Мужчина, который забыл свою жену

— Дилли была просто великолепна! Вы должны гордиться ею, — сообщила учительница, которую я не смог узнать.

— Ой, да, она так любит выступать. Благодарю вас!

— А Джейми прямо настоящий музыкант! Чудесный вечер с семейством Воган!

— Давай всё-таки разберемся…

— Великий мюзикл, да? — Мэдди пользовалась тем, что учительница всё не уходила. — А какие песни!

— Кстати, Мэдди, какой номер тебе больше всего нравится? — поинтересовался я. — «Я намерена выбросить этого мужчину из головы» или «Я влюблена в чудесного парня»?

Учительница деликатно топталась рядом, дожидаясь ответа на этот занимательный вопрос.

— Я полагаю, что лучшая песня ещё впереди. «Впредь будешь внимательнее».

— Отличный ответ! — прокомментировала училка.

К нам то и дело подходили неведомые мне семейные пары, и до начала второго акта нормально поговорить так и не удалось. Мы вернулись в зал, но Мадлен упорно отказывалась обсуждать наше будущеё семейное счастье. Лишь когда зазвучали аплодисменты, я получил свой шанс.

— Ты сказала, что первыйвопрос — ухаживал ли я за Иоландой. А каков второй?

Пришлось дожидаться, пока не закончится следующая песня.

— С чего вдруг твое сознание сформировало ложную память? — выдала она наконец, перекрикивая одобрительный свист и аплодисменты.

И вновь пришлось ждать паузы, чтобы ответить. Но зато у меня появилось время корректно сформулировать фразу. Я проанализировал вопрос, выбрал лучший из возможных вариантов ответов и сразил жену своим красноречием:

— Не знаю.

— Потому что в глубине души ты не хочешь иметь обязательств. Твой мозг изобретает причины, чтобы не быть со мной, потому что ты этого не хочешь.

— Но…

Она прижала палец к губам. Пока пели «Это был не я», мне хотелось кричать от несправедливости происходящего. Память вела себя, как мышца, сведенная судорогой: полностью вышла из-под контроля, действовала независимо от меня, уничтожала файлы, создавала новые, а я должен был смириться с тем, как она разрушает моё прошлое и будущее.

— Но я хочубыть с тобой. И об этом мой мозг тоже знает. Я хочу быть с тобой — в болезни и здравии. Вспомни наши свадебные обеты.

— Угу, вот только мы разведены…

На сцене вновь появилась Дилли, и мы оба принялись изо всех сил вытягивать шеи, чтобы она заметила нас в зале. Мы громко хлопали, а я ещё вдобавок свистел и кричал, пока не понял, что упустил возможность ответить на последний убийственный аргумент Мэдди.

Очередной шанс перекинуться словом выпал ближе к концу представления. Гремели овации, занавес поднимали несколько раз, а мы бешено махали своим детям, попутно решая, останутся ли их родители вместе.

— Не знаю, что и думать, — вздохнула Мэдди. — Вроде мы обо всём договорились, и вдруг ты выкидываешь очередной фокус.

— Не надо меня обвинять, у меня неврологическое заболевание.

— У тебя психическое заболевание. И твоя психика не желает жить со мной. Рано или поздно это проявится, а я не хочу проходить через этот кошмар ещё раз.

— Как несправедливо. — Я перестал хлопать и посмотрел на Мэдди. — Я хочу, чтобы ты вернулась. Пожалуйста, поверь мне, а не лживому взломанному хранилищу моей памяти. Я хочу, чтобы ты вернулась, дети хотят, чтобы ты вернулась, я не спал с другой, и теперь ты знаешь, что я не намерен ничего от тебя скрывать. Что ещё я должен сделать?

— Вон Дилли машет нам — помаши в ответ!

Я помахал дочери, потом показал Джейми целых два больших пальца.

— Ох, не знаю, — покачала головой Мэдди. — Я говорила с адвокатами, ещё до истории с твоей ложной памятью. По условиям развода ты должен освободить дом, а я должна позволять тебе встречаться с детьми каждые выходные. Они ждут от меня дальнейших инструкций.

— Нет, Мэдди, умоляю, одумайся. Дай нам шанс.

— Пойми, мы не можем допустить, чтобы дети пережили второй наш развод. Я пока вернусь к родителям, но буду звонить, договорились?

Вечером Дилли разрешили лечь спать позже, чем обычно, и я долго сидел рядом, как в те времена, когда она была совсем маленькой.

— Почему вы с мамой сбежали, как раз когда я вышла на сцену?

— Ты заметила, солнышко? Прости, что мы пропустили твой дебют. Это всё потому, что мы никак не можем разобраться, как нам дальше жить всем вместе.

В дверях спальни возник Джейми:

— И что вы решили?

— Привет, Джейми. Пока ничего конкретного. Но мы оба будем с вами, неважно, вместе или порознь.

— Тогда можно нам взять чипсы?

— Если ты думаешь, что из-за чувства вины я позволю вам есть всякую дрянь на ночь, после того как вы уже почистили зубы… что ж, большой пакет в буфете, с луком и сыром.

Утром дети ушли в школу, а я сказался больным. Я бросался на каждый телефонный звонок и, задыхаясь, отвечал страховому агенту из Бангалора, что меня не интересует его предложение. А поздно ночью я выскочил из кровати на звук подъезжающего такси, но это вернулись домой Аноним в Галстуке и его супруга. Надо бы всё же узнать, как их зовут. Два дня я ждал вестей от Мэдди. Отправил ей длиннющее письмо с перечислением всех причин, по которым мы должны быть вместе, но не получил никакого ответа. Я боялся выйти из дома, и доведённый до отчаяния пёс остервенело лаял перед входной дверью. Чем дольше было её молчание, тем более пессимистичным я становился.

Ответ пришёл на третий день ожидания. Через щель почтового ящика влетел конверт. Я готов был к самому худшему. Официальное письмо от её адвоката: предписание освободить дом и соблюдать условия развода.

Я растерянно оглядывал прихожую. Пальто Мадлен так и висело на вешалке, обувь Джейми и Дилли стояла рядом с мамиными туфлями. Чёрно-белые фотографии детей наверху: Джейми с сестрёнкой в её первый школьный день, держа за руку, брат выводит Дилли за калитку; оба, уже чуть постарше, на пляже, такие мокрые и солёные; Мэдди держит на руках обоих, ещё совсем крошек, и смеётся в объектив, словно не веря, что у неё и вправду уже двое детей. Какой нелепый оптимизм. Я припомнил, как мы уже вместе с Мэдди смеялись, катаясь на лодке по Серпентайн; как Мэдди баюкала малышей; как она махала мне из окна поезда, возвращаясь с каникул, а я ждал её на станции.

Я никак не мог решить, где же лучше вскрыть эту эмоциональную бомбу. Прошел в кухню, но понял, что здесь читать не хочу Побрел было в гостиную, потом опять в прихожую. Поднес конверт к свету, но тот был слишком плотным — не разглядеть, что внутри. И наконец, решительным жестом распечатал, встречая свою судьбу.

Никакого письма от адвоката в конверте не оказалось. Только потёртая зелёная открытка, на которой мультяшный лепрекон желает «Добрейшего всем утречка!».

Глава 25

— Красавица, само совершенство! — Не знаю, кому именно был адресован комплимент — новорождённой или Мэдди. — Хочешь подержать её, Воган? — предложила Линда, и Мадлен, ностальгически улыбаясь, передала мне младенца.

Гэри и Линда с гордостью наблюдали за процессом.

— Можно я сфоткаю её на свой телефон? — попросила Дилли.

— А ты не хочешь сделать снимок, Джейми? — Я заметил, что сын тоже занят мобильником.

— Чего?

— Хочешь сфотографировать малышку Линды и Гэри?

— Не сейчас, я уровень вот-вот пройду.

Линда решила рожать естественным путем, что Гэри воспринял как сигнал к исполнению роли папаши 1950-х годов и просидел весь вечер в пабе. Он едва успел к финалу, после звонка раздражённой акушерки, которая, по словам Гэри, постоянно придиралась к нему по пустякам. «Немедленно выбросьте сигарету! — рявкнула она. — Это же больница!» «Это не сигарета, это косячок. Ну, если только по такому случаю…»

Но, как ни удивительно, вот он, младенец. И Мэдди восторгается чудом новой жизни.

— Разве не поразительно, Джейми? Совершенно новый человек, который увидит мир совсем по-новому…

— Есть! — выкрикнул Джейми, не отрываясь от экрана. — Прошёл!