Богоматерь лесов

— Если ты не можешь победить их, присоединись к ним и моли Господа принять тебя. Б о льшую часть этого барахла я купил в Такоме, в «Уол-Март», и теперь просто продаю его с небольшой наценкой.

— Десять прутиков для растопки за пять баксов?

— Я такой же капиталист, как любой другой.

— А как же этика бизнеса?

— А как же спрос и предложение?

— А тебе не нужна лицензия на коммерческую деятельность?

— Лицензию на ларек я получил. — Эдди немного отступил назад, чтобы его не слышали паломники, которые разглядывали пакеты с чипсами. — Но, Том, тебя-то какими судьбами сюда занесло? Могу уступить тебе набор для растопки со скидкой.

— Я турист, — сказал Том. — Осматриваю достопримечательности. В город приехал цирк, и я прохаживаюсь вокруг шатров.

— Господи! — прошептал Эдди. — Продавай им попкорн или — еще лучше — сбегай на реку за водой и продавай им святую воду.

— Они могут сходить за водой сами, я для этого не нужен.

— Продавай ее тем, кому до завтрашнего утра не успеть пройти две мили.

— Займись этим сам. Но подбери нужные бутылки. С наклейками. Позаботься, чтобы на них были нужные наклейки.

— Ты подал мне отличную идею! — обрадовался Эдди. — Просто потрясающую! Можно сделать веб-сайт с рекламой святой воды. Хочешь войти в долю?

— Я ничего не смыслю в компьютерах.

— Это неважно.

— Пока зарабатывай денежки, продавая конфеты.

— Я так и делаю, — сказал Эдди.

Том увидел, что по дороге, которая петляла между стоянками, к нему приближается целый батальон пилигримов с пустыми бутылками и карманными фонариками. Он отошел в сторону, чтобы пропустить их, — вид у них был серьезный и важный, как у детей, — вытащил сигарету и опустился на корточки, прислонившись спиной к дереву. Интересно, если он не явится сегодня на работу, будет ли это последней каплей, которая переполнит чашу терпения? А даже если и так, подумал он, даже если они его уволят? При его долгах пытаться свести концы с концами за счет скудного жалованья тюремного охранника все равно что горстями бросать песок в океан или тщиться струйкой мочи затушить бушующий лесной пожар. Мелочь на карманные расходы. Жалкие гроши. Наверное, лучше всего уехать отсюда и попробовать начать все заново где-нибудь в другом месте, может быть просто поселиться в каком-нибудь захолустье, где всем наплевать, кто ты такой, и жить себе потихоньку, как тысячи других потерпевших крушение и выбившихся из сил. Рвануть на юг. В Модесто или Флэгстафф. Теплые ветра и песчаные пустоши. Найти такую же тупую и бессмысленную работу, обзавестись паршивым телевизором с комнатной антенной, пока не появятся деньги провести кабель. Дрочить по вечерам, взяв упаковку пива «Шлитц» на шесть банок и номер «Пентхауза», обедать сандвичами с мясом, дремать на диване, иногда ездить на рыбалку, если придумать, как обойтись без лицензии. Жить в какой-нибудь дыре, экономя на электричестве, в окружении мексиканцев, которые отворачиваются при встрече, покупать пиво в магазинчиках, работающих допоздна, брать гамбургеры на вынос и быть готовым в любой момент сняться с места. И пусть все катятся к черту. Что у него есть? Он уже ничего не стоит. Если Элинор потребует от него алиментов, он скажет: «Пошарь в моих карманах! Забирай все, что найдешь. Заодно можешь прихватить телевизор, ботинки и корки от тако» [32].

Неподалеку стояла будка, на которой было написано: «Пункт первой помощи/Бюро находок». В ней сидела женщина и читала «Ридерз Дайджест», держа в руке карманный фонарик. Том решил, что она вполне подходит для его плана.

— Здравствуйте, — сказал он. — Бог в помощь. Скажите, никто не находил мобильный телефон?

Женщина загнула уголок страницы, и по этому жесту Том почувствовал, что она попалась.

— «Нокиа»?

— Да.

— Раскладушка?

— Да.

Когда он набрал номер, чтобы сказать, что заболел, оказалось, что сообщения принимает автоответчик. Том обрадовался, ему было бы тяжело врать, разговаривая с кем-то из сотрудников. Оставляя сообщение, он понизил голос до еле слышного шелеста, точно он и вправду подхватил грипп:

— Это Том Кросс… Сегодня я не смогу отработать свою смену… Я заболел… Простите, что звоню так поздно, я надеялся, что успею оклематься, но теперь… боюсь… что я не в состоянии выбраться из дома. Надеюсь, завтра я приду в себя. Спасибо. Том Кросс.

Из-за атмосферных помех в трубке они, наверное, решат, что он припарковался в лесу, чтобы поразвлечься с какой-нибудь пышногрудой красоткой, — с тех пор как он расстался с Элинор, он все время чувствовал, что его подозревают в чем-то подобном, думая, что теперь он катается как сыр в масле. Женатые приятели постоянно подначивали его: «Не теряйся, — говорили они, — живи на всю катушку!»

Сунув руки в карманы, Том вернулся к ларьку Эдди. Несколько паломников подошли купить содовой, и ему пришлось ждать, пока Эдди, подмигнув ему на манер мошенника-цыгана, уговаривал покупателей взять в придачу конфет. Они ушли, и Том подошел поближе.

— Старый трюк, — сказал он. — Очень старый трюк. Но в этот раз все серьезно, Эдди, без дураков. Эй, что это там? — Том указал на что-то за спиной Эдди и, когда тот отвернулся, взял бутылку воды и сунул ее во внутренний карман куртки. — Сколько? — спросил он. — Девяносто девять центов? За бутылку воды из «Уол-Март»? Плачу доллар. — Он бросил деньги на прилавок.

— Возьми две и принеси мне тоже святой воды, Том.

— С какой наценкой ты собираешься ее продавать?

— Ты хочешь набрать воды для своего парализованного сына?

— Для тебя, Эдди. Потому что ты импотент.

— Что ж, надеюсь, она помогает. Вот, возьми «Сникерс». — Эдди сунул шоколадку в карман куртки Тома и дал ему еще одну бутылку воды. — Все как с ума посходили, — заметил он.

— Святая вода в пластиковой бутылке из «Уол-Март».

— Это Америка, — сказал Эдди.

Том вышел с территории туристского городка по тропе, обозначенной самодельным указателем: «Тропа Матери Божией Лесной». В сыром лесу под деревьями мерцали свечи, навстречу Тому гуськом двигалась группа паломников, о приближении которых оповещали блуждающие лучи карманных фонариков.

— Что-то вы припозднились. Уже половина одиннадцатого.

— Сейчас или никогда, — ответил Том.

На повороте перед холмом он встретил еще несколько человек.

— Вам не обойтись без фонарика, там местами хоть глаз выколи.

— У меня есть фонарик, — солгал Том, похлопав себя по карману. — Я просто хочу, чтобы глаза привыкли к темноте.

Чуть дальше, на берегу Сковородного ручья, отдыхала на бревне еще одна группа — три женщины.

— Здравствуйте, — сказала одна из них. — Вы настоящий полуночник.

— Последняя возможность запастись святой водой, — ответил Том.

— Источник расчистили и расширили. Он продолжает наполняться святой водой. Так что проблем у вас не будет.

У моста, освещенного газовым фонарем, стоял мужчина с ведерком в руке.

— Кто идет? — спросил Том.

— Это моя реплика, — сказал мужчина.

— Страждущий, — сказал Том. — Да будет благословенна Матерь Божия.

— Мы собираем пожертвования на строительство церкви, — сообщил мужчина.

Том бросил в ведро монету в пять центов.

— Можете внести эту работу в свое резюме, — сказал он. — Если надумаете стать кассиром на платном шоссе. Все сразу поймут, что у вас есть задатки.

За мостом к деревьям были прибиты таблички: две «Проход воспрещен», две «Частная собственность» и две «Земля является собственностью Компании Стинсона». Неподалеку был установлен столбик с ящичком, защищенным пластиковым щитком, где лежала пара сотен экземпляров уведомления, отпечатанного на фирменном бланке Стинсона. Чтобы прочесть его, Тому пришлось одну за другой зажечь три спички: