Каблуки в кармане

Плевки – это вообще моя отдельная боль. Особо чувствительных прошу пропустить эту часть текста, я и сама пишу ее с трудом. Но, видимо, возмущение сильнее отвращения. Я не понимаю, почему такое количество мужчин, причем часто прекрасно одетых и выходящих из дорогих машин и элегантных заведений, плюют, харкают и сморкаются с помощью и без помощи пальцев под ноги прохожим! Что с ними всеми случилось? Они что, больные? Это же дикость какая-то! Меня тошнит, когда я хожу пешком, я стараюсь не смотреть под ноги, но и вляпываться в эту слизь тоже нет никакого желания. Мужчины, дорогие, ну суньте вы свой нос в платок, ну не харкайте вы молодой женщине поперек дороги! Мне вообще всегда казалось, что подобные прочистки носоглотки люди делают в ванной, предположительно, в одиночестве. Но, судя по качественно заплеванному асфальту, я десант с планеты Большая Наивность…

Тем временем пробка рассосалась, и стадом диких кенгуру поток рванул вперед. Теперь все было как всегда, как в природе, где, как и на нашей дороге, побеждает самый сильный и изворотливый. Первое время, очевидно, как самый сильный и безумный, лидировал «КамАЗ» с прицепом, но на первом же светофоре три иномарки, проскочив на красный, сделали и «КамАЗ», и его прицеп и, визжа покрышками, братья Бориски и Пиписки рванули дальше. У меня были свои заботы: сначала меня бортанула мадам на «опеле», с закрытыми глазами пикировавшая из крайнего левого ряда на обочину к палатке с сигаретами, потом усатые и злые мужчины долго не давали влиться в общий поток, а когда мне, наконец, удалось втиснуться, гудками и неприличными жестами дали понять, что думают обо мне и о моем желании не стоять на повороте до вечера, а все-таки добраться до работы.

Но я добралась, припарковалась, отдышалась, кое-как привела себя в порядок и вышла из машины к толстопузому джентльмену, крутившему брелоки на пальцах и цыкавшему золотым зубом.

– Машину убрала отсюда, – как бы между прочим приказала эта тварь и опять цыкнула.

Я взорвалась на месте. Надо сказать, такое иногда случается. Обычно я стараюсь держать себя в руках и не срываться, потому что понимаю, в каком городе живу, и не раз слышала рассказы о том, как кто-то спрашивал: «А почему я должен то? А за что мне это?..» – а ему в ответ молча показывали Калашников.

Не буду расписывать подробности короткой беседы между мной и золотым зубом. В результате машина осталась на месте, асфальт украсился пятью новыми плевками, мне пожелали, чтобы мне голову оторвало, я напомнила, что охранник видит мою машину в камеры, поэтому ее бессмысленно увечить, а все проклятья возвращаются к проклинающему. На том расстались.

На работе… Нет, не дождетесь, на работе оазис, заповедник и запасник. Приятные интеллигентные люди, мужчины пропускают вперед женщин и придерживают дверь, чтобы им полчерепа не снесло, здесь извиняются, когда не вовремя звонят мобильные телефоны, и предлагают чай или кофе посетителям. И три чувака в телогрейках с разводными ключами, которые без стука вломились в кабинет во время совещания, были просто не местными. Видимо, их прислала та тетка, с которой я пыталась поговорить по телефону утром.

Конец дня прошел в обычном режиме сносного хамства. Меня опять давили на дороге, в магазине толкали, дышали в лицо, и никто бровью не повел, когда у меня прорвался пакет и рассыпались мандарины. А потом на кассе та самая голубка с бирюзовыми глазами и русалочьими косами повернулась ко мне и… (см. выше).

Я не хочу показаться эдакой недотрожкой, которая от любого кривого слова и косого взгляда бросается в обморок или костерит все человечество. Нет, я просто уверена, что пустую банку из-под кока-колы надо бросать в урну, а не на дорогу из окна навороченного авто. Я убеждена, что нельзя орать на собственного ребенка и хлестать его по щекам в супермаркете. Его и дома нельзя хлестать, но сейчас не об этом. Я покрываюсь красными пятнами, когда три подростка вламываются в лифт со словами: «Куда прешь, папаша?», оставляя на площадке ошеломленного старика. Я ненавижу вечно злых баб, которые лают на меня по телефону, бешусь оттого, что всё так поставлено, что я и подслеповатая старуха должны унижаться в каких-нибудь службах ради паршивой бумажки с печатью и подписью. Меня тошнит от пьяных за рулем и плевков на асфальте. Я поражаюсь, когда одни лежат без сознания на остановке, а другие в двух шагах безмятежно курят папироску…

Я не правозащитник и не самый социально активный элемент. Я сказочница. Я хочу однажды проснуться и услышать за стенкой звуки любви, в телефонной трубке – любезный голос, с первого раза под всеобщие улыбки влиться в автомобильный поток и на заправке встретить не медведя в пробитой пулями телогрейке, а нормального мужчину.

Не знаю, возможно, для того, чтобы это видеть, надо, наоборот, всё время очень крепко спать. Но я уже научила трех мартышек не выбрасывать из окна машины пачки из-под сигарет, так что мне кажется, мы на верном пути!

Моргать или не моргать?

Был будний день. Я спешила. Сидела в машине. Стояла в пробке. Настроение было так себе. Дел по горло, бензин почти на нуле и атмосферное давление ниже нормы. Но внезапно я поняла, чего насущно не хватает в этом привычном безобразии. Я просияла и осмотрелась, кокетливо поправляя прическу и шарф на плечах. Сейчас-сейчас, еще немного, и будет мне счастье… Увы! Если бы текст вливался в уши читателя подобно музыке, в этом месте лирическая и легкомысленная тема должна была бы смяться, скомкаться и, пропущенная сквозь жернова суровой реальности, заглохнуть без следа.

Мало того, что вокруг были одни бабы. Спереди, сзади, по бокам и даже наискосок слева просматривался чей-то бодрый хвостик. Нет, был один мужчина, небритый орангутанг на «газели». Он слушал дикую музыку и скалился в окно. И музыка, и оскал, и немытая «газель» вызывали одно желание – отъехать подальше. Однако пробка не отпускала. Я вздохнула, перестала сиять и теребить прическу и уныло свисла на сиденье. Поднимать себе сексуальный тонус тут было совершенно бессмысленно.

Ну и куда они делись, эти настоящие мужчины? Нет, не картинные красавчики с рекламными улыбками – эти на месте. Расположились на баннерных щитах вдоль дорог. Работают лицами и торсами. Где нормальные мужики, которые могут бескорыстно (!), подчеркиваю – бескорыстно, улыбнуться в пробке, донести арбуз от прилавка до багажника, пропустить вперед в очереди в кассу, видя, что у вас только бутыль вина и груша?

Куда их смыло и кто ответит за разрушительные последствия исчезновения из моей жизни невинного и тонизирующего флирта? Дело ведь не в том, что мне нужен мужчина. Слава богу, мужчина есть, да еще какой! Но мне жаль его. Потому что постепенно он становится единственным объектом пристального сексуального внимания. К любви моей он счастливо привык, но если я начну стрелять в его сторону глазками за обедом, он семгой подавится. И правильно сделает, потому что каждому сверчку свой шесток! И своих мужчин надо любить, холить и лелеять, но и не забывать обмениваться обогащающими озон сексуальными флюидами с незнакомыми мужчинами с безопасного расстояния. Дескать, вы привлекательны, а я чертовски привлекательна, ну и отлично, нет, мой сеновал занят, но все равно большое спасибо за внимание! И всё, и никакого разврата.

Так кто же отнял у меня мою любимую игрушку? Почему поток мужчин, проплывающих мимо, так поредел, а то немногое, что осталось, потеряло не только интерес к таким, как я, но и само потеряло всякую привлекательность? Толстые, лысоватые, жидковатые, равнодушные, вечно озабоченные и женатые насмерть, как патриот на Родине…

Одну версию я слышала. Естественно, это была версия мужчины. Выслушав мое патетическое верещание, он помрачнел еще больше и заявил, что – ну, конечно, другого я и не ожидала услышать, – что мы сами всё и испортили! Ну просто какое-то видовое проклятье. Опять бабы во всем виноваты! Дескать, ездим борзо, шутим жестко, в политику лезем и вместо того, чтобы сидеть с детьми, нянек нанимаем. А самцы что? А они, бедные, опять напуганы. Мол, улыбнешься вот так кому-нибудь на перекрестке, а всевидящее женино око засечет из космоса, порвет потом, как тузик грелку, из дома выкинет и без ужина оставит. Поэтому лучше подмигивать своему небритому отражению в зеркале, арбуз не подносить и вообще носить лицо кирпичом, на всякий случай, чтобы чего не вышло…