клуб аистенок(СИ)

Няня держала заснувшую Джоди на руках, пока Джудит занималась Джулиан, а та орала и извивалась, пока ей промывали желудок. Джудит едва сдерживала рвоту. Они смогли покинуть госпиталь лишь на рассвете. Утро Рождества. Пока две медсестры держали девочек, Джудит помчалась в крошечный антисептический женский туалет, чтобы брызнуть водой на лицо. Промокая глаза жесткой туалетной бумагой, она взглянула в зеркало, на то, что осталось от нее. Она не знала, то ли расхохотаться, то ли зарыдать в голос. Это болезненное, абсурдное место, где кажется, все, что может пойти наперекосяк, непременно так и случается, и остается либо лечь на пол и отбросить копыта, либо танцевать от облегчения, что сумел выстоять и выдержать еще один жизненный удар.

- Веселого Рождества! - сказала она своему отражению и все-таки ухмыльнулась.

На ней был старый банный халат поверх ночной сорочки и стоптанные взъерошенные шлепанцы, заказанные ею по каталогу, наверное, лет 7 назад, ее обычно ухоженные рыжие волосы были пересушены и болтались космами, а круги под глазами были такими огромными, что заползали на щеки. Вздохнув, она отправилась в коридор, где одна из медсестер держала Джоди, а другая - Джулиан. И обе девочки спали.

- Спасибо вам большое, - Джудит была так им благодарна за нежность с ее малышками.

- Давайте, мы поможем вам.

- Это будет так мило с вашей стороны.

Она шла за ними следом по длинному госпитальному коридору. "Это тест", - подумала она. - "Но я его пройду". Дома она положила детей на большую кровать, сама легла между ними, и они проспали до полудня. А когда проснулись, Джоди, казалось, выздоровела на 100%, а Джулиан щебетала, будто вообще ничего не было. Джулиан сорвала оберточную бумагу со своих рождественских подарков, а Джоди отбросила все свои игрушки и предпочла коробочки. Джудит одела их в красивейшие платьица и повезла на детскую вечеринку.

- Во время праздников я кое-что поняла про себя, - рассказывала Джудит группе. Сейчас в ее повествовании о том, как она провела Рождество, все выглядело забавным. - Я поняла, мне нравится, что никто не вмешивается в мои решения с детьми, я не хочу входить ни в какой компромисс по поводу моего образа жизни. Я хочу контролировать ее. Знаю, что порой это будет круто, но я справлюсь. Что мне интересно узнать в связи с этим - нормально ли это? То есть мы можем углубиться в мою психику, проанализировать отношения моих родителей, как отец обращался с мамой и так долее, но ... какова бы ни была причина, я теперь знаю, что я предпочитаю жить вот так. Жизнь моя- чтобы ни думали другие - удовлетворительна для меня. И сейчас, когда я знаю эту правду о себе, я не стану добычей всех этих знакомств и перестану извиняться и извиню себя за то, что я мать-одиночка, будто это какой-то дефект, а не нормальность.

- Думаю, - наблюдательно заметила Барбара, - вы только что ответили на свой вопрос, Джудит. Но попытайтесь не настраиваться всецело на эту волну, не фиксируйте свой мозг, пусть у вас сохранится гибкая возможность передумать, если когда что-то случится.

- Рик, вы выглядите плохо, - вставила Рути. - У вас все нормально?

Рик мотнул головой, но не произнес ни слова, отвел глаза посмотреть, все ли в порядке с Давидом. Рути права - лицо его было пепельным, а глаза пустыми.

- Дорин больше нет в живых, - он взглянул на всех. - Покончила с собой. Ее мама решила, причина в том, что она рассталась с Давидом, может, даже в том, что видела его, когда приезжала к нам на Рождество. Но я-то знаю причину. Она в том, что было с ней дома. Ее нет уже, и я не знаю, что делать.

- О Боже, Рик, - все окружили его, сочувственно обнимая, касаясь его рук, плеч ...

- И у меня такое чувство, что я подлил масла в огонь, потому что за рождественским обедом в ее присутствии сделал предложение Пэти.

Молчание.

- И? - спросил Шелли.

- Дорин могла решить, что отныне она потеряет всякую связь с Давидом.

- Рик, - сказала Барбара, - возможность, что вы женитесь, всегда существовала, думали ли вы об этом или нет.

- Я так счастлив за себя, но мне так жаль эту девочку. Через невинные, любящие глаза я заново увидел мир - вот что такое быть родителем. Я научился тому, как нуждаться в ком-то, и быть нужным другим. Я понял, что самое важное в мире. Самое важное - как мы любим, все остальное вторично. И потому я очень благодарен этой девочке. Оглядываясь на годы до появления ребенка, я сожалею о зря потраченном времени, о времени на неважные проекты, потом понимаю, что результат все-таки не был нулевым, потому что в конечном итоге, все привело меня к этому знанию и к таким отношениям с Пэти.

После долгой паузы Барбара обратилась к Элейн и Митчу. Они сидели рядом и держались за руки. Как всегда Элейн говорила размеренно и тихо.

- Сейчас я уже начинаю спокойно думать о расширенной семье, о включении Джеки. Я не стану менее важной; а что касается Роуз, чем больше людей будут любить ее, тем лучше для нее, для ее самооценки. А вот как объяснить все ей, когда она подрастет - самое трудное. Я думаю открытость - лучшее, что мы можем сделать:-

Люди эти - поразительны", подумала Барбара? Их дети удивительным образом открыли их.

- А как ваша семья? Как вы отпраздновали Рождество? - спросила Барбара Рути и Шелли.

- Нормально. Я не люблю вечеринки, а вот Рути и Сид хорошо провели время. Собственно, с этих вечеринок кое-кто начал обхаживать Рути. Каждый день звонит, - ясно, он подкалывал Рути.

- Прекрати, Шелл, - Рути шлепнула его по руке. - Я совсем им не интересуюсь.

- Хотите нам о нем рассказать? - спросила Барбара.

- Ну нет ...

- А я хочу, - сказал Шелли.

- Да нечего рассказывать, - в глазах Рути появился гнев.

Но малыши ввалились в комнату перекусить.

Барбара повернула машину на парковку у аптеки и взглянула через улицу на холл торгового центра Беверли. 20 лет назад - она помнила - на этом месте не было ничего, лишь парк Беверли, центр развлечений для детей с лошадками и пони. По воскресеньям утром здесь обожали бывать ее дети - и Гайди и Джефф: гордо они восседали на запряженных пони и, проносясь мимо, весело махали Барбаре и Стэну.

Тень ностальгической печали скользнула по ее лицу, и она чуть не заплакала. Уже несколько дней она неважно себя чувствовала. Может, мочевой пузырь, может, несварение, какая-то проблема с желудком - ее подташнивало. Поэтому она остановилась у аптеки: надо что-то принять и избавиться от постоянной тяжести внизу живота.

Внутри аптеки она планировала сразу пройти в нужный отдел, купить и тут же уйти, но вместо этого, прошла к корзинам для покупок, а потом отправилась по проходам. Она любила аптеку, отдел косметики с глянцевыми постерами, рекламирующими румяна, губную помаду, блеск для губ. И постоянные баррикады из новых товаров: спрей, который забрасываешь, путешествуя, в чемодан и разглаживаешь им складки на одежде, или диетический порошок, разрекламированный в журналах, превращающий упитанных толстяков в стройных особей.

Гигиена для женщин. Сняв с полки коробку тампонов, она сразу увидела то, за чем, собственно, пришла - наконец, она призналась себе в этом: ЕРТ - тест на беременность. Бог мой! Что, если то, чего она опасалась, случилось?! Месячные лишь немного запаздывали, и в ее возрасте - Гови Крамер постоянно напоминал ей - можно ожидать нерегулярности. Но не помешает купить тест, чтобы узнать наверняка. Может, покупая его и выбрасывая на ветер 17 долларов, она заставит месячные придти. Но она-то знала, что дурачит себя, играет с собой в игры, потому что была на сто процентов уверена: она беременна. В 42 года.

Она помнила все симптомы своих первых двух беременностей, хотя были они миллион лет назад: вспухшие груди, тошнота, усталость, слезливость. Ей не нужен тест, чтобы знать: она беременна. Как сказать это Стэну?! Какая будет его реакция? У-ра! Правда, недавно он сам выдвинул такую идею, но, конечно, он шутил, напомнила она себе.