Деревянное море

А потом они направились ко мне. Когда они подошли вплотную, тот, кто отдал свою лопату, осторожно взял у меня из рук мертвого мальчика. Я этому не противился.

– Все будет хорошо, – сказал он. – Теперь мы о нем позаботимся.

Он держал тело еще бережнее, чем я, и смотрел на него с удивительной нежностью. Уж он-то наверняка знает, что делать дальше.

– Пошли, – сказал мне один из них; кто именно, я не обратил внимания.

Они все зашагали к краю леса, и я решил, что нет ничего естественнее, как пойти за ними следом. Они шли справа и слева от меня. Я переводил взгляд с одного на другого, Я их всех знал – каждый был мной, только моложе.

Мы шли, и мое тело больше не протестовало. В душе у меня воцарился покой, но одновременно и глубокая, глубокая грусть. Потому что, увидев их вот так всех вместе, увидев, как они работают весело и споро, увидев, как они любят друг друга, увидев мертвого ребенка на руках у одного из них, я наконец понял.

Как переплыть деревянное море? Я пока не мог ответить на этот вопрос, но теперь понимал, как найти ответ. Не это ли пытались донести до нас Астопел и иже с ним? Что нет ничего важнее, чем не дать умереть каждому нашему отдельному «я». Мы должны к ним прислушиваться, доверять им.

Познай не самого себя, а самих себя. Всех себя, все годы, все дни Магды и Паулины, оранжевых ковбойских ботинок и того времени, когда ты верил, что после сорока пенис втягивается в живот.

Мы оглядываемся на себя, какими были в прошлом, и видим эту личность то глуповатой, то забавной, но никогда – серьезной. Точно так же мы перебираем свои старые фотографии – нелепые шляпы, широкие лацканы. Каким же я тогда был глупым, каким наивным!

Нет ничего ошибочнее таких мыслей! Потому что теперь, когда тебе это уже не под силу, твои прежние «я» все еще умеют летать, находить дорогу в лесу или из библиотеки. Только они могут разглядеть в траве ящерицу и закопать ямы, которые нужно закопать.

Джи-Джи, Идеальный штурман, землекопы… Теперь я понял, как нужны были мне все они, чтобы понять мою жизнь. Как переплыть деревянное море? Спроси об этом у них и выслушай внимательно их разные ответы.

– Боюсь, больше мне и шагу не сделать.

В голове у меня пульсировала боль, копчики пальцев онемели, и их покалывало.

– Мы тебе поможем, – сказал один из них и подхватил меня под правую руку. Другой поддержал слева. Я оперся на них, и силы словно бы снова вернулись ко мне. – Дорога уже совсем близко. Мы почти пришли.

Тело Фрэнни Маккейба нашла мэр Сьюзен Джиннети. Возвращаясь из Нью-Йорка, она думала о том, как было бы хорошо возвращаться в дом, к мужу и жизни, а не просто к месту работы. Она никогда не чувствовала себя такой потерянной и приходила в ужас от мысли, что ей придется доживать век в одиночестве.

Она миновала пруд и печальный белый крест у края дороги. Потом въехала в лесок, с которого начиналась административная территория Крейнс-Вью. Дорога здесь принималась петлять, и Сьюзен сбросила скорость. Она была осторожным водителем. Скорость у нее была не больше тридцати миль, когда она увидела тело на краю дороги. Сперва ей показалось, что это просто какой-то бродяга взял и прилег отдохнуть. Солнечный свет, пробивавшийся сквозь кроны деревьев, яркими бликами плясал на лежавшей навзничь фигуре. Это явно был мужчина. Останавливаться Сьюзен не хотела – она была напугана, однако еще она была мэром и чувствовала, что затормозить – ее долг. Но еще до того, как она остановилась у кромки дороги в нескольких футах от недвижного тела, она увидела его лицо, и рот ее распахнулся.

Она едва сумела перевести рычаг автомата в стояночное положение и разразилась слезами. Вот тайна, которую никто никогда не узнал: мэр Джиннети сидела в своей машине и рыдала так долго и горько, что ее всхлипывания распугали всех птиц с ближайших деревьев. Прошло немало минут, прежде чем она сумела выйти из машины и приблизиться к телу.

Правда говорится в старых историях: те, кто нас любит сильнее всех, всегда в глубине своих сердец знают, что происходит с нами. Узнав в человеке, лежащем на краю дороги, Фрэнни Маккейба, Сьюзен в то же мгновение поняла, что он мертв. Воспоминания о счастливых днях юности, проведенных с Фрэнни, всю жизнь не отпускали ее и теперь так и не отпустят до самого конца.

И лишь несколько месяцев спустя, ужасно тоскливой и одинокой зимней ночью, ей вдруг было дано откровение, которое заставило ее улыбнуться. Только теперь она поняла, как ей повезло, что именно она тогда нашла Маккейба. Это позволило ей попрощаться с ним первой. Но в следующее мгновение жизнь снова показалась ей безнадежно длинной и мрачной. Потому что, даже если жизнь и одаривает тебя таким счастьем, кому оно нужно, это первое «прости»?

ЭПИЛОГ

Вопреки желанию Магды похороны стали громадным событием в жизни города. Друзья Фрэнни так и не пришли к единому мнению – обрадовался бы он или возмутился, узнав, что проводить его пришли пятьсот человек. Пять сотен людей, искренне потрясенных известием о том, что этот совсем еще нестарый человек внезапно умер. Он был такой энергичный и компетентный, а еще и веселый. Вне всякого сомнения, лучший начальник полиции, какой когда-либо был в городе. История о том, как он спас дочку Мейв Пауэлл от некоего таинственного маньяка в самый день своей смерти, лишь добавила яркости его звезде.

Разумеется, много говорилось и о том, каким негодником он был в детстве и юности. Как он однажды поджег машину директора школы. Как его исключили, как арестовывали, сколько боли он причинил отцу. Но смерть превратила эти истории в анекдоты, легенды, байки. Старина Фрэнни, ну разве он был не молодчина, а? Да и за кем из самых распрекрасных людей в молодости не водилось грешков? И потом, не надо забывать, что он помог раскрыть второе и пока последнее убийство в истории Крейнс-Вью.

Ну и что с того, что он был проказливым мальчишкой? Маккейб вырос и стал человеком хоть куда. Он был верным другом, надежным на все сто, любил жену и к работе относился добросовестно. Вот что главное в человеке, и все, кто пришел на похороны, были благодарны судьбе за то, что им довелось его знать.

Слава богу, хоть парнишка остался. Настоящее его имя было Гарри Грэм, но он предпочитал Джи-Джи. Симпатичный мальчишка. Люди, давно знавшие Фрэнни, говорили, что парень – точная его копия, когда тот был в его возрасте.

В тот день, когда Джи-Джи приехал к Маккейбам в гости, тетка его угодила в больницу, а дядя умер! Ничего себе, теплый прием! Но это не имело значения: он своим поведением сразу заслужил всеобщий восторг.

Они с Паулиной организовали похороны, привезли Магду из больницы и, когда пришло время идти к могиле, поддерживали ее под руки. А потом, пока Магда смотрела на простой гроб своего мужа, эти примерные ребята стояли рядом.

Кто-то из находившихся поблизости слышал единственную ее фразу:

– Ты мне нравишься.

Потом она бросила на гроб розу нежно-розового цвета и возвратилась на свое место. Помимо большого наплыва народа единственное, что еще удивило людей, так это отсутствие лучшего друга Фрэнни – Джорджа Дейлмвуда. Джонни Петанглс был – в инвалидном кресле. Последнее слово сказал священник, которого никто в городе не знал.

Никто не видел этого человека прежде. Элегантно одетый чернокожий джентльмен с уверенными манерами политика и голосом профессионального диктора. Во время службы кто-то из сидевших рядом с Джи-Джи спросил его шепотом, кто это такой. Парнишка ответил каким-то особенным голосом:

– Я знаю, кто он такой. Мы с дядей Фрэном его знали.

Люди не решились расспрашивать Магду, кем им доводится этот человек, но ей вроде бы нравилось то, что он говорил, в особенности пришлась ей по душе цитата из Корана: «Подумай о конце света и тогда ты перестанешь мечтать о нем». Только это за всю церемонию и вызвало ее слезы, но и тут никто не решился спросить почему.