Созвездье Пса

места сдвинули, на месте фотографировать не стали. Надо мне было, очевидно, еще под стеночкой постоять, чтобы Кадея утешить… Ну-с, теперь мы в это самое № 60 землю ссыпаем, а актер бронзовый, пропечатанный в должном количестве изданий, стоит себе в экспозиции — будто всегда там и стоял.

…Только ничего этого, Лука, я не помню, ну, хоть убей! Помню, день был пасмурный, прохладный, я ровнял песчаную стенку, чтобы красивой была на фотографии… Песок мокрый, серый — и очень чистый. Ровнял ножом, резал как масло, Сибиэс и вправду смотрел — указания давал, а вот Шарапа не помню. Навел я в помещении марафет, а Сибиэс — он тогда еще увлекался этими играми — возьми да и скажи, чтоб я еще маленько стеночку песчаную подрезал. Я ее ножиком — тут все и вываливается мне под ноги. Статуэтка — вся зеленая, только руки-ноги и можно разобрать, и гвоздики медные, штуки четыре. Наверное, актер этот бронзовый в деревянной шкатулке лежал, шкатулка сгнила, медь окислилась… Я даже в руки ничего не брал, только, помню, брякнул: вот, мол, и находка сезона… И все. А что там потом падало — это уже на твоей. Лука, совести.

Вот так, Света, и рождаются легенды. Поди — проверь!.. Ведь я даже не помню, Лука, был ли ты сам тогда. Ну, тебе виднее…

За винцом идет пиво. Перекуриваем… Лука настолько доволен жизнью, что готов облагодетельство— вать кого угодно, меня, например. Скажем, он отвлечет внимание не вовремя приехавшего супруга О.

…А ему-то кто рассказал?

Это, по мнению тюленя, просто. Лучше всего телеграмму прислать — вызов на работу или еще куда. Муя на денек-другой отбывает, а в это время…

Чай… Чай — и невесть откуда взявшийся тортик А у этой Светы аппетит недурен, хоть по ней вроде нe скажешь. Лука выразительно поглядывает на меня.. Ну что, Борис, курнем да погуляем? А чего еще делать И мысль одна имеется… Только кусок торта оставьтe для Маздона, а то вообще свинство будет.

Бредем с Борисом куда глаза глядят. А глядят он на восток, на храм Владимира. Не на Западное же городище идти, мрачно там сейчас. Лучше уж к собору, тихо возле него, уютно, нет этой жуткой саванны с сухой мертвой травой. Сегодня как раз время местных привидений. Впрочем, нам они едва ли попадутся, мы тут сами как привидения. Ты прав, друг Борис, настроение у меня неважнецкое. Это ты у нас железный челoвек…

Громада храма позади, под ногами древний камень Главной улицы Херсoнeca. Странно, по этой мостовой ходили больше двух тысяч лет назад, а она до сих пор получше севастопольских тротуаров. А вот и дом Гикии — тои самой, что мужа-врага разоблачила, этакий здешний Павлик Морозов, только без красного галстука…

…Да какая Гикия! Просто дом, второй век до нашей эры, хорошо сохранился, вот экскурсоводы и придумали. Хотя, судя по описаниям, Гикия жила и в самом деле где-то рядом. Это же центр, самые богатые кварталы…

А нам туда — прямо через камешки.

Перемахиваем через невысокую каменную стенку метра в полтора высотой и осторожно идем к центру того, что когда-то было базиликой… Осторожность