Фвонк

32) Фвонк выдохнул с облегчением, чай — это вопрос несложный, его легко решить, простая проблема материального свойства; Фвонк открывает дверь, и жилец шаркает за ним по коридору.

«Сам я чай почти не пью, — говорит Фвонк, — но запас у меня есть, остался от прежних жильцов, они знали толк в чае, да дочка иногда заглядывает, тоже чаевница, а сам я, можно сказать, совсем его не пью, ой, что-то я разговорился, а чаю не даю».

Фвонк идет на кухню, постоялец шаркает следом.

«Так, посмотрим, что у нас есть, — зеленый чай, обычный „Эрл Грей“, потом „Бодрость женщин“ и вот еще „Утренний детокс“ какой-то, свежий и бодрящий, как тут написано, каждый глоток — это глоток отливающего золотом восхода солнца, ну, не поручусь, что это не фигура речи, но чай, возможно, все равно хороший».

«Мне его, пожалуйста», — говорит бородатый.

33) Фвонк наливает воду в чайник, включает его, достает чашку, кладет в нее пакетик и ставит на стол перед бородатым. Непростая ситуация, думает Фвонк, что делать — непонятно. Опыт предыдущей жизни в зачет не идет, он чувствует, что не готов к такой встрече, потому что за столом напротив него сидит не просто человек с накладной бородой, притом он и без бороды не стал бы простым, обычным человеком, без бороды-то тем более.

34) Они ждут, пока вода в чайнике не закипит, он начинает присвистывать, звук нарастает, значит, осталась пара секунд до того, как выскочит маленькая кнопка на ручке и погаснет красный огонек, обыкновенно Фвонк уже выключил бы чайник сам, но сейчас он ждет эти несколько секунд до самого конца, давая кнопке выскочить, а огоньку погаснуть, берет чайник, идет к столу и наливает воду в кружку жильца; невнятный, экзотический аромат окутывает стол.

«Мм, — говорит жилец, — как же хорошо попить чайку!»

35) Фвонк обслуживает постояльца сахаром, тот кладет одну ложку, вторую и начинает помешивать ложкой в стакане, неторопливо. Фвонк очень рассчитывал, что гость возьмет чай и пойдет к себе, но тот спокойно сидит, помешивает сахар. Так, думает Фвонк, теперь надо как-нибудь естественно завести светскую беседу, но его заклинило, а как хотелось бы выглядеть нормальным, уравновешенным человеком, причем чем меньше он сумеет выдавить из себя в ближайшие минуты и секунды, тем больше будет у бородатого оснований приписать ему если не падение нравов, то как минимум черт-те какие странности. Когда-то светский треп давался ему без труда, какой-нибудь анекдотец из мира спорта подошел бы случаю, чтобы сломать лед отчуждения. С другой стороны, жильца молчание нисколько не нервирует, он пробует чай, ему вкусно, пора бы ему и самому завести беседу, ага, вот и признание, гость, оказывается, неважно спит в последнее время, из-за этого днем бывает трудно сосредоточиться, а у него такая работа, что концентрация внимания нужна ему прежде всего остального, но он чувствует, что этот чай окажется чудодейственным снадобьем. Фвонк кивает и бормочет что-то в том смысле, что всегда рад помочь, обращайтесь. Гость сидит. Он, похоже, всецело поглощен своими мыслями. Фвонк потягивается, довольно демонстративно, и зевает. Бородатый продолжает помешивать чай, изредка его отхлебывая, примерно один глоток после каждых пяти помешиваний.

36) Вдруг он перестал мешать сахар, положил ложку на стол и поднял глаза на Фвонка.

«Прошу простить, что обременяю еще и этим, но я сказал неправду».

«Неправду?»

«Нет».

И такая звучит в его голосе беззащитность, что сердце Фвонка тает и отзывается симпатией к этому человеку; он ищет помощи, он трогательный и ранимый, похожий на меня, думает Фвонк.

«Я не хотел сидеть один, стал как-то зависать, а мне надо прочитать кое-какие документы к завтрашнему дню, тут я не соврал, и я подумал — вот бы рядом был живой человек, пока я с ними работаю».

«Понимаю», — говорит Фвонк выжидательно.

«Я люблю других людей, — заявляет гость, — люблю людей, отдельных от меня».

Фвонк ужасно обрадовался и ничего не мог со своей радостью поделать, уж слишком давно никто не признавался ему в любви.

«А можно я почитаю эти бумаги тут? — спрашивает жилец. — От меня не будет шума, с документами я всегда работаю тихо, как мышка».

37) Жилец читал, сидя на диване и завернувшись в одеяло, а Фвонк дремал в кресле, изредка он просыпался и смотрел на работающего, он думает, думал Фвонк, решает проблемы, делает неотложные дела, Фвонк тоже хотел бы решать проблемы, но так поздно ночью его мозг отказывается подчиняться, начинает жить своей жизнью и мысли уплывают далеко-далеко.

«О чем ты думаешь?» — вдруг спросил жилец.

«Я думаю о брюхатых», — ответил Фвонк.

Жилец кивнул.

«О брюхатых, тогда ясно. Оно и видно, что тебя заботит что-то серьезное».

«Дело в чистоте, — стал объяснять Фвонк. — Эти брюхатые, они считают себя чище всех, а тот, кто в них растет, — он и правда сгусток света, возможностей, позитива, поэтому у брюхатых кожа сияет, зубы блестят и нюх как у животных, они нечеловечески сильны и лучатся энергией, и нет ничего более далекого от падения нравов, чем совершающийся в них процесс».

Жилец смотрел на него во все глаза.

А Фвонк чувствовал, что многое встало на место. Он сумел сформулировать это словами. Брюхатые с одного взгляда видят, сколько в нем дряни и грязи, разложения и упадничества. Они бы сразу списали его со счетов, но он застит солнце им, брюхатым, стоит у них на пути как он есть, ходячая совокупность всего, от чего они считают своим долгом оградить детей в будущем. Он — нечистоты жизни.

«Ты прав, — откликнулся жилец. — Брюхатые сияют».

«Черт-те как сияют».

«Да».

38) На следующую ночь все повторилось. В волчье время в дверь позвонил жилец. Процедура та же — извинения, чай, борода, срочные документы, Фвонк дремлет в кресле. Ни один из них не формулирует этого, но им приятно в обществе друг друга, тепло и хорошо, оба этим не избалованы.

39) Жилец отложил свои бумаги и уставился на Фвонка.

«Какой твой любимый палиндром?» — спросил он.

Фвонк задумался.

«У меня нет любимого палиндрома», — подумав, ответил он.

«А у меня: Yo, banana boy».

Фвонк покивал. Что это за человек перед ним?

40) Полчаса спустя жилец снова отложил свои бумаги.

«Ты ведь не думаешь, что у меня не жизнь, а малина?» — спрашивает он.

«Нет, конечно», — отвечает Фвонк.

«Это хорошо. А как ты сам живешь? Легко?»

«Нет».

«Но поверь, ты просто не представляешь, насколько нелегка моя жизнь. Я не могу позволить себе даже кризиса среднего возраста».

«Бедняга».

«Меня это просто бесит!»

«Приходи злиться сюда ко мне, — предлагает Фвонк. — Я привык, что люди злятся».

«Эх, как раз сейчас я мирный».

Жилец опускает глаза в бумаги и тут же снова поднимает их на Фвонка.

«Ты простой человек?» — спрашивает он.

«Не знаю, — отвечает Фвонк, — но, наверное, да, некоторым образом».

«Мне надо больше общаться с народом, с простыми людьми», — говорит жилец.

«Народ, — повторяет за ним Фвонк, пробуя слово на вкус, — это тролль со многими головами».

Жилец заходится смехом:

«Черт побери, а ты прав!»

41) «Меня разбудил сон, — говорит бородатый, — я поэтому сюда пришел».

«Правда?»

«За мной гналась всадница, она норовила затравить меня и все время кричала таким голосом, как эхо: „Кто в Норвегии всех сильнее?“ — а в руке у нее, представляешь, было ядовитое яблоко. Фу, кошмар».

«Да, звучит малоприятно. А что это была за всадница?»

«Фрукточница».

«Фрукточница?» [3]

«Яблочная дива».

Фвонк кивает, как будто теперь ему все ясно.