швов на травмированный палец, превратив выпускника практически в инвалида. Авторучку держать Изместьев теперь точно не мог. Слава богу, все контрольные были позади, и в последний учебный день второй четверти парень мог просто присутствовать, отвечать на вопросы, участвуя в дискуссии.

Призрак висел в классе на уровне доски, смотрел на парочку «Жанна + Аркаша» и не знал, что делать. Предчувствие редко обманывало его: что-то должно было случиться. Нужно быть готовым к любым сюрпризам. Но к каким?