Дом на Тара-роуд

Для человека с деньгами это была бы выгодная сделка. Но Дэнни и Рия себе такое позволить не могли. В качестве задатка нужно было заплатить пятнадцать процентов. Девять тысяч фунтов были для них тем же, чем девять миллионов для представителя среднего класса.

Рия была готова сдаться, но Дэнни стоял на своем. Он не нервничал и не жаловался. Просто не отказывался от своей мечты. Дом был слишком хорош и красив, чтобы позволить ему уплыть в руки какого-нибудь застройщика. Теперь, когда Шон О’Брайен получил конкретное предложение, он захочет продать дом.

Требовалось как-то провернуть дело через их фирму. Но сосредоточиться было трудно. Ибо они каждый день сталкивались с людьми, которые могли бы купить этот дом без всякого труда.

Взять хоть Барни Маккарти. Крупный, грубоватый строительный подрядчик, сколотивший состояние в Англии и покупавший и продававший дома по собственному капризу. Сейчас он продавал большой особняк, который купил по ошибке. Впрочем, ошибался Барни редко.

Как-то он в неожиданном порыве откровенности признался, почему совершил эту ошибку. На мгновение возомнил себя сельским помещиком, живущим в огромном доме георгианской эпохи с тремя аллеями. Дом действительно был элегантным, но стоял в глуши, слишком далеко от Дублина. Барни принял непродуманное решение и был готов потерять на сделке, но не слишком много. Этого белого слона требовалось продать.

Потом Барни купил тот большой и удобный семейный дом, который следовало приобрести с самого начала. Его жена уже переехала туда. Он покупал пивные и вкладывал деньги в сооружение полей для гольфа, но главной заботой Барни в данный момент была продажа особняка, ставшего памятником его глупости. Этого человека волновало, как он выглядит в глазах общественности.

Маккарти любил сыпать именами знакомцев-знаменитостей, и в агентстве по торговле недвижимостью смотрели на него со священным страхом. Но продать дом за ту сумму, которую он хотел получить, оказалось очень трудно. Все было очень просто: Барни переплатил, а потому покупателей не находилось. Он не собирался извлекать из этой сделки прибыль, но если бы остался в дураках, то почувствовал бы себя униженным. Старшие партнеры агентства, люди, умевшие уговаривать, убеждали Барни, что содержание такого особняка обходится слишком дорого и что в Ирландии людей, способных его купить, можно пересчитать по пальцам одной руки. Они искали покупателей и за пределами страны, но тоже безуспешно.

В агентстве устроили по этому поводу совещание. Дэнни и Рия тоже присутствовали на нем и услышали тревожную новость, что Барни может поручить сделку кому-нибудь другому. Проблемы Маккарти Рию не интересовали; у нее хватало своих. Однако Дэнни задумался. Он даже открыл рот, собираясь что-то сказать, но тут же закрыл его.

— Что, Дэнни? — Линч был одним из лучших агентов, и его мнение ценилось высоко.

— Нет, ничего. Вы рассмотрели все аспекты, — ответил он.

После этого разговор пошел по второму кругу и продолжался еще битых полчаса.

Но Рия поняла: Дэнни что-то придумал. В его глазах плясали веселые чертики. После окончания совещания он шепнул Рии, чтобы она прикрыла его. Ему нужно уйти из офиса.

— Если ты кому-то молишься, то помолись, — добавил он.

— Дэнни, что у тебя на уме?

— Не могу рассказать. Еще рано. Скажи, что мне позвонили… из женского монастыря. Придумай что-нибудь.

— А я должна сидеть здесь и грызть ногти?

— У меня возникла идея, как продать дом Барни.

— Тогда почему ты ничего не сказал начальству?

— Я скажу об этом самому Маккарти. После чего мы получим наши денежки. Если бы я поделился этой идеей с ними, нас бы только одобрительно похлопали по спине.

— О боже, Дэнни. Будь осторожнее, тебя могут уволить.

— Если я окажусь прав, это уже не будет иметь значения, — сказал он. И ушел.

К Рии зашла Розмари.

— Пойдем в туалет. Я хочу тебе кое-что рассказать.

— Не могу. Жду звонка. — Рия сидела у телефона на случай, если Дэнни позвонит и попросит помощи.

— Тебя подменит Орла. Пойдем. Это важно, — настаивала Розмари.

— Говори здесь. Все равно никого нет.

— Понимаешь, это секрет.

— Тогда говори шепотом.

— Я ухожу из агентства. Нашла новую работу. — Розмари слегка отстранилась, ожидая увидеть на лице Рии изумление и даже потрясение. Но подобной реакции не дождалась. Наверное, она плохо объяснила.

Розмари начала сначала. Она уже обо всем договорилась. Дело стоящее. Сегодня вечером она подаст заявление об уходе. Ей предложили более высокую зарплату в соседней полиграфической компании, так что они смогут по-прежнему обедать вместе. Но Рия, сходившая с ума от тревоги, подругу почти не слушала. Естественно, Розмари обиделась.

— Ну, если тебе неинтересно… — начала она.

— Извини, Розмари, очень интересно. Просто у меня на уме другое.

— О боже, Рия, какая ты зануда! У тебя на уме только одно: Дэнни то, Дэнни сё… Как будто ты его мать. Ничем другим ты в последнее время не интересуешься.

Рия расстроилась.

— Послушай, мне действительно очень жаль. Извини, пожалуйста. И расскажи все снова.

— Ничего я рассказывать не буду. Тебе все равно, ухожу я или остаюсь. Даже сейчас ты меня не слушаешь. Смотришь на дверь и ждешь его возвращения. Кстати, где он?

— У монахинь. Они позвонили.

— Неправда. Я сама разговаривала с ними час назад. Там никакого шевеления. Приходится ждать согласия какой-то шишки из Рима.

— Ты все узнаешь позже. Расскажи про свою новую работу. Пожалуйста.

— Ты не можешь говорить тише? — прошипела Розмари. — Я еще не дала согласия, а ты уже треплешься. По-моему, у тебя крыша поехала.

В дверь вошел Дэнни, шагавший легко, как обычно. По его лицу было видно, что все прошло хорошо. Он скользнул за свой письменный стол и показал Рии большой палец, поднятый вверх. Она тут же набрала номер его телефона.

— Не говори, что ты был у монахинь. Там нет новостей, — прошептала она.

— Спасибо. Ты умница.

— Что случилось, Дэнни?

— Нужно выждать с недельку. А потом все пойдет как надо.

Рия положила трубку. Она думала, что этот день никогда не кончится; стрелки часов ползли как черепахи. Розмари вернулась и направилась подавать заявление. Казалось, время остановилось. Но Дэнни вел себя совершенно естественно. Вел деловые беседы, болтал с людьми, смеялся, звонил по телефону. Только Рия, знавшая его как облупленного, видела, что Дэнни распирает от нетерпения.

Вечером они зашли в бар напротив, и Дэнни, не спрашивая, чего она хочет, заказал две большие порции бренди.

— Знаешь, что я сделал? Посоветовал Барни Маккарти сделать из этого злополучного дома звуконепроницаемую студию аудиозаписи и закупить нужное для нее оборудование. Это обойдется ему еще в двадцать тысяч.

— О господи! Но зачем…

— Он сможет продать ее поп-звездам. Им позарез нужно такое помещение. Особенно если там найдется место для вертолета.

— И он решил, что это хорошая идея?

— Он спросил, почему чванные типы, на которых я работаю, не предложили ему это раньше.

— И что ты ответил?

— Что они консерваторы, относящиеся к идеям молодых свысока. А потом я… Рия, слушай внимательно… я выдержал паузу, посмотрел ему в глаза и сказал: «Мистер Маккарти, есть еще кое-что… Раз уж я пришел с этой идеей прямо к вам, то попробую сам и продать ваш особняк». — Дэнни сделал глоток бренди. — Он спросил, не хочу ли я перебежать дорожку своим работодателям. Я сказал «да», и он дал мне неделю.

— О боже, Дэнни…

— Я знаю. Разве это не чудесно? Но заниматься этим в офисе невозможно, поэтому завтра я подхвачу грипп и возьму на дом все адреса и телефоны, нужные мне для работы. Я уже начал составлять список и сразу сяду на телефон. Мне может потребоваться твоя помощь для отправки факсов из офиса.

— Нас убьют.

— Не смеши меня. Конечно, нет. Именно так и делаются дела.

— Но сколько?..