Любовь, опять любовь

— Бог мой, как я любила тебя, братишка, как любила… — пробормотала она, и глаза удивленно раскрылись. Но вникнуть в сказанное Сара оказалась не в состоянии. Бухнулась в постель, горько зарыдала. Все лучше того, что ее ждало. Слезы, даже слезы горькие, горючие — слаще страны скорби, убежище от нее.

Проснулась поздно, в столовую вышла к концу завтрака. Зашел Стивен. Он искал сыновей, хотел преподать им урок стрельбы. Бенджамин сидел с чашкой кофе, ждал Сару. Слегка улыбнулся с оттенком иронии, подозревая Сару в ночных похождениях по злачным местам. Генри вошел сразу вслед за ней, налил себе кофе, уселся с чашкой рядом с Сарой, не глядя на нее. И она тоже на Генри не смотрела.

— В два вас покину, — нейтральным тоном сообщил Бенджамин. — Иначе на самолет не успеть.

— Тогда Сара успеет вам показать сад, — сказал Стивен. — В качестве старожила.

— Если у нее найдется время, — дипломатично заметил Бенджамин.

— Конечно, найдется, — отозвалась Сара, хотя и после краткой паузы, ибо не сразу доходило до нее услышанное.

— А вы, Генри, полагаю, согласитесь отужинать с нами вместе со своей супругой, — продолжал Стивен. — Есть у нас здесь неподалеку кабачок «Синий вепрь» — колоритное местечко. В десять спектакль закончится, через полчаса мы уже там.

— Спасибо, с удовольствием. Для Джозефа, правда, поздновато, но ничего, управимся. Он уже привык ложиться поздно.

Стивен удивился такому распорядку дня малого ребенка.

— Нора могла бы присмотреть за мальчиком.

— Что вы, он меня не отпустит. Месяц не видел, соскучился.

— Что ж, если вам удобно… Сара, вы тоже, прошу вас… — Следующая фраза относилась уже к ворвавшимся в столовую сыновьям: — А вот и вы, сорванцы. Бегом за мишенями! — И Стивен вышел вслед за тут же унесшимися прочь пацанами.

Кофе не лез в глотку. Во рту горечь потери. Сара повернулась к Бенджамину.

— Может, пойдем?

Бенджамин поднялся. Высокий, солидный, респектабельный… Его неправдоподобно совершенный кремовый костюм подавлял все окружающее, превращал старинный величественный зал в захудалую сараюшку. С подчеркнутой вежливостью Бенджамин спросил Генри:

— Не желаете к нам присоединиться?

— Нет, спасибо, у меня еще куча дел, — проворчал тот, не поднимая глаз.

Бенджамин и Сара отправились бродить по окрестностям, восхищаясь видами, присаживаясь на скамейки, забредая в рощи. Вышли на луг к лошадям, не меньше дюжины этих созданий обмахивались хвостами возле ручья. Лошади заинтересовались, не несут ли им чего-нибудь вкусненького, и тут же утратили всякий интерес к праздным зевакам. К горизонту убегало поле с какими-то созревшими злаками, возле поля внутри громадного сарая, амбара или ангара, уж как он там назывался, пыхтел какой-то сельскохозяйственный комбайн, похожий на громадное насекомое. Возле машины двое молодых людей в аккуратных синих комбинезонах возились с канистрами.

Последний день. Последний! Только это занимало сейчас Сару. Ландшафт, небо, лошади, комбайн — во всем этом она видела только Генри. Жадная, эгоистичная любовь вытеснила все остальное. Сара внушала себе, что Бенджамин заслуживает хотя бы элементарной вежливости, снова и снова заставляла себя болтать с ним, но внимание ослабевало, она замолкала посреди фразы.

Бенджамин вспомнил, как ее занимали всяческие проекты в Бель-Ривьере, принялся рассказывать об очередных затеях.

— Как вам нравится, Сара, кашмирское озеро с настоящими кашмирскими жилыми лодками, с кашмирскими лодочниками и музыкантами, но в штате Орегон? Там воды хватает, можно подходящее озеро подобрать.

— Очень интересно, — вяло отозвалась Сара.

— Отлично. А как вы отнесетесь к прибору-ионизатору, испускающему отрицательные ионы? Он висит на тележке, его легко перемещать по дому. К нему притягивается пыль и скапливается в поддоне. Час работы — и воздух в комнате совершенно лишен пыли. Интересно?

— Конечно, интересно. Экономит время уборки.

— Идея моей жены. Она физик. Работает на фирму, производящую ионизаторы. Она и разработала этот прибор.

— С удовольствием куплю.

— Я скажу жене, она вам пришлет.

— А кашмирское озеро — тоже идея вашей жены?

— Это мы вместе, придумали. Были в Кашмире три года назад, еще до того, как там началась пальба. Я заинтересовал проектом сеть отелей, им понравилось.

— Судя по вашему тону, вы считаете идею несколько легкомысленной.

— Поначалу мне действительно так казалось. Но мои представления о том, что серьезно и что легкомысленно, тоже изменились. — Тут Бенджамину захотелось обменяться с нею чем-то более основательным и убедительным, нежели слова, — взглядом, — однако Сара не смогла заставить свои глаза открыться для контакта. Казалось, штыки втыкались в ее глаза, готовые вытечь по щекам без остатка.

Они подошли к рощице, откуда доносились голоса и отдельные выстрелы. Дошли до полянки, в центре которой из травы тррчал толстый деревянный столб высотой с человека и напомнивший им, в соответствии с характером времени, в которое они Жили, человека, мужчину или женщину со связанными руками и с завязанными глазами; человека, ожидающего расстрела. Старомодно? Пережиток старых, более цивилизованных времен? К столбу прикреплена самодельная бумажная мишень. В нескольких ярдах от столба обнаружились Стивен, трое его сыновей, еще два мальчика и две девочки. К стволу толстого дуба прислонены несколько ружей разного типа и размера. Сцена отличается своеобразным сочетанием какой-то несерьезной, игровой, любительской атмосферы (нарисованная мишень, одежда Стивена и детей) и строгих, суровых, жестоких ритуальных черт смертной казни. Очередной стрелок, только что сделавший выстрел, поставил оружие к стволу дуба, вернул свой ствол в небольшой арсенал, вокруг которого возбужденно мотались два рыжих сеттера, а сам вернулся к группе. Следующий стрелок в сопровождении Стивена подошел к дереву, где выбрал приличествующее его возрасту и навыку оружие. Каждое движение отслеживалось и исправлялось Стивеном. Ствол вниз, только вниз, так, пошли… Вышли на позицию, Стивен остановился чуть сзади и сбоку от стрелка, продолжая им руководить, хотя слов его Сара и Бенджамин не слышали. Парень приложился, прицелился, выстрелил. Рядом с яблочком мишени появилось черное пятно. Очевидно, Стивен похвалил парня, ибо тот вернулся обратно к группе с довольным видом.

Следующей стреляла девочка лет двенадцати. Она выбрала оружие сама, ничего Стивен ей не говорил и в ходе подготовки выстрела. Уверенно подняла она ствол, быстро прицелилась и выстрелила. Очевидно, пуля попала в яблочко, ибо вид мишени не изменился. Дети восторженно завопили, собаки затявкали, запрыгали, Стивен одобрительно положил руку на плечо девочки. Она вернулась к группе, а очередь стрелять подошла младшему сыну Стивена, Эдварду. Кажется, ему предстоял выстрел из пневматической винтовки. В этот раз Стивен инструктировал стрелка особенно подробно, каждый шаг, каждое движение. Левое плечо… правое… положение головы… ступни ног… сосредоточенность… Бумага мишени встопорщилась у самого ее края. Все участники тренировки настолько углубились в работу, что не заметили приближения двоих зрителей.

— Если бы мы столько же внимания уделяли обучению наших детей стрельбе… Возможно, я проявляю крайнее невежество, но к чему им умение стрелять в этой мирной зеленой стране?

— Традиции, социальный статус.

— И девочки тоже…

— Следует помнить, за кого девочкам предстоит выйти замуж. Цитата.

Бенджамин вежливо улыбнулся.

— У меня не было никакой необходимости обучать свою дочь этому искусству. — В ответ на вопросительный взгляд Бенджамина Сара пояснила: — Мы не аристократы.

— Но ведь это может оказаться полезным. Ведь ваша дочь живет в дикой Калифорнии.

— Другие условия, другая стрельба. Этим детям вряд ли придется стрелять во что-нибудь, кроме фазанов, куропаток да оленей. Разве что во время войны.

— Иногда мне кажется, что ваша прекрасная страна — вся сплошной пережиток.