Второй шанс

— Что? Что случилось?

— Выпускной! — Хайди встряхнула головой. — Как мы раньше не додумались! Великолепная тема для пляжной вечеринки! Ночь выпускного бала! Просто класс!

Она схватилась за телефон, набирая чей-то номер, а когда трубку подняли, громко провозгласила:

— Выпускной! — Пауза. — Тема для пляжной вечеринки! Классно, да? Смотри, гости наденут нарядную одежду, а мы выберем короля и королеву бала, заведем приятную музыку и…

Хайди восторженно продолжала развивать тему вечеринки, а я поднялась наверх в комнату, где меня дожидались учебники и блокноты. Правда, желание читать пропало. Лучше подышу соленым морским воздухом.

На столе лежал одинокий лэптоп. Я машинально включила его и нашла в поисковике нужный сайт.

«Соревнования „Прыгающие байки“ в Рандаллтоне», — набрала я на клавиатуре. Нашлось около десяти видеороликов, среди которых я выбрала один-единственный с ярлыками-тегами «Стокк» и «Рампа».

Тот же видеоролик смотрели в «Клементине» — я узнала задний фон и знакомый шлем. Трюки в велопарке не шли ни в какое сравнение с тем, что творил на рампе Илай. В его прыжках чувствовалась грация и обманчивая легкость, ведь таких результатов непросто добиться. С каждым разом он взлетал все выше и выше в воздух, а вместе с ним выпрыгивало из груди мое сердце. До чего же опасный вид спорта, но как завораживает красотой бесшабашных трюков! А может, любое дело, если приложить все усилия, дает потрясающие результаты? Иногда рискуют жизнью, чтобы добиться желанной цели. И чем рискованнее занятие, тем больше хочется убедиться, что оно того стоит.

Следующим утром, после недели невразумительных телефонных разговоров, я наконец-то решилась навестить отца в гостинице. Обросший щетиной, папа встретил меня в темном номере с зашторенными окнами. Открыв дверь, он тут же рухнул на незаправленную постель, заложил обе руки за голову и закрыл глаза.

— Ну, расскажи, — попросил он, шумно вздыхая. — Как идет жизнь без меня?

Помпезный тон вызывал два желания: закатить глаза и промолчать или ответить честно, но я выбрала третий вариант и задала встречный вопрос:

— Разве ты не разговаривал с Хайди?

— Разговаривал? — Папа усмехнулся. — Да, мы говорим, но смысла в таких разговорах нет. У нас разные взгляды на жизнь, и общий язык найти невозможно.

Вот только не надо в деталях описывать ваши проблемы! Вполне достаточно знать об их существовании, признавая Самыми Глобальными и Неразрешимыми. Впрочем, раз уж пришла, придется копаться в подробностях очередного скандала.

— Это… из-за ребенка?

Он слегка приподнялся и удивленно посмотрел на меня:

— Это она так сказала?

— Хайди мне ничего не рассказывала, — успокоила я папу, раздвигая тяжелые шторы. — А спрашиваю потому, что хочется поскорее вас помирить. Только и всего.

Папа с интересом наблюдал, как я собираю пустые стаканчики из-под кофе и пакеты с фастфудом, разбросанные по номеру.

— Такая забота настораживает, — заявил он. — Особенно если учесть, что Хайди тебе не нравится.

— Что? — Я бросила пару испачканных в кетчупе салфеток в переполненную корзину для мусора. — Напротив, очень нравится.

— Значит, она тебе не кажется глупенькой Барби?

— Нет. — Я старательно отогнала мысль, что еще недавно думала о Хайди именно как о пустоголовой кукле. — С чего ты взял?

— Твоя мать считает ее глупышкой, — мрачным голосом пояснил папа. — А у вас на многое одна точка зрения.

Я мыла руки в ванной комнате и, услышав его слова, взглянула на свое отражение в зеркале, но через секунду отвернулась, сгорая от стыда. Когда-то мамино мнение действительно очень много для меня значило.

— Ну, не всегда и не во всем, — уклончиво ответила я, ища чистое полотенце.

— А знаешь, что мне всегда нравилось в твоей матери? — задумчиво произнес папа. — Ее настроение легко прочесть по лицу. Не надо строить догадки, искать скрытые намеки и заниматься домыслами. Я с полвзгляда понимал, когда ей грустно. А Хайди…

Вернувшись в комнату, я присела на соседнюю кровать.

— А что Хайди?

— Она очень скрытная, — вздохнул отец. — До поры до времени все держит в себе. Живешь себе счастливо, ни о чем не подозревая, а потом однажды выплескивается в лицо вся накопившаяся желчь. Хайди чувствует себя несчастной, потому что у нас ничего не складывается! Видимо, я не самый лучший из мужей, а более никчемного отца вообще трудно найти!

Выдержав короткую паузу, я осторожно спросила:

— Она так и сказала?

— Конечно, нет! — отрезал отец. — Понимаешь, Оден, в любом скандале всегда кроется подтекст. Дело в том, что в понимании Хайди я подвел и ее, и Фисбу. Наверное, так и случилось с самого первого дня.

— Попытайтесь начать все заново, с чистого листа, — предложила я.

Он печально усмехнулся:

— Все не так просто, дорогая.

— Что тогда остается? Жить в гостинице, одному?

— Ну, пока не знаю. — Он встал с кровати, подошел к окну и спрятал руки в карманы. — Не хочу больше усложнять жизнь, а без меня, возможно, все образуется само собой. Скорее всего, так и произойдет.

Неожиданный спазм сжал желудок.

— Сомневаюсь. Хайди тебя любит.

— Я тоже ее люблю, — признался папа. — Но иногда одной любви недостаточно.

Удивительно, но на протяжении краткого разговора с отцом больше всего меня расстроило банальное объяснение разрыва с Хайди. Все-таки папа — великий писатель, вот и закрутил бы более занимательную интригу.

— Мне пора на работу, — сказала я, беря с кровати сумку. — Вот… зашла проведать.

Папа быстро подошел и сжал меня в крепких объятиях, уколов отросшей щетиной, которая совсем ему не к лицу — даже лоб поцарапал, — и пробормотал:

— Все образуется, не волнуйся.

Выйдя из номера, я нажала кнопку лифта, которая почему-то не загорелась. Нажала второй раз — опять ничего. Подойдя ближе, размахнулась кулаком и с силой стукнула по кнопке. Лампочка внутри нее тут же загорелась, вызывая лифт.

Боже, как же я зла! Нет, не просто зла, меня довели до бешенства! Когда двери лифта закрылись, я осталась один на один с собственным отражением, на сей раз — в полный рост, с перекошенной от ярости физиономией. Будто папины слова и глупое поведение сорвали надежно запечатанный клапан, выпустив, как из бурлящего гейзера, фонтан противоречивых чувств.

Я прошла через вестибюль и вышла на набережную, а перед глазами стояло папино растерянное, виноватое лицо. Так и хочется крикнуть во весь голос: «Нельзя все бросить на полпути и бежать от проблем, даже если признаешь себя источником всех бед и напастей! Раз причина кроется в самом человеке, значит, есть шанс, что он найдет достойный выход! Нужно только, не откладывая в долгий ящик, сделать первый шаг!»

Окрыленная внезапно осенившей мыслью, я на всех порах понеслась в «Клементину», обгоняя прохожих, и вскоре молнией влетела в магазин, напугав своим неожиданным появлением Мэгги.

— Оден?! — вздрогнула она. — Что случ…

— Будь добра, окажи услугу, — попросила я, задыхаясь от бега.

Мэгги растерянно заморгала:

— Хорошо! Какую?

Я кратко изложила просьбу, ожидая встретить недоуменный взгляд или даже выслушать насмешки, но ничего подобного не произошло. Мэгги лишь на секунду задумалась, а потом кивнула:

— Да без проблем!

15

Да уж! Полный конфуз, если не хуже.

— А вот так делать не надо, — посоветовала Мэгги, когда я, кряхтя, поднялась с земли.

— Ясно. — На коленке появилась новая ссадина, почти симметрично синяку на другой ноге. — Знаешь… ощущения такие странные.

— А то! — Мэгги вздохнула. — Как думаешь, почему этому лучше учиться в детстве?

— Не стыдно падать?

— Нет, просто не так высоко.

Она подняла валяющийся на земле велосипед, и я в очередной раз забралась на сиденье, упираясь ногами в землю.

— Так, следующая попытка! — объявила Мэгги.

Ранним утром следующего дня на площадке неподалеку от велопарка окончательно развеялись последние сомнения: на велосипеде кататься я не умею.